Хранитель ключей (СИ) - "Воль" - Страница 34

Вдруг браслет хранительницы замигал красным.

— Нет! — застонала она, ослабляя хватку, и потянулась к голове, но получилось так, девушка обхватила своё тело, рефлекторно. — Нет, — выдохнула слабеньким жалостливым голоском, пробившимся через серьёзное лицо.

Человеческая рука упала безвольно. Тело, лишённое инопланетной защиты, застыло.

В кратере. В коричневом тумане. Двое.

В воздухе поднялся ещё более громкий угрожающий гул серен. Существо с короткими, очень жёсткими волосами как у ежа, окинуло с непонятным выражением взгляда на девушку и испарилось за пару секунд, пока на землю ни высадились военные с автоматом. Они окружили лежащую и не думали убирать оружие.

***

Земля была горяча, много деревьев сожжены с корнями, от неё поднимался тёмный пар. В пепле, в крови, на дне кратера лежала девушка с европейскими чертами лица и даже не думала просыпаться. Казалось, что она даже не дышит, но всем было всё равно. На неё нацепили наручники, потащили верёвками наверх, кинули мешком в закрытую машину, специально для отъявленных преступников, и повезли под конвоем в неизвестное направление. Машину трясло. Автомобиль пересекли Пхеньян, замерший в ужасе и запуганный до смерти. Дороги, многие дома были повреждены! Что говорить о людях на обочинах, о людях, стонущих в перевёрнутых в машинах!? Или тех, кто бездыханно ждал участи быть оплаканным?..

Чистые и невинные туристы почувствовали, как всего за полчаса стать подозреваемым в государственном, нет, в международном преступлении. Жизни сотни человек сотряслись от ударов и вспышек пулемётов, от криков гидов и сурового лица мирных жителей, не ожидавших, что когда-нибудь может произойти нечто такое.

Всё авиа-жд-сообщение было прекращено без объяснения причин. Власти опустили железный занавес и отгородили свою страну, пока велось расследование.

И тогда мир догадался, что что-то на Земле происходит не так. Ещё один звоночек, оповещающий о грядущей войне, о безжалостной борьбе за крохотный клочок Вселенной. Но пока все действия происходили на маленькой поверхности живого шара, крутящегося вокруг своей оси в пустоте из звёзд, других планет, астероидов и черноты.

— Почему ты без ключей? Что с тобой? — спросил человек, увидев перед собой мужчину, отличающегося по ряду признаков от землянина: он был выше, шире, совсем бледный, почти синий, с чёрными однотонными глазами, белок со зрачком сливались, и его волосы были как иголки, от напряжения поднимающиеся шипами. Он был одет в земную одежду, взирал на человека сурово, готовый задавать вопросы, получать ответы, но никак иначе. Они находились в зале небольшого пентхауса на последних этажах одного из Небоскрёбов Соединённых Штатов Америки. — Я говорил. Она очень опасна и сильна, — вокруг них современная, урбанистическая роскошь, которая мало отличалась от того, что было на других живых планетах. Мода менялась быстрее всего, опережала время, предваряла эпохи, поэтому не было ничего удивительного в этом.

— Ничего не хочешь мне сказать? — тёмный голос прокатился эхом. Человек, лицо которого можно назвать типичным для людей, страдающих комплексом неполноценности, зависти, тщеславия, вытянулось от удивления.

— Что именно?

— Насчёт твоего соперника, — уточнило существо другой расы и сложило руки накрест, выжидая и требуя правды.

— Я уже говорил. Это хитрый человек, самый гнилой из всех, которого я только встречал. Ты же видел его методы захвата ключей? — и натянул фальшивую улыбку.

— Ясно, — ответ не удовлетворил существо. Он продолжал выжидающе стоять, подмигивать бровями, которые и не росли на лице. Да и вообще растительности кроме волос на открытых участках тела больше не наблюдалась.

— Ты можешь узнать сам, пробив по базе. Я даже могу дать тебе этот ключ, — и человеческий мужчина поставил бархатный футляр, сделанный специально на заказ. — Но вряд ли он тебе пригодится.

— Ты ведь ничего от меня не скрываешь?

— Нет. Я с самого начала был с тобой честен, — существо исчезло, даже не взглянув на предлагаемый ключ. Человек же тихо захохотал, гордясь своими умениями в управлении лица. Он играл не хуже актёров на Бродвее, а навыки манипуляции росли с каждым разом. — Я скоро приду за тобой сам, глупая шашка домино, — и его взгляд переместился на точнейшую карту с данными активированных ключей, висевшей на дубовой специальной доске.

***

Не чувствует ног, рук. Своего тела. К потолку прибита всего одна лампочка. Тусклая. Закрытая железной решёткой. Она сидит. Перевязанная. Как опаснейший из преступников. Смотрит, как умалишённая на человека, нависшего над ней, бьющего по лицу и требующий ответов. Она не знает, что он говорит, ни по-английски, ни по-русски, ни по-немецки или по-французски. Не слышит ничего, только странный гул в голове. А в нём ничего.

Только яркие отрывки мелькают: красный, зелёный, синий, чёрный, красный, зелёный. Друг за другом, сводя с ума.

Раскачивается на стуле. Получает удары по лицу. Чувствует на колени падают капли крови, текущие из носа и разбитой вспухлой губы.

Продолжает гореть лампочка в потолке. Человека сменяет другой. В его руках фотографии с места происшествия.

Обломки. Труп. Куски железа, бетона. Борозды. Кратеры. Труп. Ещё один.

Боль за людей на лице следователя, безжалостно глядящего на неё.

«Справедливо», думает она, собирая память по осколкам.

Молчит. Смотрит на следователя. Улыбается, тратя слезинки на боль. Человек не сдерживается и бьёт в живот со всего размаха.

Крик. Она не могла даже сложиться, продолжала смотреть на следователя, которому тоже было больно, который по-другому не может.

***

Железная койка. Зелёные холодные стены. Незаживающие шрамы на руках. Вырезанные на живую ключи из рук вместе с кожей. Она обмотана тряпками, пропитанными дешёвым спиртом. Бьётся головой о стену и размышляет, что ей делать дальше.

Тонкая девчонка, избитая до почти чёрного тела от синяков, шрамов, бьющаяся о стены, молчащая, напоминала напуганного, но остервенелого зверя, который в любой момент может наброситься на обидчиков. Об этом говорили серые глаза, в которых изрядно полопались сосудами, делая их бардовыми.

Создание возвращалась. Ладони сжимались в кулаки.

Они трясут перед ней ключами в прозрачных пакетиках. Разбирают по винтикам часы и корсет. Дёргают за грудки, вытряхивая душу. Следят за каждым вздохом.

***

Всем уже всё равно. Общественность требует решения. Дни превратились по ощущениям в годы заточения.

Анастасия чувствовала себя мёртвой и обнажённой. Никто не знал, где она находится и что с ней происходит. Она была избита так, что не чувствовала тела. Была изуродована. Её трясло от холода и озноба вновь, никто не собирался тратить на неё антибиотики. Она была безутешна, но девушка не плакала. Не имела на это права, вспоминая новые жертвы её ошибки.

Она обвиняла Алёну в глупости. В том, что из-за её халатности, её избили, украли ключи и оставили почти ни с чем, а сама… стала причиной смерти десятка людей и ущерба на миллиард. Она не беспокоилась о себе, была готова принять смертную казнь и всё забыть, но, когда она слышала ломанную русскую речь от северокорейского солдата, всё внутри неё начинало биться в конвульсиях. Не хватало начала войны.

Ситуация уже была критической. И от молчания российских властей, и от её молчания зависело хрупкое равновесие между странами, которые до её появления сотрудничали, имели множество тем для обсуждения.

Ладони давно превратились в кулаки.

«Сила порождает ответственность. Чужие технологии — хаос. Неравенство — войну», повторяла эту фразу вновь и вновь, про себя, пока не образовались мозоли на языке.

Была ещё одна причина, по которой она не собиралась умирать. Белый монстр. На Землю прибыл ещё один претендент на ключи. Он знал, что девушка прибудет в Северную Корею. Устроил засаду, сначала вымотал ожиданием, а после напал, на глазах у всех. Всё было спланировано, но для чего? Подставить и объявить о существовании ключей миру? Тогда почему перед ней продолжали ими трясти, не понимая принцип работы? Почему не забрали её, когда потеряла сознание, и оставили в руках военных? Почему не захватили ключи? Или всё было подстроено, чтобы подставить именно её?