Хранитель ключей (СИ) - "Воль" - Страница 21

— Почему ты так уверенна? — они шли к палаткам, утопали в зелени и снова погружались в правду жизни.

— Три дня назад на одну корейскую актрису напали.

— О чём ты? Я не видела этого. Ты ведь знаешь, что я всегда всё проверяю.

— Об этом было заявлено, когда мы ехали сюда. Агентство пыталось скрыть слухи.

— И как это связано с тем придурком?

— Я бы пропустила эту новость, если бы…

Если бы…

Вспышки. Крики. Любовь.

— Посмотри на меня!

— Как ты красивая!

— У неё просто идеальные пропорции!

— Посмотри на её кожу. Такая белая.

— Она же нереальная!

Крики. Любовь. Зависть. Красота.

Молодость.

Она — актриса. И этим предложением всё уже сказано. Она перспективная, известная актриса, похожая на дикого ангела. Она была прекрасна, фотогенична, с неплохой памятью, её просто обожает камера, да и голос её был неплох. Как-то записала саундтрек к одной драме.

Она зарабатывала так много, что ей не приходилось обслуживать старых бизнесменов с бездонными карманами денег. Всё это отлетало от неё, потому что была красива, стройна, успешна, с отточенной, безукоризненной репутацией.

— Хван Чжи-вон! Хван Чжи-вон! — кличут имя фанаты актрисы, столпившиеся по обе стороны от её трейлера. В ярком костюме в стиле модерн она вышла с яркой и уверенной улыбкой. И была охвачена любовью.

К ней тянули руки. Она благодарила фанатов за самоотдачу, махала ручками и шла по красной ковровой дорожке на высоких каблуках, развевая пиджак на два размера больше. Ангельская дьяволица.

Она была не в дорогих платьях в пол, не подчёркивала свою излишнюю невинность. В последнем фильме она играла жестокого, но красивого персонажа-манипулятора, что и принесло ей бесконечную популярность. Красота, помноженная на харизму, умение играть, вызывая правильные, будоражащие эмоции, а потому она могла позволить себе выйти не такой как все. Быть слегка нагловатой.

Она была уверенна, что сегодня получит признание ещё больше — получит место среди победителей Korea Drama Awards4. За неё голосовали — точно. О ней создавали новости. Её даже преследовали. Гудели. Да и проделанная работа была потрясающая, а то ранее играла или стерв на пару минут за серию, или наивных и туповатых героинь, но вот — вышла из амплуа! Теперь движется к Олимпу.

Фото. Фото. Ещё одно. И ещё парочку с коллегами по цеху.

— Какой у тебя интересный кулон! — заметила Ким Соль-а, актриса тридцати лет, играющую её соперницу на экране в новом проекте. Она указала на украшение в виде белого вычурного ключа с зелёной выемкой, выгодно выделявшийся от костюма и ещё больше привлекавший внимание.

— Да, фанат подарил, — они прошли в зал, где должна была состояться церемония награждения.

— И ты перед камерами надела подарок? Может, вы с этим фанатом очень близки? — по-дружески боднула Чжи-вон Ким Соль-а.

— Нет, что ты! Просто подвеска подошла под образ, — улыбнулась девушка и принялась здороваться с репортёрами, фотографироваться и не волноваться, что что-то пойдёт не так.

***

— Чжи-вон, ты потрясающая! Ты в топе, — менеджер ворвался в её квартиру. — Директор ликует. Ты знаешь, сколько предложений рекламы посыпались на нас?

— Я устала, — протянула актриса, зевая. Она сидела на своём пушистом бежевом диване и отдыхала. На столике стояла долгожданная статуэтка.

— Директор хочет отпраздновать твою победу. Он снял клуб на всю ночь.

— Там так шумно, — всё ещё тянула гласные Чжи-вон. — Что у нас по расписанию?

Голова кружилась от ночных оваций и криков. Чжи-вон страдала в машине, на фотосессии, продолжая улыбаться, позировать. И так до вечера. А там и вечеринка.

Огромное грохочущее помещение убивало актрису. Она в ужасе отказывалась от выпивки, но пила с директором, слушая его хвалебный оды: «Появилась эта звёздочка, и осветила нам дорогу к Олимпу» или «Кто бы мог подумать, что наша милая дьяволица так скоро придёт к успеху?». Она не желала танцевать, но её упрашивали.

К ещё большему несчастью, перед глазами всё плыло и ходило ходуном, но девушка продолжала стоять на ногах и улыбаться. В почти обморочном состоянии дошла до туалетов, влезла в кабинку и наклонилась к унитазу, рвало. Бледными ручками дотянулась до смартфона и вызвала менеджера. Стоило только выйти, как кошмарный вечер дошёл до кульминации.

— Ты, дрянная девчонка, где ключ? — когти впивались в шею до крови. Она глядела замыленными глазами в мужское, но нечеловеческое от безумств и неоновых огней, лицо. Она хваталась, дёргалась, ныла, а её встряхивали, сжимали. — Где ключ? — хрипел человек удерживая; руки потянулись к его лицу. Щёлк. И несколько полос украсило его от щеки до лба. — Сука!

Всего мгновение. Она высвободилась и побежала на выход, но была сбита. Её откинули с размаху в зеркало. Последнее, что помнила Чжи-вон, так это трещины, по зеркалу и по себе.

Менеджер застал актрису изодранной, избитой и почти не дышащей. Она была почти полуголой, ткань с кровью — повсюду, что привело мужчину в бешенство. Она заорал «на помощь», подлетел к обезображенной девушке, подхватил её и со слезами на глазах выскочил из туалета. Минута. Клуб стих. Поднялась паника.

Люди из агентства потребовали закрыть помещение, они чуть ни накинулись на охрану, не уследившей за безопасностью. Директор компании развлечения схватился за сердце, увидев ужас, а не девушку. От её красоты почти ничего не осталось: одни гематомы, шрамы, синяки. И в больший страх вызывала рассечённая бровь и струйка крови со лба.

Актрису в срочном порядке увезли в больницу, а оттуда прямиком на операционный стол. Директор отдал приказ всем молчать, а сам отправился в комнаты охраны смотреть записи с камер наблюдения.

Ночь была испорчена зверством, которого его не знали в Южной Корее.

Вскоре, уже в полицейском участке, директор узнал, что была повёрнута вверх днём квартира Чжи-вон, что вызвало лютый шок. Дела были связаны, актриса находилась в больнице, а у них не было ни намёка на напавшего.

— Заткните журналистов! — орал в трубку директор, а сам видел, как поднимался гул в участке. Начали доставать и их. Как чума, по всей Корее, началась паника, переживания, ненависть и зависть к актрисе Хван Чжи-вон. Тысячи жестоких комментариев, смешанными со словами поддержки, полились на менеджеров, актрису, компанию.

Менеджер вместе с матерью актрисой дежурили у операционной почти всю ночь, падали, пили выпадающий из рук кофе.

— Мы её спасли. Есть вероятность, что она не сможет ходить, — сказал врач и ушёл. Переживающие осели на пол и завыли.

— Что теперь с нами буде-ет? — причитали они, ожидая иски на миллионы.

На странице Хва Чжи-вон появился миллион новых комментариев. У клуба собирался народ с плакатами, как и у больницы. Всё, как всегда, как при любом скандале.

***

Хва Чжи-вон приходила в себя медленно и мучительно. Она не хотела просыпаться, помня случай в клубе предельно чётко. Она не пыталась даже открыть глаза. Она была морально раздавлена и физически уничтожена.

Когда после недель уговоров, менеджер с пропеллером вместо ног дал ей зеркало, актриса потянулась к проводам, вырвала их и захотела убить себя.

— Всё кончено! Моё лицо! Моё лицо! — орала она, а её крик слышали медсёстры и другие больные.

— Ты хотя бы жива. И даже ноги двигаются. Чжи-вон, — звал её менеджер, а после мама, но она кидалась на них, просила бога повернуть время вспять. После дозы успокоительного, ей стало легче. Она продолжала ненавидеть, но уже не хотелось ни рук поднимать, ни себя душить. Психологи долго с ней говорили, направляли жизнь в новое русло. Заживали раны.

В Интернете до сих пор появлялись с комментариями, где фанаты просили ей поскорее выздоравливать и снова радовать их с экранов. К сожалению, подобные сообщения оставляли куда больше шрамов, чем удары насильника, лица которого никто не видел. Его не засняли камеры. Совсем. И дома тоже. Он был. Это был темноволосый мужчина. Не чисто европейской наружности. И всё. Это всё, что узнала полиция, и то благодаря хорошей памяти Чжи-вон.