Принц Густав. Выжить и победить (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 49

Вся эта бодяга так затянулась, что домой я вернулся только в июле. И на меня тут же свалился ворох новостей. Во-первых, в Москве был скинут с трона и умерщвлен Федор Годунов. Причем его маменька погибла вместе с ним. Во-вторых, моя разведка сработала нужным образом и Ксения была вывезена в Кокенгаузен.

Царевна, правда, сопротивлялась, но когда по дороге до нее дошла весть о гибели семьи, смирилась. Теперь мои люди хотели бы знать — везти ли ее в Ригу? Дескать, вдруг жена как-то не так поймет? Всё-таки одно время я числился женихом Ксении. Я велел везти, ибо было еще и в-третьих — моя супруга изволила гостить в Стокгольме.

Как позже выяснилось, она снова ждала ребенка, и Оксеншерна решил взять ситуацию в свои руки. Провести какие-то молебны, чтобы на сей раз появился наследник и вообще доверить наблюдение за беременностью лучшим врачам. Вот умный человек вроде, но как ему объяснить, что пол ребенка от количества молитв не зависит?

И Катарина тоже хороша… нет, чтобы посоветоваться с любимым мужем, повелась на дурацкие обещания. С другой стороны… учитывая, что на рождении наследника у нее тоже был заскок, ругать жену было глупо. Я бы Оксеншерне высказал всё, что о нем думаю, но он же не силком Катарину увез!

Впрочем, Аксель прекрасно меня знал, и, понимая, что такое самоуправство мне не понравится, решил меня срочно отвлечь. Поэтому появилось еще и в-четвертых — вернулись посланные в колонии корабли. И обнаружили Манхеттен там, где он и должен был находиться. Так что предстояло окончательно решить судьбу семьи герцога Сёдерманландского.

Семья была небольшой. Еще не старая супруга (чуть больше тридцатника), старший сын Густав 11-ти лет, дочь Мария 9-ти лет и самый мелкий — Филипп, которому только четыре года стукнуло. Последнего по-любому придется в Швеции оставлять, ибо дорогу в колонии он просто не переживет.

Куда его дальше девать? Да там видно будет. Во-первых, не факт, что у меня собственный наследник появится, а пацана можно воспитать в нужном русле. Во-вторых, лет через 6–7, в России обстановка наладится (ну, я на это надеюсь) и Филиппа можно отправить туда для налаживания взаимоотношений между странами. Ну и женить на царевне. Не то, чтоб я верил, что межгосударственный брак решит все проблемы, но сыграет свою роль — однозначно. Жаль, что Басманов все-таки присоединился к Лжедмитрию. Но тут уж я ничего не мог сделать. Зато мог повлиять на дальнейший ход событий.

Есть такие исторические личности, о которых знают практически все. Именно поэтому в списке обязательных дел Настоящего Попаданца рядом с «перепеть Высоцкого» непременно имеется пункт «убить Хрущева». У меня имелся не менее шикарный кандидат на отстрел.

Да кто бы смог пройти мимо Васи Шуйского?!

Похищение Ксении не могло пройти незамеченным, и в июне 1605-го (чуть ли не сразу же, как Дмитрий престол занял) мне пришло от него письмо. Донельзя пафосное и наглое. Типа, он меня признает королем Ливонии, если я ему поклонюсь и стану его вассалом. И вообще я должен ему армию вернуть, которую мне Годунов выдал. Ну и Ксюшу отдать обратно, это уж само собой.

Самомнение у человека — выше крыши. Будь я не таким сдержанным и хладнокровным, нарвался бы он на войну со Швецией. Чего-чего, а оттяпать у России часть земель шведы не откажутся. Но Дмитрию повезло. Воевать с ним я не собирался. Да и знал прекрасно, что на троне он недолго задержится.

Собственно, я мог бы вообще ничего не отвечать. Потянуть время. Однако у меня были совсем другие планы. Так что я написал ответное послание, руководствуясь советом двух прославленных аферистов — «на хвастуна не нужен нож, ему немного подпоешь, и делай с ним что хошь». Зная, что даже поляки не признают его царем, именуя лишь Великим Князем, я в своем письме употребил полное официальное титулование.

Вопрос с вассальной зависимостью я изящно обошел, ибо даже за ради конспирации рука не поднималась писать такую ересь. Зато про армию накатал много всякого. Дескать, я рад, наконец-то, забирайте, давно этого жду. С тех пор, как уехал Басманов, никто армией не командует, и содержу я ее за свой счет (частично это даже было правдой).

По поводу же Ксении я вины за собой не признавал. Попросила девица помощи? Я оказал, в лучших рыцарских традициях. Всё-таки, когда-то претендовал на ее руку и сердце. Нехорошо в беде бросать. Но ежели великий русский царь того хочет… пусть присылает своего человека. Ну а дальше я перечислял требования к посланцу.

Во-первых, он должен уметь командовать армией. Ибо солдаты разленились, их нужно собрать, построить и повести за собой. Попутно возникает вопрос — за чей счет банкет? Переброска армии — удовольствие дорогое. Солдат по дороге надо кормить. Поскольку если вдруг они начнут грабить ливонских крестьян, я такого юмора не пойму.

Во-вторых, посланник должен быть знатным. Поскольку доверить простому смертному царскую дочь — это немыслимо. И для ее путешествия тоже деньги немалые нужны. Не в телеге же она поедет? И не в одиночестве? Так что предоставьте возок, мамок-нянек и охрану нормальную.

Ну а напоследок я чуть ли не прямым текстом сообщил Дмитрию, что под все требуемые мною параметры посланника подходит Скопин-Шуйский. Достаточно родовит, разбирается в армейских делах и верен царю. Уж он-то исполнит поручение как дОлжно.

— И что мы делать станем, коли он и впрямь захочет Ксению увезти? — недовольно поинтересовался Густав.

— Жалко стало девицу-красавицу?

— Не по-человечески как-то…

— Надо же, не прошло и двух десятков лет, как мы с тобой в одном теле соседствуем, а ты, наконец-то, научился думать об окружающих, — умилился я.

— Ты не шути, ты на вопрос ответь.

— Всё просто. Попросит Михаил Васильевич Ксению, и получит. Правда, момент будет не очень удачный. Компрометирующий.

— И, конечно, тут же появятся свидетели? — невольно хмыкнул Густав, поняв мой план.

— Само собой. Но нам главное, задержать Скопина-Шуйского в Ливонии подольше. Это, кстати, не так уж трудно будет. Собрать русскую армию и уговорить вернуться в Москву — задача не из легких. Здесь у них работа, за которую платят. И народ имуществом обзавестись успел. А Дмитрий вряд ли денег найдет даже на то, чтобы армию в Россию переправить.

— Полагаешь, за это время наши люди успеют избавиться от братьев Шуйских?

— Надеюсь, — вздохнул я. — После этого мне проще будет уговорить Михаила Васильевича не возвращаться пока в Москву.

Ну а что там делать? Вдруг кто-то из врагов затаил зло именно против Шуйских, и его тоже ждет опасность? А здесь он не пропадет. Да и дела для него найдутся — еще датчане не побеждены окончательно, да и Норвегия не завоевана. А как только скинут Дмитрия с трона, да бардак несусветный организуется, тут-то он и вернется. С войском, с оружием и женой Ксенией Годуновой. Ну и кто тогда в цари крайний?

За помощь мне в борьбе за Норвегию, со сбором армии я ему помогу. И оружием его обеспечу. Хорошую службу я и вознаграждаю хорошо. Ну а трофеями Скопин-Шуйский и сам обрастет, если он действительно такой хороший военачальник, как я читал. Если он вовремя прекратит бардак, никаких Лжедмитриев больше не появится. Ну а что касается Романовых… с ними можно будет разобраться по ходу дела. Как случай удобный подвернется. Нужные люди для этого имелись.

Витр, когда-то стремившийся к спокойной жизни, быстро этим самым покоем «наелся». Пускаться в авантюры самому ему уже должность не позволяла (да и человек он был уже известный), так что пришлось искать другой выход. И Витр стал обучать специалистов, натаскивая их не только на разведку и сбор компромата, но и на тихое устранение неугодных людей.

Грызла ли меня совесть? Да ни фига подобного. Опасался, конечно, зарваться, и превратиться в чудовище. Ибо решать, кому жить, а кому умереть — страшное искушение. Но другого выхода я не видел. Либо брать на душу грех убийства, либо грех невмешательства, в результате которого погибнет гораздо больше народа.