Анатомия теургии (СИ) - Скумбриев Вадим - Страница 4

— …Скверна убьёт нас раньше, — закончил Магнус. Ситилла молча протянула ему фляжку. — Благодарю. А вы?

— Мне достаточно одного глотка.

— Неужто? — Магнус отпил немного. Вода успела нагреться, да и сам он вспотел в тёплой одежде.

— Тела Проклятых намного лучше сопротивляются скверне, чем ваши. Разве вы не знали?

— Никогда не интересовался. Но если так, получается, в октафидентской легенде о Сломанном Мире есть немного правды.

— У нас тоже есть легенда про это. Чуточку иная.

— Никогда не слышал. Впрочем, в Джумаре Проклятых немного.

— Как вы вообще туда попали?

Магнус усмехнулся. Этот вопрос терзал, пожалуй, каждого северянина, который встречался с ним, да оно и понятно: где Хельвег и где Джумар. В империи вообще не очень любили северян, да те и сами чувствовали себя неуютно как в пустыне, так и среди самих джумарцев. Другой народ, другая вера, другие обычаи. Люди там даже думают по-другому.

Он посмотрел по сторонам — лес молчал. Что ж, можно и отвлечься. За разговором время летит быстрее.

— Я был сыном врача, — сказал он. — Теурга из долины Ветерхельм. Там своя школа, и чужаков туда не пускают. Я должен был стать целителем, как отец, но… — он пожал плечами. — Он умер. Бледная чума.

— Эпидемия тысяча пятьсот девяносто третьего?

— Да, она самая. Он тогда работал в отряде врачей, они искали лекарство. В итоге создали сыворотку, которая облегчала болезнь — выживал не один из двадцати, а один из четырёх. Маленькая, но победа. Только его это не спасло, ни сыворотка, ни собственное здоровье. Я остался один, бывшие коллеги отца плевать на меня хотели. Так что мне очень повезло, что в долине тогда оказался некромант из крепости Фец, и что он разглядел во мне нечто… не знаю. Я никогда не спрашивал.

— Крепость Фец, — задумчиво протянула Ситилла. — Слышала о ней много, в основном плохое.

— Там хватает и плохого, и хорошего.

— Верю. Смотрите! Свет усиливается.

— А ещё я слышу гостей.

Ответом ему был шелест выходящего из ножен рейтшверта.

— Подавятся, — зло прошипела Ситилла. — На этот раз я встану в авангард. Вы и без того сделали достаточно.

— Если это не ядовитые сороконожки, которые убьют вас за несколько минут — так и сделаю, мейстрес.

— Называйте меня по имени. Так привычнее.

— Как пожелаете, — он прищурился и увидел, как шевелятся заросли не-травы ниже по склону. И где-то там, среди фиолетовых стеблей, мелькнула красная чешуя.

Лакерты.

— Лакерты, — озвучила Ситилла его мысль. — Могло быть хуже.

— Вот только они идут прямо сюда, как будто знают, что мы здесь, — заметил Магнус.

— Потом об этом поговорим. Если вернёмся в Ранкорн. Ату!

Ящеролюд бросился из зарослей без единого звука, обнажая острые зубы в жутком оскале, но слишком поздно — Ситилла не дремала и встретила его размашистым ударом, отправив умирать в гущу не-травы. Почти тут же сбоку выпрыгнул второй, метнулся вперёд, пригнулся, уклоняясь от меча, и получил удар сапогом прямо в пасть. Казалось, слышно было, как хрустят зубы. Ошеломлённый лакерт замер — только для того, чтобы получить удар по черепу и бессильно упасть, раскинув лапы.

— Плюс два, — заметила Проклятая. — Плюс три!

Третий демон лишился головы и рухнул наземь.

— Сообщите, когда потребуется помощь, — с лёгкой улыбкой сказал Магнус.

— Уж как-нибудь справлюсь и без неё, мэтр. Поберегите си…

Четвёртый лакерт едва не застал её врасплох. Просто вдруг раздвинулись фиолетовые заросли, выпуская чешуйчатое чудовище, и спасла Ситиллу только прекрасная реакция — Проклятая на волосок разминулась с зубами демона. Большего, впрочем, тот сделать не успел — острие меча вонзилось ему в горло.

Несколько долгих секунд Ситилла вытаскивала застрявший клинок из трупа, и, наверное, не успела бы контратаковать пятого лакерта, но на этот раз Магнус уже не стоял в стороне. Сорвавшаяся с его пальцев плеть Фраата превратила голову демона в липкий студень, и обернувшаяся к противнику Ситилла лишь увидела, как тот падает на землю.

— Спасибо, — только и сказала она.

— Кажется, это был последний.

— Да, похоже на то, — Проклятая осмотрелась, но дальность обзора на холме оставляла желать лучшего. Тогда она просто остановилась и прислушалась. — Я слышу ещё кого-то, но далеко.

— Занятно, — задумчиво проговорил Магнус, почёсывая подбородок. — Вам не кажется странным, что разломы почти всегда выпускают в наш мир демонов? Если предположить, что они появляются случайно, то этого быть не должно. И вот сейчас, к примеру, мы видим, как лакерты сами идут к разлому, будто он их притягивает. Конечно, они могли заметить нас, но…

— Мысль интересная, но обсуждать её надо не со мной. Я знаю о демонах немало, но я не книжник и не умею мыслить, как они.

— По большей части «как они» мыслить вам и не стоит. Большинство книжников застряли в прошлом, они выдумывают какие-то нелепые объяснения естественным вещам и считают, будто познали мир. Для абстрактных вещей такой подход применим, но как только мы переходим к практике, он перестаёт работать.

— И что это всё значит? — Ситилла снова посмотрела по сторонам и подняла руку, призывая к тишине, но лес молчал. Зато бесцветное сияние разлома становилось всё сильнее, начиная слепить глаза.

— Это значит, — сказал Магнус, дождавшись разрешающего знака от Проклятой, — что мир нужно воспринимать как единый механизм, работающий по определённым законам, и отсекать лишние сущности. Например, архонтов и Творца.

— Богохульствуете, мэтр?

— Отнюдь. Я даже не отрицаю существование Творца, а просто не нуждаюсь в этой гипотезе. Пока я могу объяснить то, что вижу, логичными причинами, нет никакого смысла в том, чтобы придумывать божественные начала. В этом и заключается суть научного познания.

— Скажи мне кто месяц назад, что в скором будущем я буду слушать лекцию по натурфилософии от северянина-некроманта из Джумара, находясь при этом в мире демонов, я бы решила, что этот некто свихнулся.

— Надо же как-то провести время, — пожал плечами Магнус. — Хотя ждать нам, судя по всему, осталось немного. Я хочу, чтобы вы поняли одно: у меня нет желания общаться с книжниками Багровых. В первую очередь потому, что большинство из них — напыщенные снобы, не желающие видеть дальше своего носа. Впрочем, это верно и для Ветеринга, и для Джумара, и для всех остальных.

— Не вы один жаловались мне на это, — усмехнулась Ситилла. — Пожалуй, я найду человека, разговор с которым вас устроит. Идёт?

— Идёт. Но сначала я уделю время ученице.

— Ученице?

— Альме Веллер.

— О! — Ситилла задумалась. — Из того, что я о ней слышала… что ж, хорошо. Видите ли, мэтр, моя задача в Хельвеге не столько в том, чтобы ловить демонистов, и уже тем не более не в том, чтобы убивать демонов, для этого есть рядовые братья. В Хельвеге я настраиваю людей поддерживать Багровый Орден, даю им понять, что мы — не церковь, и борьба с демонами — наше общее дело. Увы, люди не всегда желают меня слушать. Но, быть может, они послушают норну.

— Дельная мысль, — согласился Магнус. — Кажется, нашу беседу снова хотят прервать.

В зарослях и впрямь что-то шевелилось, больше того — кто-то буквально ломился сквозь них. Фиолетовые стебли не-травы ломались со звуком, похожим на треск рвущейся ткани, и треск этот доносился отовсюду.

— Разлом должен скоро открыться, — Ситилла посмотрела в сторону выжженной поляны. — Думаю, лучше подойти ближе.

Они встали в самый центр сияния, и Магнус прикрыл глаза: от этого неестественного, невозможного цвета начинала болеть голова. Вполне вероятно, сказал он себе, что это и не сияние вовсе, а просто его разум воспринимает так дрожь пространства — предвестника разлома. Будущим поколениям натурфилософов придётся потрудиться, чтобы объяснить это явление.

— Уже почти, — сказала Проклятая. — Смотрите!

Из зарослей выпрыгнул ещё один лакерт. Подслеповато огляделся, недовольно замотал головой — кажется, сияние мешало и ему. Магнус отставил руку, готовый в любой момент швырнуть плеть Фраата, но этого уже не потребовалось.