Коммуналка 2: Близкие люди (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 26

— Ты веришь.

— А ты?

— Я? — Астра удивилась. — Наверное, нет. Но я бы хотела, чтобы все было так, как ты говоришь. Тогда бы… наверное, мои родители остались бы живы.

Ее ладонь сжалась, захватив его палец, сжала.

— Я не знаю, что с ними стало. Догадываюсь… но они не были виновны. Мне говорили, что они враги народа, а я, получается, дочь врагов народа. Что все дивы враги.

У нее снежные ресницы.

Длинные и хрупкие, белые-белые. Такой белый цвет невозможен. А кожа изо льда.

— Что нас всех нужно уничтожить. И это было так странно… не страшно сперва, а именно странно, потому что все казалось глупым. Разве может быть врагом тот, кто лечит? Отец ведь многим помог. И мама. И никогда-то дивы не лезли в политику. Это я сейчас знаю, а тогда… тогда я все ждала, что они разберутся. И да, маги разума тоже с ними работали.

Рука разжалась.

— То есть, я точно не знаю, но если читали меня, то и их должны были, так?

— Возможно, но… я не смогу прочитать взрослого дива. С одаренными вообще сложнее, чем с обычными людьми. И чем больше силы, тем сложнее… а дивы…

— Всегда были сильны?

— Именно.

— И тогда получается, что… они могли бы открыть разум?

— Наверное.

И вполне вероятно, что согласились бы. Несмотря на гордость, которая порой переходила в гордыню, но не могли же они не понимать, чем обернется это упрямство? Если не для них, то для детей? Ради детей согласились бы, тогда…

— Дело не в магах, — Астра пришла к тем же выводам. — Дело в тех, кто за ними стоял. Дивов собирались уничтожить, а потому не имело значения, виновны они или нет. Так?

И вот что ему было ответить?

Правду.

— Да.

— Почему?

— Не знаю. Скорее всего вас сочли опасными.

— Дивы никогда и ни с кем не воевали.

Да, только этого оказалось недостаточно. В конце концов, война — всего-навсего война. А вот власть — дело другое.

Дивов любили и в том, ушедшем в небытие мире, где силу могли использовать лишь избранные. И в мире новом, сохранившем еще память о прошлом, а с нею и сомнения.

…в этом новом мире магия больше не принадлежала лишь тем, в чьих жилах звенело эхо драконьего огня. И оказалось вдруг, что далеко не все маги готовы держаться клятв.

Служить.

Защищать.

Не желать иного.

…в этом новом мире двуипостасные перестали быть отверженными, а ведьмы — клейменным отродьем тьмы. В нем обещано было место всем, но всех оказалось слишком много.

Нет.

Не о том.

— Вас слишком любили, а любовь — это тоже сила, которую вы могли использовать. Но… многие даже не задумывались. Поступил приказ. А приказы надо исполнять.

Она закрыла глаза, и в подвале стало пусто.

Она сидела.

Просто сидела, дышала и думала о чем-то своем. И Святослава как никогда прежде подмывало заглянуть в эти вот мысли, убеждаясь, что она его не ненавидит. В конце концов, он-то никого не убивал.

…ему было четырнадцать, и он верил, что изменит мир.

Так и есть, болван.

— Идем, — сказала дива.

— Погоди, — Святослав удержал ее руку. — Если хочешь, я найду их дела. Твоих родителей. Или не я, но Казимир Витольдович. Он, конечно, не обрадуется, но возражать не станет.

— Нет.

— Почему?

— Разве это что-то изменит? Я знаю, где они сейчас и… если они захотят, то сами расскажут.

Он не понял. Но и ясно, человек ведь. Возможно, когда-нибудь потом, когда она еще немного привыкнет к присутствию мага, если, конечно, он не исчезнет из ее жизни, как другие, она расскажет ему про лес. И про остальное тоже. А пока Астра спросила:

— Он тебе дорог? Казимир Витольдович.

— Дорог? Пожалуй… как разумный человек. Ты не поверишь, насколько редко вообще встречаются разумные люди. Он из тех, кто способен слушать. И слышать. И думать прежде, чем делать. Я с ним давно знаком. И нет, не возьмусь клясться, что он не участвовал в тех чистках.

— Не участвовал, — Астра сказала это уверенно. А увидев вопрос в его глазах, пояснила: — Он ведь жив до сих пор.

— В каком смысле?

— Когда-то давно… бабушка рассказывала, а теперь я понимаю, что рассказывала она мне вещи, которые мне следовало знать. Так вот, когда-то давно существовало поверье, что человек, виновный в смерти дива, и сам умрет. Не от проклятья. И не от болезни. Но потому что такова цена. Дивы… хранят мир. А мир хранит дивов. И еще она сказала, что от мира не заслонишься чужими руками.

По спине пробежал холодок.

— Но я рада, что он жив, — добавила Астра, беря Святослава под руку. — Он и мне показался разумным человеком. А поскольку вы все равно не отстанете, то лучше иметь дело с разумным человеком.

И почти уже шепотом произнесла:

— Да и разрешение он выправить обещал.

— Если обещал, то выправит.

Она кивнула.

И глянув снизу вверх, попросила:

— А еще чая можно? Тут как-то… холодно, что ли?

За время их отсутствия бумаг на столе поубавилась, зато появилось блюдо с мясною нарезкой, и с рыбною. Бутерброды, на которые масло не мазали, но клали ломтями, а сверху — желтый мягкий сыр, и уже на него сервелат.

Откуда-то возник самовар.

И пустые стаканы, на гранях которых поблескивали капли воды.

— Я подумал, что раз все равно сидим… — книжицу вот Казимир Витольдович убирать не стал, сдвинул на край стола. — То поесть не мешало бы. Я вот ужин пропустил, а вы… тощенькая.

— Какая есть, — Астра опустилась на стул и подвинула к себе ближайший бутерброд.

И все-таки почему она не боится?

Даже в госпитале она сторонилась людей, а тут вдруг осмелела, хотя ей бы наоборот вести себя тихо, неприметно. Она же бутерброды таскает.

И чай.

— Я представление напишу, чтобы вас на спецдовольствие поставили…

— Не стоит.

— Почему?

— Завидовать станут, — Астре было странно, как человек не понимает вещей очевидных. — Да и… у нас все есть. А тощая я потому что раньше не было. И по природе. И… Машка останется.

— Простите? — кажется, подобный переход был слишком резким.

— Маша. Девочка, которая маг разума, она останется с нами. Со мной и Розочкой. Она… всего боится, а с Розочкой ей спокойнее. И Розочка ее не отдаст. Пока.

Казимир Витольдович посмотрел на Святослава, а тот кивнул и пояснил.

— Дар у девочки очень яркий, выраженный, но нестабильный пока. От стресса вполне перегореть способна. А тут я пригляжу. За всеми.

От этого вот его «пригляжу», да еще «за всеми» стало тепло. Или это от чая? Горячий, кипяток почти, но тем вкуснее. Астра зажмурилась от удовольствия и вдруг осознала, что вполне себе счастлива.

Нет, не абсолютно и всеобъемлюще, как ей хотелось того в детстве, но просто счастлива.

С оговорками.

И со страхами, которые никуда-то не делись. С волнениями своими, что за себя, что за Розочку. С беспокойством, которого меньше не стало, пусть оно и попритихло. Но ведь все равно счастлива! Здесь, в этом вот месте, рядом с людьми… с человеком.

С тем человеком, что встал за спиной Астры, скрестил руки на груди и смотрит так… спокойно? Она прислушалась к нему и с трудом удержала улыбку. Мысли маг спрятал, а вот остальное… и не только она слышит, если Казимир Витольдович головой покачал, а взгляд опустил, ага, на книгу… на книгу, которая давно прочитана, поскольку читать там немного, страниц-то дюжина.

Астра вот быстро справилась.

Думала только потом долго.

— Хорошо… — наконец, произнес Казимир Витольдович. — Это, пожалуй, оптимальный вариант… я и сам бы вас попросил.

И почему-то у Астры уши горят, она даже потрогала, убеждаясь, что огонь этот исключительно воображаемый.

— Но это все потом… пока же… к сожалению, после войны многие архивы были утеряны, некоторые безвозвратно, другие нуждаются в восстановлении. Что-то где-то есть, но совершенно не понятно, где именно… то, что ты сказал, Свят, я склонен согласиться. Они должны были быть знакомы, этот ваш… клиент и Петька. И ведьма отметилась. Без ведьмы никуда… По ведьмам статистику запросим. В последние годы ковен более-менее восстановился, завел карты, работу развернул по выявлению и вовлечению. Агитация опять же. Тех, кто зарегистрирован, смотрят, но сам понимаешь, что и свободных хватает. Народ, сколь его не просвещай, а все одно… боятся, скрывают, если у кого дар. Потому и выяснить, кто и где пропадал не получится.