Матёрый - Донской Сергей Георгиевич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/83
- Следующая
Отчего в нем прорезалась такая сентиментальность? Это же была не фаршированная мамой щука и даже не бабушкина сельдь под шубой. Самый обычный местный окунь, хоть и здоровенный. Неужели Каца охватила ностальгия по босоногому детству, когда он с друзьями-товарищами рыбачил на курганских прудах, именуемых здесь ставками? Нет. Гость города страдал, очень сильно страдал, но вовсе не от острого приступа ностальгии. Тогда, может быть, ему стало жаль задыхающегося окуня, судорожно разевающего губастый рот? Нет. Кацу стало жаль самого себя. А слезы наворачивались на его глаза по той причине, что окружавшие его молодые люди грозились запихнуть головастого окуня ему в задний проход, а потом сделать вид, что так и было.
Рыба гниёт с головы, но когда она гниёт в закупоренной прямой кишке человека, то и «царь природы» невольно вовлекается в этот процесс разложения.
Кац хотел жить. Окунь – тоже. Изогнув сильное тело и растопырив все своё шипастое оперение, он неожиданно запрыгал на столе, едва не свалившись на пол:
– Живучий какой! – искренне восхитился молодой интеллигентный собеседник Каца. – Ребята его три часа назад у какого-то Ивана-дурака на водку выменяли. – Он отодвинул бунтующего окуня подальше от края стола и пососал пораненный палец, доверительно сообщив при этом:
– Колю-у-чий! Потом его ни за что не вытащить… С виду – обтекаемый, скользкий. На самом деле – чешуя, гребень, плавники… Хотите попробовать?
– Не хочу! – истерично взвизгнул Кац.
Под низкими сводами подвала раздался дружный гогот парней спортивного телосложения, которые толпились у двери, с любопытством наблюдая за происходящим. Молодой человек поправил на переносице очки с дымчатыми стёклами и тоже хохотнул беззлобно:
– Вы меня не так поняли. Просто потрогайте это создание. Ну? Смелее!
Кац брезгливо ткнул окуня пальцем, понюхал ноготь и сварливо произнёс:
– Дикость! Абсолютная, беспросветная дикость!
– Так мы в дикой стране живём, – покаялся молодой человек. – Отсюда и нравы. Так что не испытывайте судьбу. Соглашайтесь. А?
– Но ваше предложение неприемлемо! – Кац выбрал самые убедительные интонации из всех возможных. – Зачем мне ваш особняк за два с половиной миллиона долларов на берегу какого-то вонючего ставка? Да я во Флориде виллу в два раза дешевле найду! Такую, чтобы до меня в ней проживала сама Синди Кроуфорд.
– Только не надо мне заливать тут про Синди Кроуфорд! – Молодой человек внезапно окрысился, сделался грубым и неприязненным. – Лично я её терпеть не могу.
– Как скажете. – Кац примирительно развёл в стороны открытые ладони.
Молодой человек хмыкнул и подтвердил:
– Вот именно. Как скажу, так и будет. – Он выразительно посмотрел на окуня, а потом на собеседника, как бы примеряя их друг к Другу – рыбу и человека.
– Мы договоримся, – быстро сказал Кац, проследивший за его взглядом.
– Всегда можно обо всем договориться. Решить вопрос к удовольствию обеих сторон. Я правильно говорю?
Утвердительного ответа он так и не дождался.
А это пугало. Не удавалось Кацу воззвать к совести собеседника, к его очевидной интеллигентности.
Даже туманные намёки на родственную кровь не срабатывали. Позади молодого человека стояли совсем уж несговорчивые ребята, тогда как за спиной Каца не было никого – ни моссадовцев, ни даже телохранителей, оставленных в целях экономии в далёкой Хайфе. Приходилось полагаться лишь на свою изворотливость и дипломатическую смекалку. Кац заискивающе улыбнулся:
– Такие подвалы я раньше видел только в кино про гангстеров. Думал, все это выдумки. Голливудские страсти-мордасти…
Молодой человек скучно посмотрел на него сквозь дымчатые очки и сказал:
– Это не кино. Это жизнь. Настоящая жизнь, настоящая смерть. Окунь вот сдохнуть успел, пока мы беседовали. Но вы же не станете настаивать, чтобы он был непременно живым?
Кац жёлчно напомнил:
– Я вообще ни на чем не настаиваю в отличие от вас. Мои доводы разумны, а ваши предложения абсурдны, Я отлично знаю рынок недвижимости. К примеру, у нас отдельный двухэтажный дом…
– У нас все иначе, – сухо перебил его собеседник. – Вы не так давно эмигрировали, должны помнить. Все эти утюги, кипятильники, паяльные лампы… Специфика такая, понимаете? Особенности национального бизнеса… Вам предлагается обзавестись особняком на родной земле. Или вы его купите, или ляжете в эту землю сами. И не надо больше торговаться. Я очень дорожу своим временем. – Молодой человек обласкал взглядом циферблат своих золотых часов «Картье».
Кац почувствовал, что на глаза его снова наворачиваются слезы, и тоном обманутого ребёнка напомнил:
– Я приехал покупать металлопрокат, а не особняк!
– Ничего страшного. Одно другому не помеха.
Наша фирма занимается самым разнообразным бизнесом.
Да, горько подумал Кац, клиентам, у которых по рыбе в заднице, можно навязать любой товар по самой фантастической цене. Ржавую арматуру, какие-то фантастические особняки, прокисший йогурт, использованные одноразовые шприцы и штопаные гондоны. Все раскупят и привередничать не станут.
Странно, что при таком подходе к делу Россия до сих пор не выбилась в мировые лидеры по экспорту…
А начиналось все так славно – факсограмма с приглашением на подписание сказочно выгодного контракта, торжественная встреча в аэропорту, белоснежный лимузин, шикарный фуршет, красивые тосты, гостиничный люкс с бесплатными девочками.
В итоге – мрачные застенки и вежливые угрозы соплеменника, заманившего Каца в коварную ловушку.
Вот тебе и АОЗТ «Самсон»! Был такой библейский герой, хотя рэкетом он, кажется, не занимался. Далила обкорнала ему кудри, он растерял свою силу и погиб.
А парни, собравшиеся в подвале вокруг несчастного Каца, были все, как на подбор, наголо стриженные.
И не Библией они руководствовались, а роскошно изданным фолиантом, на обложке которого изогнулся в виде свастики колесованный человек.
Перехватив взгляд Каца, интеллигентный собеседник многозначительно погладил лаковую обложку книги.
– Интересуетесь? Описание фокуса с рыбой я нашёл здесь. Хотите, зачитаю подробно, что и как?
Кац с ненавистью посмотрел на лупоглазого пресноводного обитателя и буркнул:
– Не хочу. Лучше уберите… это.
– Неприятное зрелище, верно? – посочувствовал молодой человек. – Но придётся вам потерпеть присутствие окуня. Если переговоры затянутся, он должен оказаться, гм, в надлежащем месте. Я уйду, а беседа продолжится завтра. Напрасная боль, напрасные хлопоты. Так что решайте. А про Флориду и Синди Кроуфорд больше не надо. Лучше сразу снимайте штаны.
Вздрогнув, Кац опасливо вцепился в брючный ремень и попросил:
– Не трогайте меня!
– Значит, договорились?
– Договорились, – просипел Кац, думая, что больше никогда в жизни не прикоснётся к рыбным блюдам.
– Отлично! – откровенно обрадовался молодой человек, азартно поблёскивая стёклышками очков. – Сейчас вас покормят и уложат спать. Утречком займёмся перечислением денег за особняк. Связь с Израилем у нас хорошо налажена, как вы могли убедиться. – Он тонко улыбнулся. – Подпишем простенькое соглашение. От господина Каца предоплата.
От АОЗТ «Самсон» – дом, построенный по нашему проекту.
– А взглянуть можно? – спросил Кац с нотками неожиданно пробудившегося делового интереса.
– Почему же нельзя? Но контракт я ещё не набросал. Привезу завтра.
– Я хочу посмотреть не ваш… контракт. – Кац с трудом пропустил слово «вонючий». – Я желаю увидеть этот… – На язык запросилось ещё более хлёсткое определение, которое опять пришлось проглотить. – …этот особняк.
Собеседник пожал плечами.
– Его вы тоже увидите. Но позже. Дело в том, что он пока не построен. Ваши два с половиной миллиона – это всего лишь предоплата. Теперь мы займёмся проектированием, составим смету. Через годик сдадим вам объект под ключ.
– Предоплата? За год вперёд? – воскликнул Кац, торгашеская натура которого не могла не возмутиться. – Я не желаю покупать кота в мешке!
- Предыдущая
- 3/83
- Следующая
