Охваченные страстью - Донован Кейт - Страница 29
- Предыдущая
- 29/64
- Следующая
– Вы поплывете с нами в Салем, – заявил он. – Отходим на рассвете. Это дает вам возможность попрощаться с Абби и мальчиками. Полли отправится с нами, чтобы вам было веселее. Это вам подходит?
– Это больше, чем то, на что я могла бы рассчитывать, – еле слышно ответила Эрика. – Я совершила ошибку, приехав сюда. И Джек прав, я лжива.
– Ну хватит вам, – успокоил ее Дэниел. – Он вовсе не это имел в виду. Он изменил день свадьбы, не так ли? Он тоскует по вас сильнее, чем хочет показать, Эрика. Будьте с ним строгой, но не жестокой. Когда вы встретитесь, накричите на него и дайте затрещину. Если Джек хоть наполовину мужчина, он этого ожидает. Он должен даже обрадоваться этому.
– Вы пытаетесь подбодрить меня? – со слабой улыбкой спросила Эрика. – Это славно, капитан. – Она посмотрела на море, туда, где стояла «Ночная звезда». – Ваши люди готовы. Не можем ли мы уплыть куда-нибудь еще? Я боюсь возвращаться домой. Встретиться с ним. Взглянуть ему в глаза…
Дэниел кивнул.
– Если вы хотите этого, пусть будет по-вашему. Мое судно к вашим услугам.
Эрика рада была чем-то заняться. Что-то делать, а не валяться на кровати, заливаясь слезами. Она крепко обняла Абигайль и пообещала писать ей как можно чаще, потом позволила Белле накормить себя в последний раз и обняла ее тоже. Близнецы были милы с ней до самой последней минуты, когда она уже ступила в шлюпку и заняла место рядом с уверенной в себе и чрезвычайно серьезной Полли, одетой в синюю шерстяную куртку.
Все это время Дэниел Маккалем был тверд как скала и не позволял ей распускаться, вместе с тем заверяя ее, что она не виновата в происшедшем. Что она совершенство. И что Джек Райерсон – самый счастливый, самый благодарный и самый влюбленный дурень во всем мире.
Но Эрика чувствовала себя беспомощной. Обманутой, хоть и не могла определить, обманул ли ее ожидания Джек или ее собственные инстинкты. Она так верила, что он за ней приедет. Она предполагала, что он обрадуется возможности быть смелым и страстным. Будет счастлив заниматься с ней любовью вопреки своим джентльменским убеждениям, которые вынуждали его дожидаться первой брачной ночи.
Самым неприятным в письме было то, что он предполагает прекратить заниматься играми. Возможно ли такое? Ведь именно игра свела их вместе. Глупая маленькая «манипуляция» в прохладный июльский вечер, когда она прикинулась, что упала в обморок, а он галантно взял ее на руки и уложил на расстеленное для пикника одеяло. Он шептал ее имя, приблизив губы ей к самому уху, а она придвинулась к нему, радуясь прикосновению обнимающих ее рук.
Следующие два года он ласково поддразнивал ее, напоминая о том вечере, но не могло ли быть, что все это время тот случай беспокоил его? Считал ли он это ложью и обманом? Именно это последнее слово он употребил в сегодняшнем письме. «Обман». Оно звучит так резко. Осуждающе. Как приговор.
Возможно ли, что он ее вообще не любит? По меньшей мере, он ее явно не одобряет. Это очевидно. Ему не нравятся в ней те качества, которые сделали ее такой, какая она есть, – кокетливой, страстной, влюбчивой. Он никогда не одобрял этого и надеялся ее изменить. Приручить.
Быть может, и она повинна в этом грехе? Разве она не старалась изменить Джека? Изменить его практичную натуру и вынудить сойти с привычной для него ровной дороги? И возможно ли, что она его не любит?
Дэниел сложил чемоданы Эрики в крохотном чуланчике при каюте на корме, а после настоял, чтобы она вышла на палубу, на свежий воздух, и посмотрела, как команда поднимает паруса. Это было и в самом деле замечательное зрелище, и Эрика на некоторое время почти забыла о своих горестях. Потом ей вспомнилось, как она ждала, что Джек приплывет за ней на таком же великолепном судне, и сердце у нее снова заныло.
Даже когда они прибыли в Гавану, где Дэниел должен был принять партию сигар, которые собирался продать торговцам в Салеме, Эрика буквально вынудила себя взглянуть на город. Неужели это она еще совсем недавно мечтала об экзотических морских гаванях и захватывающих приключениях? Все это она сейчас охотно променяла бы на уверенность в том, что она не потратила зря целых два года своей жизни. И жизни Джека. Годы надежд и мечтаний, стремлений и планов. Но пытаясь заснуть на узкой, хоть и вполне удобной кровати, которую своими руками смастерил старший помощник в небольшой пассажирской каюте, Эрика поняла, что именно это она и сделала.
Утром, когда Эрика с еще заспанными глазами выбралась на палубу, «Ночная звезда» шла уже полным ходом. По движению шхуны она поняла, что море неспокойно, но почему-то не ожидала увидеть сплошь затянутое облаками небо и почувствовать порывы резкого ветра.
– Доброе утро, мисс Эрика!
Она обернулась, с улыбкой ответила на приветствие Шона и спросила:
– Мы давно уже в открытом море?
– С самого рассвета. – Он указал ей на матросов, занятых работой с парусами. – Видите, как обстоят дела? Это вам не то что путешествовать на таком корабле, как «Бесстрашный».
– Вы говорите так, словно предпочитаете плохую погоду.
– Я научился этому у Дэнни, – признался Шон и спросил мягко: – Вам уже лучше?
– Что рассказал вам капитан?
– Что ваш жених дуралей, но мы не собираемся выбивать из него дурь, поскольку вы объявили, что любите его.
Эрика рассмеялась.
– Какая удача для Джека!
– Да. – Первый помощник подступил к ней поближе. – Только глупец в состоянии обидеть такую прелестную девушку, как вы. Вам надо хорошенько все взвесить…
– Я уже взвесила, – перебила его Эрика. – Я ошибалась, полагая, что такой человек, как Джек Райерсон, погонится за мной, когда мне взбредет в голову сбежать на острова Карибского моря.
– Мне кажется, погоня за вами была бы наилучшим проявлением любви к вам.
– Это очень мило, Шон. Не забудьте сказать такие слова Бетси.
Старший помощник поморщился и опасливо оглянулся, словно боялся, что эту фразу услышит капитан.
– А вы не голодны, Эрика?
– Я еще не вполне обрела морские ноги, как вы, моряки, выражаетесь. Но я охотно попила бы чего-нибудь. У вас есть чай?
– Для вас – все что угодно. Идите наверх и поздоровайтесь с капитаном, пока я все приготовлю. Дэнни будет рад узнать, что вас не укачало в вашей каюте.
Некоторые члены команды заметили Эрику и улыбались с той же смесью опасливости и восхищения, на которую она обратила внимание еще на «Бесстрашном». Капитан Лоуренс объяснил ей, что в старину считалось, будто присутствие на корабле рыжеволосой женщины приносит несчастье. «В наши дни, – галантно заверил он ее, – любой просоленный морем матрос только радуется присутствию на борту красивой женщины, будь она рыжеволосая или с любым другим цветом волос».
Голос Полли, назвавшей ее по имени, вернул Эрику к реальности.
– Смотри, папа, Эрика проснулась.
Эрика повернулась и застыла на месте, пораженная видом лихого капитана. Он был одет точно так же, как в тот день, когда они встретились впервые: белая рубашка, расстегнутая до пояса, вздувалась на резком ветру, который хозяйничал на юте. Он выглядел бы вылитым пиратом, таким же, как те, что хозяйничали на его острове много лет назад, если бы не выражение нежности и заботы в глазах.
– Я себя отлично чувствую, – заверила она Дэниела. – Не смотрите на меня с таким беспокойством. – Порыв ветра подхватил ее распущенные волосы и закутал ими лицо Эрики; она обеими руками поспешила отвести их назад. – Капитан, мне надо спуститься вниз и заплести волосы в косы. Предупредите, пожалуйста, Шона…
– Не смейте заплетать ваши волосы. Я это запрещаю.
– Что?
Синие глаза так и засверкали.
– Вы на моем корабле, и будете поступать так, как я велю. А я говорю, что мне нравится, когда волосы падают вам на плечи. Так и носите их – вы же знаете, что это вам идет.
– Папа всегда такой на «Ночной звезде», Эрика. Иногда на острове, когда бабушка отдает приказания… – начала было Полли, заливаясь смехом, но отец не дал ей договорить.
- Предыдущая
- 29/64
- Следующая
