Стань моей Верой (СИ) - Абдулова Мария - Страница 5

— Кать, ты домой не собираешься? — перебила Вера.

— Я Максика жду.

— А как же Юрик?

— А у него жена злая, — беззаботно рассмеялась девушка.

Через несколько минут Катька уже упорхала к очередному ухажёру, а Вера не могла заставить себя встать с места.

Протянула руку к лампе, выключила. Снова включила.

Ощущала она себя странно. Глыбой льда среди пустыни. Прозрачная, холодная, громадная. Никому не нужная. Кому нужен лёд? Кому нужна вечная мерзлота внутри?

Притронулась к коже руки. Тёплая, мягкая.

А в душе… Ей про душу даже думать не хотелось. Существовала только внешняя оболочка. Тёплая, мягкая, податливая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рывком поднялась со стула. Отыскав свою одежду, не торопясь натянула на тело. Завязала волосы, воткнула наушники и вышла из клуба.

Огляделась. Как всегда. Ни единой души рядом.

Невольно нахмурилась, когда в плеере прозвучали слова про одиночество. Вера не считала себя одинокой. У неё есть Сашка. Всегда рядом с ней и… Всё-таки запудрил он ей мозги своим видом, словами, поведением, взглядом тяжёлым. Вообще, как он живёт с таким положением в жизни? Наверное, очень хорошо. Личная охрана, квартира в восемь комнат, прислуга на все случаи… Всё как в фильме или многосерийном сериале. Много женщин, счёт в банке, дорогие машины.

Похлопала по карманам. Нащупав в джинсах пачку с зажигалкой. Прикурила. Чёртова привычка! Ей бы выбросить всё ненужное из жизни, попытаться стать лучше, правильней, а не скатываться ещё ниже.

Дым наполнил лёгкие. Он всегда помогал ей понять, разобраться, разложить всё по полочкам, но сейчас даже он оказался бессилен.

Требовалось взглянуть правде в глаза. Наконец, понять, что ей делать. Как поступить в сложившейся ситуации. Согласиться или отказаться? Душа старательно склонялась ко второму варианту. Отказаться, забыть, послать куда подальше. А разум… Разум твердил, что можно поступиться собой и согласиться на его предложение. Ради Сашки, ради мечты, ради будущего. А будет ли, вообще, потом будущее? Сможет ли спустя месяц вообще жить? Вера уже не маленькая. Понимала, зачем и к чему она ему понадобилась. Регулярный секс, отношения… Хотя какие могут быть отношения? Только секс в их случае. Постоянный, в любом виде, времени и месте. Она честно пыталась себя спросить. Нужно ей это или нет? Подпускать совершенно чужого мужчину к себе… Ведь… Чёрт, она не роковая искусительница! В постели ей вообще было на всё плевать с высокой колокольни. Да и спала она только с Маратом. Ничего особенного, сверхъестественного и необычного на себе не ощутила. Ни малейшей эмоции или отклика со своей стороны. Что уж говорить о чём-то большем? О наслаждении или как это называется? Оргазм?

Выбросив окурок, подняла голову к небу. Высокому, уже светлому, утреннему.

Оргазм… Слово-то ещё какое… Непонятно, что оно под собой подразумевает. И Вера не верила, что высшее удовольствие во время секса существует. Ведь секс — это… секс. Ничего большего. Разменная монета в определённых случаях. Ничего приятного Вера в нём не находила, но и назвать такую сторону человеческих отношений мерзостью не могла. Кому-то это нравится, вторым нет, а третьим вообще всё равно, как ей самой.

Константин Орлов… Имя то ещё какое. Гордое что ли… Неприступное. Птица высокого полёта… Вот это точно про него, а она… Попугайчик в клетке. С виду яркий, необычный, а внутри пустой и невзрачный.

Потянула старую дверь подъезда на себя. Почувствовав запах алкоголя и тушёной капусты поморщилась. Дрянь какая! Почти бегом поднялась на свой этаж и быстро открыла дверь. В прихожей темнота и тишина. Как и во всей квартире. На ощупь нашла выключатель, но… ничего не вышло. Держась за стену и пытаясь не запнуться, прошла в комнату. В утренней заре смогла разглядеть очертания хрупкой фигурки дочери, спящей на диване.

— Привет, мамуль.

Вера подошла ближе и присела рядом, дотронулась до мягких волос и сжала тоненькую ладошку, лежащую поверх одеяла.

— А нам счета пришли, — с тяжёлым вздохом произнесла Саша.

— Поэтому я свет не могла включить? — спросила Вера, уже заранее зная ответ.

— Да. Отключили за неуплату.

Женщина устало провела рукой по голове и распустила волосы. Уставилась в стену напротив и вздохнула. Неужели выхода нет?

Поудобней перехватив рюкзак на плече, перешла дорогу и свернула к магазину, мысленно считая оставшиеся деньги. Выходило не так много, как хотелось Вере, но на хлеб и макароны с сосисками хватить должно.

Она не выспалась. Точнее не спала совсем. Как легла после возращения из клуба, так и лежала без сна. Сашка уснула почти сразу, уткнувшись лбом ей в плечо. А женщина думала. Взвешивала. Пыталась понять плохо это или хорошо. Как поступить, что бы потом не… пожалеть? Нет. Не пожалеть, а не упасть окончательно в своих глазах и самое главное в глазах дочери. Она элементарно боялась. Боялась за свою жизнь и то, что её будет ждать там. Рядом с ним. Боль? Отстранённость? Страх? В петлю по своей воле лезть не хотелось. Какой бы жизнь у неё не была и как бы она не хотела другую, существовала рядом ещё и Сашка. За неё становилось страшно в первую очередь. Вера прекрасно помнила его последние слова о дочери, которые взволновали не на шутку, да и сейчас не отпускают. Марат сказал, что Орлов собрал о ней информацию. Сам собою возникал логический вопрос — "Зачем?" К чему это всё? Для удовлетворения своих желаний? Слишком глупо и посредственно. А Константин глупым человек не выглядел. Опасным — да. Странным, но никак не безрассудным. За всё время их разговора, он ни разу не повысил голос, что располагало к себе. Холодное спокойствие.

А если его поведение — просто фарс? Умелая игра, что бы заманить к себе в сети. Ведь маньяки всегда представляются обычными мужчинами, а потом…

Вера поморщилась. Думать об этом не хотелось. А тем более о мужчине, о котором она не знает ровным счётом ничего… Да, и нужно ей знать о нём? Наверное, следовало, чтобы точно знать, не приложит ли он дополнительную силу к её решению. Она подсознательно ждала от любого мужчины какой-нибудь подлости, и для Орлова исключение делать не было смысла.

Относившись к себе как к звезде в подростковом возрасте, часто не замечала настоящее в людях. Какие они на самом деле. Жила в розовых очках, зная, что всё будет хорошо, как бы жизнь не повернулась. Была ориентирована только на балете, не обращая внимания на что-либо ещё. На такие мелкие правила, как то, что нельзя ходить поздно вечером одной поблизости от ночных дискотек или других развлекательных заведений.

Вера помнила тех троих до сих пор. Лицо, одежду, липкие руки, жадные, совершенно ничего не отражающие глаза. Не на много старше её самой. Решившие развлечься дети богатых родителей. Сдёргивая с неё одежду, оставляя синяки на коже и зажимая рот, чтобы не кричала. Громко и противно смеялись, когда слёзы полились из глаз от безысходности и боли… там… внизу…

Она не очень помнила момент пробуждения. Помнила, что было дальше. Апатия, равнодушие, спокойствие. Умом понимала, что зубами скрипеть, на стену лезть и кричать от боли бесполезно. Уже всё случилось. Назад не вернуть и нужно найти силы смириться, жить дальше. Вера и научилась жить по-новому. Беременной в шестнадцать, с разрушенными мечтами и в поиске новых. Её часто спрашивали, почему не избавилась от ребёнка. Ведь плод, растущий в ней — отродье, ублюдок. Она же на такие вопросы не отвечала. Не потому что не хотела, а потому что не видела смысла что-то разъяснять. Те люди не знали ни её, ни её жизни, ничего, что с ней связано. И назвала дочку "Александрой" только для того, что бы имя помогло ей стать мужественной, способной отразить любой удар. Будь он от судьбы или от людей.

Замерла перед пешеходным переходом, желая выгнать из головы воспоминания. Ей ночных кошмаров хватает о прошлом. О маме, папе, тёте Дуси. Как их хоронили и с какими лицами они лежали. С отрешёнными, беззаботными. Появлялось жгучее желание отправиться вслед за ними. Чтобы ни о чём уже не думать и не беспокоиться.