Выбери любимый жанр

За Веру, Царя и Отечество - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 167

Изменить размер шрифта:
167

Осуждали действия властей оппозиционеры-"старотурки", осуждали религиозные круги. Братства дервишей по своим каналам пытались оказывать помощь армянам. Осуждала злодеяния и значительная часть духовенства - и тоже пыталась помочь, многие священнослужители укрывали армян. В Муше, например, даже влиятельный имам Авис Кадыр, считавшийся крайним фанатиком и сторонником "джихада", выступил с протестом против истребления женщин, детей и стариков, доказывая, что это не вписывается ни в какие понятия "священной войны". И характерно, что в мечетях муллы говорили о том, что приказ о геноциде исходит не от Порты, а от немецких офицеров. И многие рядовые турки были убеждены, что "это наставление немцев". Не верили, что подобный план мог исходить от мусульман.

Пытались заступаться и представители нейтральных стран. Так, очень активную деятельность развил посол США Моргентау - информировал о происходящем зарубежную общественность, обращался к правителям Турции. Что, впрочем, не имело успеха. Когда посол выразил озабоченность судьбой армян, Талаат лишь изобразил удивление и спросил: "Разве они американцы?". Однако стоит отметить и то, что решительных дипломатических демаршей, в отличие, скажем, от случаев потопления пароходов, США не предпринимали, ограничиваясь различными представлениями и попытками переговоров. Увещевания шли и со стороны римского папы - довольно мягкие по тону и форме (хотя среди жертв геноцида были сотни тысяч католиков). А Энвер в ответ открытым текстом заявил посланцу папы в Константинополе монсеньору Дольчи, что не остановится, пока хоть единственный армянин останется в живых. В целом же со стороны нейтралов заступничество чаще проявлялось в виде частной или общественной инициативы. Обращения к турецким властителям посылал Нансен, что-то пробовали предпринимать миссионерские и благотворительные организации, следовали публикации в прессе, запросы в парламентах.

Реальную возможность остановить бойню имели немцы и австрийцы. Но они для этого и пальцем о палец не ударили, хотя их правительства были хорошо информированы о геноциде. Так, консул в Эрзеруме Шойбнер-Рихтер в июне докладывал в посольство: "Армянское население из всех долин, по-видимому, и из Эрзерума, должно быть выслано в сторону Дейр-эз-Зора. Эта депортация большого масштаба равносильна массовому уничтожению... Основания военного характера не могут быть подведены под эти акции, потому что возможность восстания местных армян исключена, ибо депортируемые - это старики, женщины и дети...". Но в посольстве и без него это знали. 17.6 посол Вангенгейм в донесении канцлеру Бетман-Гольвегу привел высказывание Талаата: "Порта хочет использовать мировую войну для того, чтобы окончательно расправиться с внутренними врагами (местными христианами), не будучи отвлекаема при этом дипломатическим вмешательством из-за границы". А 7.7 сообщал в Берлин, что депортации охватили и районы, не входящие в зону военных действий. "Эти действия и способы, которыми производится высылка, свидетельствуют о том, что правительство в самом деле имеет своей целью уничтожение армянской нации в турецком государстве". Официальный Берлин не высказал ни малейших возражений.

Знали о геноциде не только в МИДе. Как свидетельствовал ученый-востоковед Й. Маркварт, пытавшийся обращаться в различные инстанции, ситуация была известна и в Генштабе, и депутатам рейхстага. Знала обо всем и германская пресса. "Книга цензуры", существовавшая при службе военной прессы, четко оговаривала: "О зверствах над армянами можно сказать следующее: эти вопросы, касающиеся внутренней администрации, не только не должны ставить под угрозу наши дружественные отношения с Турцией, но и необходимо, чтобы в данный тяжелый момент мы воздержались даже от их рассмотрения. Поэтому наша обязанность хранить молчание". Впрочем, "хранили молчание" не всегда. Газета "Кельнише цайтунг" факты геноцида начисто отрицала. Обозреватель Йек из "Дойче тагесцайтунг" одобрял и оправдывал. Видный идеолог пангерманизма граф Ревентлов опубликовал в газетах свое письмо: "Если турецкие власти принимают решительные меры против ненадежных, кровожадных и буйных армян - это не только их право, но поступать таким образом их прямой долг. Турция может быть и впредь уверена в том, что Германская империя всегда будет придерживаться того мнения, что этот вопрос касается одной лишь Турции". "Берлинер тагеблатт" взяла интервью у Талаата и поместила на своих страницах. Там говорилось: "Нас упрекают, что мы не делали различия между невинными и виновными армянами; это было абсолютно невозможно, ибо сегодняшние невинные, может быть, завтра будут виновными". А статс-секретарь МИДа Циммерман на вопрос редактора "Цайтунгферлаг" ответил: "Из-за армянского вопроса мы не находили и не находим удобным обрывать связи с Турцией".

А многие газеты просто характеризовали армян как "полудикий восточный народ" - на трагедию которого, дескать, культурным людям и не пристало обращать особого внимания. И срабатывало! (Небезынтересно акцентировать и то, что западная пресса, заступавшаяся за армян, дабы вызвать сочувствие читателей, специально должна была доказывать обратное. Так, швейцарская газета "Базлер Нахрихтен" подчеркивала: "Не стоит забывать, что все эти действия... касались тысяч семей, жены и дочери которых воспитывались во Франции, Англии, Германии и Швейцарии. Дети которых получали образование в американских, французских и немецких школах... семей, по своему нраву и интеллекту находящихся на высоте нашего европейского образования". Разумеется, основную массу армян составляли простые крестьяне - но ведь по тогдашним европейским представлениям трагедия "темных" азиатов имела мало шансов на широкий резонанс. Кого трогали жестокости в ходе колониальных войн?)

У немцев и австрийцев, проживавших в Турции, отношение к происходящему разделилось. Одни выступали решительными противниками геноцида. К таким относился, например, миссионер Иоганн Лепсиус, целиком посвятивший себя облегчению участи страдальцев. Он тыкался во все инстанции, как в Берлине, так и в Стамбуле в попытках остановить истребление, организовывал соотечественников для помощи несчастным. Многие другие германские и австрийские миссионеры, предприниматели, сотрудники медицинских и благотворительных учреждений укрывали беглецов, собирали для депортированных деньги, продовольствие, медикаменты. Немецкая колония в Конье направила в свое посольство коллективное обращение, признавая геноцид позорным пятном, ложащимся и на репутацию Германии. Пробовал протестовать консул Шойбнер-Рихтер, но из посольства ему предписали не вмешиваться "во внутреннюю политику Турции". В своих донесениях осуждали зверства генконсул в Алеппо Реслер, вице-консул в Александретте Гофман. В частном порядке они спасли несколько сот человек, предоставляя им убежище и помогая выехать за границу.

167
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры