Мороз и шелк (СИ) - "VELVET ORCHID" - Страница 7

- Но мне несложно, - пожал плечами Мороз, - Колдун мне не показался злым. Думаю, уживемся. Ваш сын прав - работа так быстрее пойдет. Так что передайте ему, что я согласен.

- Все ты делаешь наоборот, - проворчал Князь и обиженно отвернулся, направляясь к воротам.

- Нет, я все делаю правильно! - шепнул Мороз ему в спину.

Князь покачал головой, не оборачиваясь.

Мороз, смотря, как он уходит, неожиданно даже для себя, крикнул:

- Княже, если бы вы обнаружили меня в постели с Колдуном, вы были бы разочарованы?

Князь обернулся. На его лице застыла тоска.

- Нет, мальчик, не был бы, - грустно улыбнулся он, - Но я был бы встревожен и расстроен. Потому что если ты ляжешь с кем-то, то из-за любви, а не из-за прихоти. Мне ли тебя не знать. А Колдуны, как известно, не слишком церемонятся с чужими сердцами. Я не хочу, чтобы разбили твое.

Мороз перевел дыхание. Как бы он ни крепился, ответ был ему важен.

Мысль о том, что Князь может отвернуться от него, убивала.

Только когда гость ушел, Мороз осознал, на что подписался.

В его доме не было ни водопровода, ни канализации, ни газа. Лишь электричество.

- Кажется, кто-то будет очень зол, - уныло подумал Мороз.

========== Глава 4. О черном шелке ==========

Колдун появился ближе к ночи. Его привезли на старой, издающей глухие звуки машине и высадили у ворот. Постучать Азизи не успел. Заслышав шум на дороге, Мороз сам распахнул ворота.

Азизи выглядел встрепанным, его глаза сверкали в сумерках. В них отражался свет полной луны на бледном небе. В воздухе витал тяжелый запах трав. Где-то вдали ухала сова.

Магия летней ночи рассеялась после того, как Мороза укусил за оголенный бицепс комар. Он до сих пор был в майке и сейчас немного продрог.

Азизи бросил на Мороза презрительный взгляд, поправив свой чуть спавший тюрбан - на этот раз черный, почти траурный. У его ног валялись два чемодана с бронзовыми ручками.

- Давай обойдемся без нотаций, - гордо вскинул подбородок Азизи, - Да-да, я все понял. Моя красота людей губит. Не божья я тварь и призван сбивать праведников с пути истинного.

Мороз до боли сцепил челюсти.

- Ты не виноват в том, что красив, - уверенно сказал он, - То, что люди совершают зло, оправдываясь твоей красотой, чести им не делает. Значит, они не только плохие люди, но и трусы, которые скрывают свои истинные желания.

Азизи вскинул свою соболиную бровь, бросив на него нечитаемый взгляд, и наклонился, чтобы подхватить чемоданы. Мороз опередил его и, крякнув, поднял обе клади сам. Ничего, справится. Хоть чемоданы и были тяжелыми (камни Колдун, что ли, туда положил?), но донести тут было всего-ничего. Двор у Мороза размерами не поражал.

Мороз ступил на дорожку из старых кирпичей. Азизи, стуча каблуками, пошел следом за ним.

- Я, знаешь ли, не из сахара и льда, сам могу свои чемоданы понести! - раздраженно фыркнул Колдун позади.

- Можешь, - согласился Мороз, - Но ты - мой гость. Негоже гостям напрягаться. Какой тогда из меня хозяин?

Мороз поднялся на крыльцо и зашел в дворовые постройки. Прохлада мгновенно окутала его. Пахнуло гнилым деревом. Дом был дряхлым. Мороз вбежал по скрипучей лестнице и распахнул двери в сени ногой. Чемоданы опустились на пол, и Мороз скинул свои поношенные ботинки.

Азизи вежливо снял свои остроносые черные сапоги, последовав примеру Мороза. Он остался абсолютно босым. На пальцах его ног красовались черные ногти.

- Мне очень жаль, - покачал головой Мороз, обернувшись к Колдуну, - Дом у меня ветхий и удобствами не поражает. Плащ можете повесить на крючок. И не стоит снимать обувь в сенях, если вы без носков. Простынете. Вот, возьмите тапочки.

Мороз пододвинул мягкие туфли к Азизи. Их связала и подарила ему Рябина.

Колдун спокойно надел на ноги тапочки и повесил свой с виду тяжелый плащ на крючок.

Остался он в одной черной и длинной тунике с короткими рукавами. Его руки оказались полностью открыты. Кожа на них была испещрена мелкими черными татуировками. Мороз успел рассмотреть несколько маленьких животных и птиц, а также много символов в виде по-разному расположенных линий. Но долго пялиться было неприлично, и Мороз отвел взгляд.

В красных тапочках, тюрбане и странном одеянии Колдун, наверное, должен был выглядеть глупо. Но этого не произошло. Он был прекрасен, как и всегда.

- Пойдемте на кухню, - предложил Мороз, - Чемоданы потом разберете.

Они вышли из сеней в коридор и, аккуратно ступая по выцветшему ковру, завернули на небольшую кухню.

Мороз тяжело вздохнул. Разговор предстоял нелегкий.

- Садитесь, - кивнул Мороз на приземистый и неказистый табурет.

В конце концов, его он делал сам. Пусть и некрасиво вышло, зато прочно.

Мороз включил свет. Ночи были почти светлыми, но разглядеть кухню четко не представлялось возможным.

- Сразу хочу вас предупредить, - чтобы не оттягивать неизбежное, начал осторожно говорить Мороз, - В доме нет ни водопровода, ни канализации. Цивилизация дошла до нашего удела не в полной мере. Мне очень стыдно перед вами, но ничего поделать я не могу. Я не Князь, а простой гражданин. Чтобы облегчить вашу жизнь, я поставил ведро вам в спальню. Туда же я ванну из сарая притащил…

Мороз запнулся. Он до сих пор содрогался, вспоминая, как волок ванну по лестнице, обливаясь потом. Но что ни сделаешь, чтобы окончательно не уронить лицо перед заморским гостем.

Азизи смотрел на него так, будто не верил его словам, и Мороз мягко продолжил:

- Туалет, если что, на улице. Увидите. Но и про ведро не забывайте. Я потом все вынесу. Умывальник тоже во дворе. Но и на кухне есть бак с водой. Я к нему кран приделал. Воду из ведра туда наливаешь и руки моешь… Удобно. Но гигиенические процедуры я на улице делаю. Вам можно на кухне. Моюсь я у Рябины Любомилы. Вы ее в управлении видели. Она два раза в неделю баню топит. Но я понимаю, что вы мыться чаще, наверное, привыкли. Если что, я вам воды в ванну натаскаю, вы только скажите. Вы не думайте, у нас гостей любят. Не все в Полянии чуть что из домов своих выгоняют. Если что не нравится, сразу говорите.

Мороз тяжело сглотнул. Говорить было сложно. Мороз обычно был немногословен и тих. Но пусть Колдун лучше все сразу узнает, чем потом его проклинает. Условий для нормальной жизнедеятельности у Мороза почти никаких не было.

Пару минут Азизи неотрывно и пристально смотрел на него, а потом хмыкнул.

- Я все понять не могу, - медленно и задумчиво произнес он, - Нравишься ли ты мне или меня от тебя тошнит. Сложный выбор. Ты странный даже для этой глуши. У вас все здесь с чудинкой, но ты - особенно. Так сразу и не поймешь, что ты за птица. Даже жалею иногда, что отдал тебе артефакт, хотя читать мысли - плохо.

Мороз поборол в себе желание потрогать черную полоску кожи на своей шее и улыбнулся.