Карбон (СИ) - "VELVET ORCHID" - Страница 46

Дом снова поправил очки, тяжело дыша.

Суперсыщик Доминик Ди Маджио в деле!

Никакому «не Майклу» он него не скрыться!

========== Глава 20. О праве выбора ==========

Прошло два месяца

Борис отпил глоток чёрного, крепкого кофе из большой синей кружки и посмотрел на экран телевизора.

Давид Феретти выглядел очень органично в бледно-розовом костюме и кремовых сапогах на каблуке. Его волосы были светлыми и мягкими на вид… Наверное, как шёлк…

Цвет зеленых глаз рассмотреть было очень сложно. Мешала косметика.

Снова вылил на себя тонны чёрной краски…

Давид есть Давид.

Борис слабо улыбнулся в кружку, не позволяя тоске завладеть собой.

Жаль, что он видел Давида только на экране. Не дотронуться…

- У тебя сеанс садомазохизма? - на кухню спустился отец.

Борис уже почти два месяца, после не очень продолжительной терапии, жил в особняке отца.

Тест-ДНК никого не удивил. Вероятность отцовства - 99, 7555. Самый высокий показатель, учитывая, что в тесте не участвовала мать.

Будь его воля, Борис бы и от отца держался подальше, чтобы не подвергать его опасности, но куда бы тот его отпустил…

Да и сбежать от человека, который ждал и искал тебя так долго, казалось кощунством.

Борис успокаивал себя мыслью, что отец есть отец. И он может пострадать в любом случае, потому что они неразрывно связаны кровью.

Карбон явно знал, кто родители Бориса. А теперь они, скорее всего, были в курсе, что и Борис узнал… Теперь спокойно можно было угрожать ему жизнью отца.

- Серьёзно, может, хватит страдать? - укоризненно сказал отец, не услышав ответ, - Каждый день одно и тоже! Все ли ты видео его посмотрел? Я скоро буду знать все слова его песен. Любовь - это не болезнь, Борис. Ладно, если болезнь, то смертельная, так что не обрадую тебя… От неё не вылечиться. Просто позволь себе быть счастливым. А лучше поговори с Давидом предельно честно, и пусть он выберет сам…

Борис тяжело вздохнул.

Видео - это единственная слабость, которую он себе позволял. Он не следил за личной жизнью Давида или за его графиком. Просто боялся и ревновал. Это он мог признать, не кривя душой.

Да и на самом деле (если это кого-то интересовало), он посмотрел не все видео Давида Феретти.

Тот, пока Борис был в коме, выпустил новый сингл под названием «16 марта». Его Борис слушать или смотреть не планировал никогда в жизни.

Спасибо, его сердце и без этого было разорвано в клочья.

- Выбор - это очень хорошо, - вслух произнес Борис, - Но я свой уже сделал. Я хочу видеть Давида живым, а для этого мне нужно держаться от него подальше…

Борис наделся, что Карбон решит, что ему уже глубоко плевать на Давида.

- Я понимаю твой выбор, - глухо проговорил отец, - Но уверен, что лишать выбора другого, - не есть хорошо. Твоя мать исчезла и ничего мне сказала. Я тоже понимаю ее. Но я не могу оставить в покое одну свою мысль… Что бы было, если бы она сказала мне правду? Смог бы я ей помочь? Вдруг она смогла бы выжить…

Борис прикрыл глаза.

Не надо этих сомнений… Просто не надо.

Они порождают безысходность. Тлен…

Ворошить прошлое - это ужасная ошибка, тупик, из которого не выйти…

- Да, она могла бы. А могли бы умереть все трое. Мы не знаем. И не узнаем никогда. Это был ее выбор, - выдавил из себя Борис, кофе в кружке на вкус стало, словно что-то очень мерзкое и горелое.

- Ты прав, конечно… - прошептал отец, присаживаясь на высокий стул, - Ничего не изменить. Зачем гадать?

Отец ненадолго замолчал, а потом сменил тему.

Да, говорить стало слишком тяжело.

- Ты ходил с утра на кладбище? - мягко поинтересовался отец, - К маме и к Кати?

Тело Кати нашли. Отец не сказал ему, где. Борис не спрашивал. Иногда лучше не спрашивать.

Отец просто поставил Бориса перед фактом, что Кати перезахоронили рядом с его матерью. Отец сказал тогда так буднично - «потому что семья всегда должна быть рядом».

Два месяца назад Борис не знал Евгения Савранского как человека, но в тот момент понял - кажется, он уже любил его…

Словно любил всю свою жизнь.

- Да, я навещал их, - объяснил отцу Борис, - Подарил алые розы и той, и другой… Передал от тебя привет.

Как обычно.

Только сегодня отец не смог пойти с ним.

С утра у него было совещание. Если не вдаваться в подробности, папе принадлежал очень крупный холдинг, занимающийся строительством магистральных подстанций и линий электропередач.

Отец, шутя, говорил, что это был его главный проект. Как понял Борис (а он мало что смыслил в бизнесе), у папы было ещё несколько предприятий.

- Хорошо, что ты сходил, - похвалил его отец, - На работу к двенадцати сегодня?

Да, теперь он работал. Не все же у отца на шее сидеть!

С работой ему помогла Саманта. Где трудиться бывшему террористу, как не в Отделе по борьбе с терроризмом?

Конечно, Борис не участвовал в серьёзных операциях. Пока он был просто не в состоянии. Занимался в зале по четыре-пять часов, а то и больше, а до прежней формы ему все ещё было, как до Луны. Очень далеко.

Пока Борис работал в офисе. Ну, как в офисе… Он пытался вернуть в строй таких же людей, как он. Бывших террористов. Не фанатиков своего дела, конечно. А тех, кому реально промыли мозги. И промывали их с самого детства. Тех, кто успел вовремя сбежать, скрыться, попросить помощи…

Несчастные, изуродованные души, которым, как никогда, требовалась рука помощи.

У Бориса на попечении было трое. Две девушки (одной - восемнадцать, другой - девятнадцать) и шестнадцатилетний пацан. Практически дети.

С одной из девчонок, с Кейтлин (ей было восемнадцать), они, кажется, даже подружились. Она была пошустрее. Остальные его немного боялись.

Борис прекрасно помнил их первую встречу.

Кейтлин орала на весь этаж, тыкая пальцем в Саманту:

- Никто меня здесь не поймёт! Вы не знаете, что я видела! Не знаете, что я испытала! Ваша терапия, как мертвому припарки! Полное фуфло!

Борис тогда молча подошел к ней и, подняв брови, спокойно уточнил:

- Ты, правда, думаешь, что я тебя не пойму? Что никто здесь не испытывал то, что испытывала ты?

Кейтлин посмотрела на его лицо испуганными, серыми глазами и замолчала.

Больше она не орала. Была очень послушной, хоть потом и освоилась, став излишне любознательной.

Саманта говорила, что из неё получится прекрасный агент. Борис был с ней согласен.

- Нет, сегодня на работу к четырём, - пожал плечами Борис.

В первой половине дня с детьми работал психолог.

- Отлично! - обрадовался отец, - Я хотел тебя свозить в одно место…

- В какое? - удивился Борис, не на работу же отец его хотел отвести…

- В Церковь, - пояснил спокойно папа.

Что? Он серьезно?

- Бесов, что ли, изгонять? - насмешливо уточнил Борис.