Карбон (СИ) - "VELVET ORCHID" - Страница 29

- Воды, - просто сказал Борис, когда на него вопросительно посмотрел бармен.

На самом деле, Борис алкоголь неплохо переносил - наставник ему устроил эксперимент незадолго до его совершеннолетия. Боец должен быть устойчив к алкоголю.

Но Борису в этом плане повезло. Пьянел он медленно и не становился болтливым. Но это не значило, что алкоголь ему нравился. Он действовал на сознание, а Бориса страшно бесило все то, что могло повлиять на его разум.

Борис покрутил в руках стакан с водой и нашёл в толпе Давида. Не утащили. Какое облегчение!

Краем глаза Борис заметил, что кто-то опустился на соседний стул. Он скосил глаза на всякий случай. Сюрпризов Борис не любил.

На стуле рядом с ним устроился молодой человек. Вроде. По фигуре - точно. А вот в остальном…

Макияж, розовые, обтягивающие шмотки из латекса и охапка черных, игривых кудрей.

Борис не знал, почему, но Давид в женских шмотках ему нравился, это выглядело так естественно, а этот мужчина никаких чувств у него не вызывал. Лишь удивление…

Но опять же - если ему нравилось, то какое Борису дело? Знаток моды из него, как балерина из медведя.

- Я видел, что ты пришёл с Давидом Феретти, - вдруг подал голос молодой человек и повернулся к Борису.

Губы у него были очень пухлыми, ненатурально пухлыми, накрашенные чем-то жирным, блестящим.

Борис еле удержал себя от того, чтобы поморщиться.

Не его дело. Вопрос закрыт.

А вот что касалось вопроса незнакомца…

Должен ли был Борис ответить? Или это была констатация факта?

- Я его помощник, - наконец, из вежливости решил сказать Борис ровным тоном.

- Помощник… - ехидно протянул мужчина, - Я думаю, шутки про секретарш неуместны?

Борис пожал плечами.

- Вы можете пошутить, - разрешил спокойно он, - Я давно не смеялся.

Его неожиданный собеседник замолчал. Борис с облегчением подумал, что разговор закончен, но не тут-то было.

- Он тебя уже трахал? - резко сменил тему мужчина, - Если да, то на второй раз не рассчитывай. Даже со мной он не стал спать второй раз.

Даже со мной! Даже.

Вот это самооценка! Борис бы на месте Давида этого человека не выбрал. Он бы и себя, конечно, не выбрал. Давид заслуживал кого-то особенного. Самого лучшего.

Борис не стал отвечать на претензии незнакомца. Зачем?

Возражать? Оправдываться? Много чести.

Борис спокойно отпил из стакана и поискал Давида в толпе. Здесь. Хорошо, что не уволокли на второй этаж или куда ещё.

- О, так ты не хочешь, чтобы он тебя трахнул. Ты хочешь трахнуть его, - хихикнул рядом мужчина, - Спалился. Смотришь на его задницу слишком жадно.

Вау, выводы замечательные. В такой толпе задницу Давида было даже не видно. Но плевать.

Волновало то, почему этот субъект от него ещё не отстал…

- Поверь мне, это гиблое дело, - снисходительно добавил мужчина.

Гиблое дело - это пытаться добиться хорошего, нормального человека, когда ты член террористической группировки.

Или когда ты пытаешься всплыть со дна озера, когда твои ноги вварены в бетон.

Вслух, конечно, Борис подобное не сказал.

- В любом случае тебе не удержать его, - авторитетно подытожил мужчина.

Вот тут Борис смолчать не смог.

- Давид Феретти - не дикая собака на поводке, чтобы его удерживать, - холодно произнес он, - Людей, вообще, не надо удерживать. Именно это - гиблое дело. Если человек захочет, он останется с тобой. Если нет, то его и силой не удержишь. Запомни это.

Борис молча слез с барного стула, поблагодарил бармена и решил сходить до туалета. А то ещё кто-нибудь пристанет. У Бориса были крепкие нервы, но Кати правильно сказала - злить его лучше не стоило.

Давид Феретти за пять минут никуда не денется. Можно было спокойно побрызгать чуть вспотевшее лицо.

Или все-таки денется?

Борис тяжело вздохнул, решая, как ему поступить. Он остановился прямо посреди комнаты, тут же устраивая небольшой, местный апокалипсис, - в него врезалась пара людей.

Ну, Борис не нёс ответственность за то, что они набили себе пару синяков об него.

Борис хотел было развернуться и направиться обратно за барную стойку. Следовало признаться самому себе - он был страшным паникёром, когда дело касалось Давида.

Но возвращаться не пришлось. Давид был тут как тут.

Кажется, следил здесь не один Борис…

- Скучал без меня? - Давид облокотился на его плечо.

Если бы Борис был не таким крепким, он бы рухнул под весом такой туши.

Да нет, не скучал. Его развлекали разговорами.

- Пошли домой, я уже со всеми поздоровался, - без перехода продолжил Давид, потянув его за руку.

Толпа перед ними расступалась. Борис видел лишь спину Давида, обтянутую чёрной футболкой.

Ему нравился этот вид. Иногда приятно чувствовать свою ладонь в чужой, быть ведомым и знать, что от тебя ничего не зависит.

Но в жизни все было не так. Чаще всего приходилось бороться в одиночестве.

- Слышишь? - вдруг сказал Давид и резко обернулся.

Борис не сразу остановился и по инерции врезался в его грудь. Он бы мог избежать столкновения, но… Но он не стал.

У всех были свои маленькие слабости.

- Это моя песня! - пояснил радостно Давид причину своей внезапной остановки, - Слышишь?

Борис прислушался. Да, интонация очень знакомая. Наигранно ленивый, хриплый голос… Очень привлекательный. Голос Давида.

Но слов Борис разобрать не смог.

- Бам-бам, бам-бам, - пропел Давид, поигрывая бровями, а потом он с абсолютно невинным видом подвигал бёдрами.

Вперед-назад, вперед-назад…

Придурок.

Давид Феретти выглядел абсолютно глупо, но Борис не мог на него насмотреться.

Всевышние силы, Борис сходил с ума по этому человеку, он так его…

Эту мысль додумывать не следовало. Она все равно ни к чему хорошему не приведёт.

- Пошли, бам-бам-бам, - закатил глаза Борис и потащил его к выходу.

- Ты не хочешь со мной танцевать? - наиграно возмутился Давид.

Борис лишь тяжело вздохнул и поволок его к двери упорнее.

Выйдут они сегодня отсюда или нет?

Похоже, что нет.

На выходе они столкнулись с Домиником. Тот сегодня был в цветной рубашке, солнечных очках странной формы и с букетом алых роз в руках.

- Мои любимые! - вскрикнул мгновенно Давид, - Отдай мне букет!

- Это как бы не тебе, - криво усмехнулся Дом.

- Но это мои любимые! - не сдавался Давид, - И ты это знаешь!

Вот ребёнок!

Кажется, Дом подумал также.