Предателей (не) прощают (СИ) - Суботина Татия - Страница 60

Видео закончилось, а я все в себя прийти не могла, так и стояла, хлопая глазами. Блинчики подгорали – на этот факт я не обратила такого внимания, как на хохот мальчишек, что слышался из их спальни.

Сняв сковороду с плиты, я поспешила к ним.

– Только не говорите, что это ваша работа…

– Не скажем, – выдал Тимур, Артур при этом закрыл себе рот на замок всем понятным жестом и выкинул ключ.

Я задохнулась возмущением, а слова все вдруг растерялись. Что тут скажешь?

– Он заслужил. – Тим грозно свел брови к переносице.

– Сотрите это видео немедленно, – пошла я в наступление.

– Рили? – хмыкнул Артур. – Видюшка, как вирус, уже разлетелась по всем известным площадкам. Ее никто не вытащит.

Парни дали друг другу «пять», они явно гордились проделанной работой. Так и знала, что тишина в их комнате не к добру!

Я сжала переносицу двумя пальцами, чтобы унять неожиданную вспышку головной боли, а на телефон вновь пришло сообщение…

– Вы еще и ограбили его? – выпучила глаза я. На мой банковский счет пришло денежное поступление. Цифры были просто нереальными!

– Кого? – смешливо поинтересовались сыновья.

– Ну а кому вы такое фан-видео устроили?

– Мы тебе специально подписку на канал оформили, а ты лица не рассмотрела, что ли? – усмехнулся Тимур.

– Хорошо, будем говорить по-взрослому. Может, вы ему и  банковский счет вскрыли, избавив Давыдова суммы с пятью нулями? – Я посмотрела на мальчишек инквизиторским взглядом. – И если первое можно приписать к компьютерному хулиганству, с натяжкой даже на злую шутку соглашусь, то второе уже статья.

– Да мы его просто прохайпили*, что ты ужасы сразу разводишь? – возмутился Тимур.

*прохайпить – агрессивно прорекламировать, поднять шумиху.

И даже травмированная рука не уменьшала его энтузиазма по поиску проблем на мою голову. Вот характер!

– Я в ужасе, правильно говоришь. – Сердце билось как оголтелое. – Вырастила грабителей!

– Она нас рофлит? – спросил у брата Артур, подозрительно прищурившись в мою сторону.

– П-ф-ф, – закатила глаза я и сунула под их любопытные носы телефон. – Я жду объяснений.

Мальчишки вгляделись в экран, и по тому, как вытянулись их мордашки я сразу поняла, что к переводу они не причастны. У меня прямо с души камень упал!

– Полный зашквар… – протянул Тимур.

Двойняшки переглянулись, а потом вдруг резко набычились.

– Думала, у нас совсем башню сорвало – так подставляться? – обиделся Артур.

– После вашей утренней выходки я уже и не знаю, что думать… – Собственную растерянность скрывать уже и смысла не было.

– Ну спасибо прям! – возмутились сыновья, нахохлившись словно два воробушка.

Я покусала губы, подбирая нужные слова, но, как назло, ничего толкового в голову не приходило. Поэтому балом правило сердце.

– Не обижайтесь, – погладила я детей по напряженным спинам. – Конечно, я знаю, что вы у меня правильные мальчики и запретную черту никогда не перейдете, так ведь?

– Мы не мальчики, – фыркнул Тимур. – Мы – мужчины. Князевы.

– Да, все верно, – согласилась с ними я. – Мои защитники.

После этих слов сыновья сразу же приободрились, вздернули подбородки как два гордых птица, а я засмотрелась на их профили. Ванька в двух копиях, даже жутко стало! И как раньше этого не замечала? Или же всегда видела и поэтому подолгу любовалась любимыми чертами?

– И я благодарна Богу, что вы такие у меня есть, – не стала кривить душой я. – Только, парни, сейчас в попытках меня защитить вас заносит. Разве я вас учила мелко пакостить?

– Предлагаешь пакостить крупно? – подмигнул мне главный князевский заводила – Тимур, «его команда» довольно крякнула в согласии.

Мне и отвечать ничего не пришлось, лишь глянуть красноречиво, и сыновья сразу же поскучнели.

– Поня-я-а-тно, – протянули они.

– Но ведь он заслужил! – насупился Тим, так легко сдаваться – точно не про него.

– Давно ты в судьи записался? Разве тебе решать, кто и что заслужил в этой жизни? – Мальчишки претендовали на статус взрослых, поэтому разговор с ними я решила вести соответствующий.

– Ты что это, защищаешь его? – отшатнулся сын. – А сама плакала!

– Тимур… – сокрушенно покачала головой я. Глупо было рассчитывать, что такие мальчишки, как у меня, останутся в неведении насчет перемен в моей жизни.

– Его с нами не было! – выкрикнул Тим, а у самого в глазах закипали злые слезы. – Его не было! А должен был быть рядом!

Артур, скривившись, отвернулся. Мальчикам ведь не пристало плакать…

У меня самой ком к горлу подступил.

– Не должен был, – решительно сказала я. – Ты ошибаешься, Тимур.

– Ну конечно! – закатил глаза он. – Может, еще и оправдания ему выпишешь?

Артур замер, ожидая моей реакции. Пропустивший брата при рождении на две минуты вперед, он всегда был рассудительней, спокойнее, рациональнее, медлительней. И сейчас не спешил с выводами, молчал и выжидал. Но я чувствовала его солидарность с Тимуром.

– Никаких оправданий не будет. – Я знала, что после моих слов наша жизнь уже не станет прежней, но молчание больше не спасало. – Иван не мог быть рядом с вами.

– Конечно! В Америке полно других развлечений, – зло скривил губы Тимур. – Деньги, популярность… Зачем ему сыновья?

– До недавнего времени он просто не знал о вашем существовании, – выдала я на одном дыхании. Ощущение было таким, точно с разбегу сиганула в пропасть.

– Что значит «не знал»? – нахмурился Артур.

– Мы расстались, и Давыдов улетел, не зная о моей беременности. – Мое свободное падение продолжалось. – Я сама приняла решение не говорить ему о вас.

– Получается, мы сами заявили о себе там, в коридоре? – пробормотал Арт.

– И достигли эффекта разорвавшейся бомбы, – кивнула я. – Вы же всегда все делаете с размахом…

– Ты ему не сказала? – словно чужим голосом переспросил Тимур. – Вот так легко взяла и вычеркнула отца из наших жизней?

– Тимур… – Боль в моем сердце стремительно разрасталась. Я знала, что этот разговор обязан был когда-то состояться, но все шло не по плану, как-то наперекосяк. – Мне это сложно объяснить…

– Ты не имела права! – закричал сын. – Как ты могла?!

– Тимур… – Я попыталась дотронуться до его плеча, но он настолько резко отпрянул, что слетел с кровати. А потом и вовсе выбежал из комнаты. Спешил, только бы я не заметила слезы…

Но я заметила. И разбилась.

Свободное падение прекратилось.

Артур поспешил за братом. Мальчишки закрылись в туалете, а мне туда был путь заказан. Как я ни просила их открыть, потом перешла на угрожающий тон – все оказалось бесполезным.

– Это несерьезно, – фыркнула я закрытой двери после получаса попыток достучаться до сыновей. – Взрослые так не поступают.

– Конечно, взрослые ведь молча решают за всех, – послышалось злое от Тимура, и я так обрадовалась его возмущению, что не сдержала улыбки.

Если Тимка перестал играть в молчанку, то дело сдвинулось с мертвой точки. Уже полегче.

– Так выходи и поговорим, – охотно предложила я, приникнув щекой к двери.

– Рили? – хмыкнул сын. – Не поздновато ли для разговоров? Почти десяти лет не хватило?

– Справедливости ради первые пять из них такие  темы для вас были далеки, словно Марс от Земли. Еще два года вас больше интересовали компьютерные технологии, чем какое-то родство. Мы даже никогда особо и не затрагивали эту тему! – как могла, защищалась я.

– А что ее затрагивать? Думаешь, нам и так не ясно было, что ты брошенка?

– Тим! – шикнул на него брат.

– Хочешь сказать, я не прав? – выдал тот приглушенно в ответ. – Как там Мария Ивановна нас назвала? Безотцовщина?

«И в школе даже учителя о чужой личной жизни судачат?» – разочарованно подумалось мне.

– Нашел кого слушать, – фыркнул Артур. – «Указку» каждый ученик бесит, вот она и срывается.

Больнее всего нас могут ударить слова любимых, ведь для них наши сердца и души всегда открыты. А самое ужасное, что, как бы горько мне ни было, я прекрасно понимала: злые слова сына не беспочвенны.