Жена для Главы Ковена (СИ) - Алора Анна - Страница 14

Как Кивали не уверял себя, что испытывает к Тасе простое влечение одинокого мужчины к молодой, красивой девушке, сердце, глупое его сердце, говорило о другом.

Мужчина встал, сорвал резинку с льняных волос, собранных в конский хвост и заметался из угла в угол, как загнанный зверь.

Волосы волной упали на плечи, почти закрыв лицо, и старый шрам.

Напоминание, постоянное напоминание о ней, Лоранс.

О том, что он не успел. Не спас.

Боль утраты и чувство вины в очередной раз настигло Кивали. Душной волной захватило и потащило в глубины памяти.

Нет!

Все в прошлом, все! Прошло целых шесть лет.

Всего шесть лет…

Лорд рванул воротник камзола,

Подошёл к окну, распахнул его настежь и глубоко вдохнул бередящий душу воздух.

Пахло мёдом и летом…

Так пахли волосы девушки, похитившей его сердце.

– Тас-ся, – Кивали прошептал.

Будто звук волны, набежавшей на мелкую гладкую гальку.

Вот волна набежала ещё раз, и отхлынула, прихватив с собой самую гладкую и податливую.

Вот она набежала еще раз, еще и еще… Волны плескались и уносили гальку за галькой, гальку за галькой…

И воспоминания стали тускнеть, удаляться.

Кивали глубоко вдохнул, и медленно выдохнул. Ему удалось вернуть себе эмоциональное равновесие.

Старая проверенная веками техника работы с подсознанием, которой учили всех магов, не подвела.

День катился к концу, вечерело и того и гляди на парк опустятся синие плотные сумерки.

Лорд понял, что сегодня манускрипт его не дождётся.

– Возможно, удастся поработать ночью, – рассеянно думал Кивали.

Он так и стоял у окна, глядя на быстро сгущающуюся темноту.

Моргнули и погасли яркие зеленые огоньки, оповещающие о том, что защитный периметр перешел на ночной, усиленный режим.

Резко запахло распускающимися клериями. Они цвели только ночью, испуская одуряющий аромат. Крупные фосфоресцирующие соцветия раскрывали сверкающие белые лепестки, привлекая ночных насекомых и неосторожную мелкую живность.

Приходящие слуги покинули дом, и двери автоматически заблокировались до утра.

В этот вечер распорядок, которого придерживался Кивали еще со дня своей женитьбы на Лоранс, был нарушен первый раз за все время.

Лорд не спустился к столу, предпочев поздний ужин в своем кабинете.

Тася же, несмотря на свою боязнь здешней самозакрывающейся двери, к ужину не спустилась тоже, как не приглашала ее сети Лована.

Ей, как и лорду, требовалось побыть одной.

Слишком много событий за такое короткое время. Да и за все ее тридцать пять лет.

Она не хотела, да и толком не могла вспомнить о том, что случилось внизу. Будто темное пятно поселилось в ее душе, заслонкой закрывая от травмирующих воспоминаний.

После несчастного случая с бабулей Тася стала бояться огня. Она скрывала эту боязнь от себя и других, но вздрагивала и цепенела всякий раз, когда взрывались петарды под Новый год.

Она держалась подальше, не подходила и старалась не смотреть на великолепный костер, который вожатые зажигали в конце смены оздоровительного лагеря, куда девочка ездила каждое лето.

Но треск горящего дерева все равно доносился до нее, и тогда она затыкала уши.

Она поставила себе электроплиту, убрав газовую, предпочитая больше платить за электричество, лишь бы держаться подальше от спичек.

– Правда, этот страх в чем-то и помог – горько усмехнулась девушка. Легкие вот всегда были в порядке, да.

Верно говорят, что у всякой медали две стороны. И даже такое чувство, как страх может принести пользу.

Ведь она и курить не начала поэтому. Тогда почти все девчонки модничали, манерно держа сигаретку и, отставив пальчики, подносили ее ко рту.

Тася подошла к зеркалу. На нее смотрела юная красотка с очаровательными формами и глазами умудренной жизнью женщины.

Девушка попыталась улыбнуться своему отражению, да улыбка шла с трудом.

Однако Тася не привыкла сдаваться, и заставила себя широко улыбнуться раз, и еще раз.

Как ни странно, а на душе стало легче от этого простого действия и даже глаза посветлели и в них заиграли смешинки.

Или нет, что это?!

Глаза у Таси всегда были самые обычные. Серые, ничем не примечательные. Однако сейчас, приглядевшись поближе, девушка обратила внимание, что в них появились… искорки?!

– Да, очень похоже на искорки, зеленые и яркие! – Тася удивленно смотрела на себя, то приближая лицо к зеркалу, то удаляя.

Искорки, будто радуясь ее вниманию, засветились, замерцали еще ярче и радостнее, и вдруг неожиданно погасли.

На Тасю опять смотрела девушка с обычными серыми глазами.

– Странно, – подумала Тася – Ну да ладно. Поживем, посмотрим, понаблюдаем. Она отвернулась от зеркала и подошла к высокому окну.

За окном быстро темнело. Темнота не пугала девушку. Как ей хотелось туда, в сад, на волю! Душа тянула и звала, тихо шептала что-то о ночных росах и дивных светящихся растениях. О высокой траве и необычных ночных звуках. О мужчине с льняными волосами и шрамом на левой щеке.

Стоило Тасе только подумать о нем, как она погрузилась в недавние воспоминания.

Как же бережно он ее нес, прижимая к себе, защищая, казалось, от всего мира, от всех бед и несчастий.

Она опять почувствовала его терпкий приятный запах мускуса и вербены. Такой чувственный мужской запах…

Сердце девушки забилось с сумасшедшей частотой.

Она стояла у окна, вглядываясь в темноту, в которой то тут, то там вспыхивал белый мягкий свет клерий.

Неожиданно девушка обратила внимание, что была определенная последовательность в этой смене света.

Как будто кто-то невидимый то зажигал, то гасил белые фонарики. И эта смена сопровождала бродящего существа вспышками мягкого белого света.

– У нас в коридоре так, – вспомнила Тася. – Заходишь, темно. Только ступишь на плитку, начинает гореть. Экономия электричества.

Похоже, не только мне не спится, – подумала девушка.

И она была права.

А что же остальные домочадцы? Оставим на время нашу Тасю и мятущегося лорда, и вернемся к ним.

За столом, накрытым на двоих, чинно сидели маленькая леди Самонет и леди Макони. Девочка, одетая в розовое платьице длиной до середины икры, с аппетитом ела рагу из овощей с пленерским сыром, запивая шипучим напитком из ягод березника.

Леди Макони не отставала от своей воспитанницы, налегая на салат из мелких ракообразных и моллюсков, сбрызнутых соком лайма.

Сети Лована с удовольствием глядела на обоих.

– Ишь, проголодались как. Прямо за ушами пищит, – думала пожилая женщина.

Она готовила отменно, и очень ценила, когда от ее блюд мало что оставалось к концу трапезы.

Этим вечером, так отличающимся от привычных, никому не хотелось долго сидеть за столом. И леди Макони, и Самонет встали из-за стола почти одновременно. Девочка учтиво поблагодарила и под присмотром воспитательницы покинула столовую.

Она чинно шла к своей комнате, скрывая бурлящее в душе нетерпение. Леди Макони, достаточно хорошо знавшая свою воспитанницу, поглядывала на нее, ожидая подвоха. Однако маленькая Самонет обманула ее ожидания. Она подошла к своей комнате и сказала:

– Благодарю вас, леди Макони, за сегодняшний день. И особенно за прогулку, да! – девочка улыбнулась и сделала книксен.

– Спокойной ночи, леди Самонет, и да хранит вас Сияющая Мать! – ответила леди Макони, улыбнувшись в ответ.

Она очень надеялась, что ночь будет действительно будет спокойной.

Хотя с таким ребенком… Кто знает, кто знает.

В действительности рабочий день Макони закончился уже два часа назад, и за ночные действия маленькой непоседы она не отвечала.

Однако все равно беспокоилась. Уж больно спокойной и тихой была вечером девочка.

И конечно, леди Макони беспокоилась не зря.

Самонет, как только закрыла за собой дверь, быстро скинула розовое пышное платьице и натянула любимый комбинезончик немаркого синего цвета. Как не торопилась девочка на свой наблюдательный пост, а платьице она расправила и аккуратно повесила в шкаф.