По кругу (СИ) - "MMDL" - Страница 6

— Мы идем есть?

Воодушевление поставило меня на ноги в ту же секунду, и мне выпала редчайшая возможность посмотреть сверху на встающего Невилла: видеть собственную макушку до неприятного странно…

— Да, но сперва — душ.

От последнего слова меня бросило в нервную дрожь. Ведь когда я был в душе, все перевернулось с ног на голову, вся моя жизнь, которую теперь я и не помню… Вот только что именно я позабыл: жизнь серого невротика, ходящего к психиатру, или заполненные тренировками и черт знает чем еще будни агрессивного вояки?.. Даже это меня в тот момент не сильно тревожило. Я брел по похожим друг на друга как две капли воды коридорам, привязанный к уверенной широкой поступи Невилла, и страх во мне неукротимо пенился: еще немного — и я задохнусь этой пеной, пузыри кислоты полезут из сдавленной глотки!.. Что случится, когда я опять зайду в душ?..

Мое сердце сперто дрогнуло, едва Невилл остановился, но оказались мы не перед дверью душевой, а у прачечной. Невилл попросил меня подождать снаружи, скрылся из вида секунд на двадцать и вернулся с двумя прозрачными вакуумными пакетами — комплектами здешней формы. Ну теперь-то мы точно отправимся в душ…

Выходит, Невилл действительно разбудил меня спозаранку: ранее коридоры и помещения пустовали, сейчас же все больше мужчин и женщин избегали мой встревоженный взгляд. Чаще всего проходящим мимо было глубоко плевать на нас с Невиллом, однако некоторые, в основном мужчины, удивленно таращились, — и их можно было понять! Если то, что я увидел на записи с камеры видеонаблюдения, являлось не разовой стычкой, а ежедневной практикой, прогулка с Невиллом плечом к плечу становилась источником недоумения для каждого, кто был в курсе его непростых отношений с Джеком.

Так, облитые нежелательным вниманием, мы молча добрались до душевой: я пересек порог, нервно задержав дыхание, словно собирался занырнуть на глубину. Ноющим виском я ощущал пристальный взор Невилла, читающего по моему побледневшему лицу весь спектр негатива, взбунтовавшегося против меня в одночасье. Я же поймал себя на мысли, что больше, чем конца этого кошмара, страшусь оказаться оторванным вообще ото всех ориентиров: сейчас по крайней мере у меня есть хоть какая-то информация о себе и, конечно же, Невилл; что если я вновь попаду в другую реальность — и лишусь даже этих жалких крох?..

Поздоровавшись со мной, душевую покинул незнакомец; я и ухом не повел, тараня зрачками кафельную стену. Слева Невилл избавлялся от одежды, и мой мозг, пустой, не считая тысячи и одного страха, решил заполнить вакуум повторением. Я машинально снимал и складывал одежду; руки пытались нащупать ткань и тогда, когда ничего уже не осталось, и, громко сглотнув, я занял ту же кабинку, что и прежде, включил теплую воду. Строптивые потоки, приятные наэлектризованной коже, на миг испугали меня, однако на этом все и завершилось. Я по-прежнему стоял в душевой. По-прежнему толком не знал, где я и кто я. Невилл по-прежнему был по левую руку… Еще не успев определиться с тем, каким тоном я поделюсь с ним этой новостью, я заглянул за перегородку!.. И пальцы вжались в лед между нами…

Невилл стоял ровно, чуть запрокинув голову и подставив лицо бодряще прохладным струям. Его кожу покрывала тончайшая водная вуаль, ее тревожили пальцы, скользящие все ниже и ниже расслабляющими массирующими движениями: с шеи и плечей — на грудь, в меру развитую, не перекаченную; с груди — на широкий мосток пресса, сильно выделяющийся из-за изящной худобы боков; с живота — по волосам… До конца так и не избавившемуся от переноса своей личности на тело Невилла, мне выносимо было глядеть на то, как его — уже действительно его в большей степени — пальцы касаются пока что все еще моего члена, двигаются от головки к основанию, оттягивая крайнюю плоть…

Точно громом пораженный, я спрятался обратно за перегородку, благо незамеченный Невиллом. Он принимает душ, это просто гигиеническая процедура!.. С твоим телом тем более!.. Но в этом-то отчасти и было дело: его руки — мое тело… Я практически почувствовал эти прикосновения, трепетные, тягучие. Почему неутолимое желание по отношению к Невиллу кажется мне таким знакомым?.. Однако обмозговать произошедшее я смогу и позже, а сейчас, в последние минуты уединения за душевой перегородкой, необходимо было решить другую проблему…

Мое нынешнее тело не воспринималось родным, но пробуждало дискомфортное дежа вю в районе затылка. Кожа под пальцами — будто из невероятно реалистичного, но все-таки искусственного материала; мне неприятно было во весь опор приближаться к разрядке, молясь о том, чтобы Невилл не закончил принимать душ слишком рано, не заглянул ко мне, чуть ли не забившемуся в угол и справляющемуся с нежданно нагрянувшим возбуждением от, выходит, собственного тела?! — ведь Невилл — это я!.. Ощущается мной хотя бы… Как последний извращенец, я рисовал в воображении более решительную версию себя: мужчину, толкающего Невилла к стене, разворачивающего к себе лицом, целующего грубо и властно, дотрагивающегося обеими руками до того, что должно быть моим!.. Касающегося всего Невилла…

Шум воды за перегородкой смолк. Мое сердце пропустило удар, и, представив внимательный взгляд Невилла, прикованный к самоудовлетворяющемуся мне, я выплеснул жар в ладонь и поспешил смешать с водой, как можно скорее отправить след преступления в водосток. Я не знаю, что со мной происходит… Но, признаться, нуждался в разрядке: чтобы абстрагироваться от грозовых туч нерешенных проблем, не сойти с ума по вине перманентного стресса, на пару блаженных секунд почувствовать себя счастливым, не обремененным тревогами… Однако с чистотой правой ладони вернулось и темное небо над моей головой, и в качестве зонта у меня — только Невилл…

После этого, одевшись во все выстиранное, я стыдливо последовал за Невиллом в столовую. Мне уже было все равно и на удивленные взгляды коллег, и на приветствие шефа, которое я оставил без ответа. Невилл списывал мое состояние на волнение и, к счастью, воздерживался от любых вопросов. По пути мы вновь зашли в прачечную: Невилл сдал нашу несвежую одежду. Задержав его ненадолго, я зачем-то перед этим проверил карманы своих штанов — без каких-либо мыслей в голове, чувствовал, что что-то должно быть в них, но пальцы нащупали лишь воздух.

Когда Невилл присоединился ко мне снова, я шел уже на пару шагов впереди него, угрюмо глядя в пол, с осиротевшими руками в пустых глубоких карманах. Мой спутник ничего не сказал, но с изумлением подметил то, к чему я сам пришел только через некоторое время: я вел нас в столовую…

В отличие от прочих помещений, в которых я уже побывал, столовая не выглядела архитектурным воплощением бесчувственности с налетом пессимизма: она была необычайно светла и просторна, словно через несуществующие окна сюда проливался яркий солнечный свет; глянцевые столы и стулья точно бы сияли из-за идеальности белоснежного покрытия; кремовый кафель под ногами был настолько чист, что с него можно было есть! — такое уж точно вызвало бы у окружающих подозрения в нестабильности моей психики… Почти все столы были заняты. С Невиллом шаг в шаг я пересекал столовую, как можно меньше озираясь по сторонам, — понимал, сколько ненужных трудностей принесет всего одна встреча глазами с кем-то из особенно близких товарищей Джека. Не успев дойти до стоек с едой, холодильника с напитками и кофемашины, я услышал приветственный оклик справа: там за столом пустовало как раз одно место, без сомнений, припасенное для меня. Но я и ухом не повел. Невилл — единственный, за чью руку мне сейчас безопасно держаться.

Он первым взял поднос, заменяющий тарелки несколькими секциями, в одну из них, единственную круглую, вставил стакан и пошел вдоль металлических стоек накладывать завтрак. Я повторял его действия, брал ту же еду: понятия не имею, люблю ли я овсянку, фрикадельки, тосты из черного хлеба и молоко, однако от возможности выяснить хоть что-то о себе не откажусь. Да и есть хотелось так, словно еще несколько жалких минут голода, грызущего желудок, сделают меня каннибалом.