Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL" - Страница 72

Чтобы выгадать немного времени, я сел, потеснив спиной подушку, и протер глаза. Думай, думай… Обычно я использую планшет для внесения правок при перечитке написанных на компьютере глав. Может, дело в этом — в написанном мною?.. Правда, порой я и некоторые весьма откровенные ролики на планшете смотрю, так что если Антон добрался до истории браузера, у меня серьезные проблемы…

— Давай… лучше ты просто скажешь, что тебя так вывело из себя с утра пораньше?.. — как можно мягче предложил я, и Антон оскорбленно сверкнул глазами.

— О, хорошо! Даже больше! Я не скажу — я зачитаю!

Значит, все-таки написанное мной… Тяжело вздохнув, я поерзал слегка на простыне и приготовился слушать. Антон тем временем яростно насиловал пальцами планшет в поисках нужной строки.

— «Осо­бен­но жа­лоб­но всхлип­нув, он прид­ви­нул­ся бли­же; за­шур­ша­ла ткань его пи­жам­ных шта­нов. Тень маль­чиш­ки рас­прос­терлась на­до мной, по­мешав раз­ли­чать его си­лу­эт сквозь рес­ни­цы, и я по-чес­тно­му зак­рыл гла­за. Артур еще раз с по­лус­то­ном всхлип­нул, и что-то го­рячее, влаж­ное и не­веро­ят­но неж­ное кос­ну­лось мо­их губ. Не нуж­но бы­ло иметь семь пя­дей во лбу, что­бы до­гадать­ся… Я мяг­ко ра­зом­кнул гу­бы, да­вая Артуру воз­можность сде­лать то, на что он, хны­ча и тря­сясь от стра­ха, все же ре­шил­ся…» И про какого же такого светловолосого школьника Артура, вечно гоняющего сопли и избивающего своего возлюбленного Макса, ты пишешь?!

Проронив смешок в рукав расстегнутой рубашки, я вернулся взглядом к Антону.

— Это… просто история, сюжеты для которой я брал из личной жизни…

— Да, спасибо за разъяснения, Хемингуэй! Но — вопрос дня! — ты меня что, таким видишь?!

— А ты разве не разбил буквально пару минут назад будильник? У тебя не самый легкий характер…

— Ах, как же я забыл, я ведь живу с потрясающим писателем, — воскликнул Антон, тычком указывая на предательский планшет. — С ловким, сильным, решительным мужчиной, к которому так и липнут женщины, но он изящным мановением руки и парой чувственных слов разбивает их сердца охапками — ради истеричного немощного мальчишки, стесняющегося целоваться!

— Я этого не писал! — выпалил я. Объятые едва заметной дрожью руки сами нашли подушку и вцепились в нее, будто в щит, способный защитить меня от разъяренного огнедышащего дракона.

— Скажи еще, что украл этот планшет у другого автора гей-новелл!

— Нет, я имел в виду, что я не так все писал! Это твое искривленное виденье, а я вкладывал в подобранные слова совсем другой смысл!..

— Да что ты! — безумно улыбнулся Антон, и все внутри у меня содрогнулось от его джокеровской мины. Изящным мановением руки он перелистнул на нужную страницу и наигранно откашлялся. — «Он смот­рел мне в гла­за с ис­пу­гом и вол­не­ни­ем, прек­расно осоз­на­вая, ка­кую чер­ту я со­бира­юсь по­мочь ему пре­одо­леть… Он еле за­мет­но кив­нул, бо­рясь с ман­дра­жом. Улыб­нувшись его об­во­рожи­тель­ной не­опыт­ности, я мяг­ко зах­ва­тил его ниж­нюю гу­бу сво­ими гу­бами. Вздрог­нув и да­же ед­ва слыш­но зас­то­нав, Артур не­реши­тель­но от­ве­тил на по­целуй…» Да ты как будто белого пушистого барашка с огромными невинными глазами совращаешь! Как тут можно неправильно что-то истолковать?! И что же ты не упомянул про все те разы, когда у тебя во время секса глаза были на мокром месте?

— Раз! Один раз такое было, и, знаешь, можно позволить чуть-чуть поныть, когда без подготовки засовываешь чей-то член себе в горло! Я потом пару дней глотал через боль…

— Я не вижу ничего ужасного в проявлении эмоций, но почему ты пишешь так однобоко?!

— С чего ты взял, что эта история вообще про нас?! — Взмахнув руками, я сбил с прикроватной тумбочки мобильный телефон, но противоударный чехол, купленный как раз на такие случаи, благополучно его спас. — Да, сюжет один, но герои-то другие…

— Действительно! Ведь Макс, у которого есть сестра Лика и пес… как же там было… — Антон опустил глаза к планшету и в тот же миг расхохотался. — Фортунчик! — ничуть на тебя не похож! В чем-то он и правда от тебя далек, потому как если поставить тебя посреди чистого поля, ты найдешь одно-единственное деревце и впаяешься в него лбом! Макс, я вижу, не такой! — просмаковал каждое слово Антон и уселся на постель, отдавив мне ногу. — Вот тут у нас герой-Макс находит обвязанного скотчем Артура в классе, где второй слезно — СЛЕЗНО — благодарит его за спасение! А вот тут супер-Макс ловит летящий в него чемодан, словно оживший Брюс Ли!..

— Немножко приукрасил…

— Немножко?.. — бросил на меня Антон полный скепсиса взгляд. Внезапно его брови нахмурились еще больше, а сжимающие планшет руки опустились на колени. — Почему ты спишь в рубашке?..

— Просто так, — пожал плечами я, но даже этот незначительный жест вышел неказистым и откровенно фальшивым.

Мальчишка бесцеремонно сдернул с меня одеяло.

— И штаны напялил! Лето на дворе! Ты же всегда спишь в футболке и трусах — зачем утеплился?!

Ну вот, как всегда… Любые мои попытки оградить его от приносящей боль реальности кончаются или провалом, или моими же терзаниями. Я не против второго, но, похоже, в этот раз пострадать ради спокойствия Антона не удастся… Под его внимательным взглядом я снял рубашку, и та соскользнула с одеяла на пол.

— Боже… Марк… — выдохнул Антон, нежно проводя пальцами по ярким фиолетовым полосам, расчертившим мои плечи и предплечья. В его голосе отчетливо были слышны сожаление и горечь, но их нотки были ничтожны по сравнению с чудовищной виной, затопившей побледневшее лицо. Грубее, чем следовало, он схватил меня за загривок и заставил склониться: спину покрывало еще больше синяков, оставленных стеком. — Черт побери… — Антон поднял мою голову и обвил руками шею в удушливых объятиях. — Я не должен был… так сильно…

Что сказать, рука у мальчишки впечатляюще тяжелая. Приложив чуть больше усилий, он мог бы с легкостью вспарывать кожу с одного удара. Но это совсем не то, что стоило бы говорить в данный момент… Обнимающие меня руки дрожали от бессилия перед уже совершенным, чужое сердце со всей возможной силой вколачивало извинения в мою грудь — сейчас Антону плохо, он разбит, раздавлен чувством вины. Ну же, поступись своей никчемной гордостью, как для тебя делал он… Скажи ему правду…

— Нет, не «не должен был»…

Услышав мой голос, Антон отстранился и непонимающе посмотрел мне в глаза.

— Ты все делал правильно, и доказательство тому — отсутствие у меня кошмаров. Этой ночью я спал как младенец, и синяки — меньшая цена за такое счастье. Более того…

Серьезно, давай, чего замолчал?.. Он платье для тебя надел — ты что, не можешь просто раскрыть свой рот и выложить все как на духу?!.. Он настолько мало для тебя значит?!..

— Заткнись, — случайно вслух одернул я внутренний голос, и на лице Антона промелькнуло еще большее изумление.

— Я ничего не говорил…

— Да, я знаю, это я не тебе… Забудь, — махнул я рукой. — Я хотел сказать… что каждый твой удар приносил мне не только боль… но и удовольствие… Я… почему-то мне было невероятно хорошо и спокойно от осознания того, что я подчиняюсь — тебе… что только твои решения имеют значение, только твои слова и действия определяют все… И, судя по тому, что у тебя тогда тоже встал… тебя вполне устраивал такой расклад… А посему… почему бы, когда от синяков не останется и следа, нам… не повторить… «терапию»…

— Ты серьезно? — не скрывая торжествующей улыбки, спросил Антон.

— Похоже на то, — не слишком уверенно ответил я. От стыда за все озвученное кровь раскалилась во всем теле добела, и я начал изнывать в толстых спортивных штанах.

Счастливый до неприличия, мальчишка положил ногу на ногу и провел пару раз пальцами по планшету.

— Знаешь, в этой истории есть одно место, которое прямо-таки захлестнуло меня, — поделился он, оцеловывая ласковым взглядом строчки на экране. — Вот это: «Как в одном теле может быть заключено сразу столь многое?.. Несдержанность, страсть, смелость, дерзость, властолюбие, непомерная гордость! — но и нежность, мягкость, податливость, доброта, изящество и плавность… Он обжигал и таял, он холодил и согревал, он ранил и излечивал… Как коллапсирующая звезда, он в сжатом виде вобрал в себя, кажется, весь мой мир…» Скажи, ты ведь действительно так думаешь?..