Дети Левиафана (СИ) - Киров Никита - Страница 25

— Но почему мы должны уходить? — закричал мужчина с гниющей раной на лице.

— Потому что после смерти нет ничего. Есть только жизнь и мы можем сохранить её хоть кому-то из нас.

Ребёнок, грязный и истощённый, тянул мужчину с раной на лице за куртку. Мужчина всхлипнул, взял ребёнка на руки и пошёл на юг, не говоря ни слова. Остальные потянулись за ним. Эйнар смотрел им вслед. Может, они увидят в жизни хоть что-то, кроме смерти и страха.

— Теперь я сдержал слово, брат, — сказал Скуле. — Мне немного осталось, но я умру спокойно. Надеюсь…

Ещё один удар грома. Слишком близко, слишком громко. Залп мушкетов, столь хорошо знакомый. Густой пороховой дым опустился на землю, как туман. Раздались крики, кто-то вопит от ужаса, кто-то от боли, а кто-то от ненависти. Начался ещё один бой.

— Ты знал об этом? — спросил Скуле, смотря Эйнару в глаза. — Вижу, что не знал.

Умирающий навигатор достал топор.

— Нет ничего хуже, когда появляется надежда, но тут же погибает. Прощай, брат Эйнар. Жаль, что я не знал тебя раньше.

Он натянул шлем и пошёл в последний бой, в самую гущу схватки. Чем ближе к ней, тем более уверенной становилась его походка. А навстречу шёл рыцарь-предвестник панцирной кавалерии, убивающий всех на своём пути. Даже тех, у кого нет оружия.

Дом, где Эйнар жил последнюю неделю, загорелся. Где-то рядом заревела корова. А сам Эйнар не мог пошевелиться, только правая рука билась в судороге.

Людвиг торопился изо всех сил, но их осталось мало. Он не успел к началу боя. Две озверевшие толпы сражаются друг с другом, не разбираясь, кто из них прав. Они убивают, иначе убьют их самих.

Несколько домов горело. Кто-то прыгал на голове раненого враге. Живьём порубленная корова ревела неестественно громко и пыталась убежать от мучителя. Отовсюду несёт порохом. Это уже невозможно остановить. Но священник ещё пытался.

— Остановитесь! Прекратите, пока Спаситель не разгневался!

Даже слепец успел раньше. Над головой загрохотало, будто Спасителю и правда до всего этого есть дело. Дитрих сражался против предводителя разбойников… разбойников ли? Но человек в нордерском шлеме не был соперником для рыцаря Пепла. Первый удар чудовищной булавы, которую Дитрих в шутку называл Старым Гербертом, разломил щит на две части. Второй разбил шлем и всё, что было под ним. Во все стороны брызнула кровь.

Опять тошнило, Людвиг едва не падал. К нему бежал человек, замахиваясь ржавым копьём. Вот и конец. Но тело действовало само, оно отбило древко, правая рука схватила оружие врага, а левая направила меч в нужную сторону. Для рубящего удара мало места, но клинок достаточно острый, чтобы перерезать горло.

Но Людвиг оттолкнул врага. Он, совсем мальчишка, упал и закрывался руками. Нельзя оставлять его за спиной, ведь он может ударить. Но не ударил. Ведь он не разбойник.

— Остановитесь! — кричал слепой священник. — Прекратите или гнев Спасителя падёт на ваши головы!

Кто-то задел старика древком копья, случайно, вскользь, но этого хватило, чтобы слепец рухнул в грязь. Васур кинулся на помощь. Дальше, у дома старосты, лесорубы с копьями пытаются держать строй, как их и учили. Среди них Ханна. Девушка что-то кричала и звала на помощь.

Она обманывала его. Они все обманывали его, из-за них он убивал невиновных. Даже единственный друг его обманул. Людвиг им верил и любил их всех, но они заслуживают только презрения. Но не смерти.

С неба полился ледяной дождь. Ливень настолько сильный, что почти не видно сражающихся. Пожары затухли. Навстречу вышел человек, замахиваясь топором. Людвиг отбил удар и кольнул противника самым кончиком клинка, в плечо. Мужчина упал и начал отползать, крича от боли и ужаса. Они боятся его, потому что он убил столь многих.

В кого он превратился? Сердце сжималось от злости, но Людвиг шёл на помощь Ханне. Она обманывала его, но он не оставит её в беде.

Рядом звучит механический треск, так раскладывается щит Эйнара. Следом раздался протяжный гул. Дитрих хочет убить ещё одного северянина. Нордер успел заблокировать первый удар, но рыцарь-предвестник сбил щит в сторону и ткнул Эйнара в живот. Броня должна выдержать, но всё равно такое очень больно.

— Останови их! — закричал священник неожиданно сильным голосом. — Покажи им гнев Спасителя!

Людвиг смотрел на схватку Дитриха с Эйнаром и на другую, там, где Ханна вместе с остальными отбивались от нападающих. Они все его обманывали. Пусть дохнут? Нет, так нельзя, они должны выжить. Но он не успеет помочь всем и, чтобы он не выбрал сейчас, жалеть об этом будет до конца жизни.

— Дитрих! — крикнул Людвиг, но слишком тихо и никто его не услышал.

Эйнар упал, а старый рыцарь перехватил булаву поудобнее.

— Дитрих! Я прошу тебя.

Он услышал и посмотрел на Людвига сквозь прорези шлема.

— Это всё из-за его предательства, — прохрипел рыцарь-предвестник. — Он умрёт.

Людвиг встал в боевую стойку, левым боком вперёд и вытягивая меч. Это бесполезно, со слепым глазом нужно сильно выворачивать голову, чтобы видеть соперника.

— Дитрих, прошу тебя. Если ты не отступишь… я тебя убью.

Рыцарь Пепла опешил.

— Прости меня, мой друг, — сказал он и размахнулся. — Но иначе нельзя.

Людвиг кинулся вперёд и споткнулся, падая лицом в лужу. Не успел, теперь умрут все. Умрёт Эйнар, а в другом месте убьют Ханну.

Он вскинул голову, но от вспышки пришлось зажмуриться и закрыться руками. Светящийся луч настолько яркий, что слепил даже через веко. Звук, похожий одновременно на свист, раскат грома и скрип ржавым гвоздём по стеклу, резанул по ушам. И когда этот ужасный звук стих, остался только шум дождя. Бой закончился.

Людвиг попытался проморгаться, но яркая полоска будто отпечаталась на глазу. Дитрих лежал на земле. На груди дыра размером с кулак. Дождь лил на раскалённый доспех и капли воды шипели, превращаясь в пар. Отвратительно пахло палёным мясом. Булава рыцаря лежала рядом с головой Эйнара, а сам нордер глядел куда-то в сторону.

Враги, только что дравшиеся друг с другом насмерть, остановились и смотрели на Васура, стоявшего над священником. Пролетавшие мимо капли дождя освещались неестественно ярким зелёным огнём из глаз поводыря. Он держал в руке нечто, похожее на маленький пистолет со стеклянным стволом. Внутри стекла что-то светилось, но плавно затухало.

— Другого пути не было, — сказал священник хриплым голосом и выплюнул кровь. — Он хороший человек, но совершил большое зло. Остановитесь, люди…

Васур убрал оружие, зелёный свет в глазах потух. Поводырь упал на колени и разрыдался. Слепец закашлялся и замер с открытым ртом.

Кто-то убежал из деревни, из тех, кто ещё мог бежать. Кто-то умирал от ран, кто-то сидел, ожидая дальнейшей судьбы, даже не смотря по сторонам. Забытый пёс лежал, прижимаясь к бездыханному хозяину. Под навесом сидел кот и вылизывал обожжённый бок. Мимо прошла крупная женщина с топором, глядя на ребёнка, сидевшего рядом с одним из покойников с жуткой раной на лице. Внутри у Людвига всё сжалось, но женщина взяла ребёнка на руки и унесла в один из уцелевших домов.

Эйнар хрипел, но он жив и не сильно ранен. Людвиг побрёл вдоль живых и мёртвых, молясь, чтобы не упасть по дороге. Но злость и страх дают ему сил.

Ханна в крови и у него упало сердце. Но она жива. Она сидит на земле и держит на коленях своего отца. Ульрих что-то хрипит, изо рта и из раны в груди льётся кровь. Глаза мутнели.

— Ханна, я…

Он не мог найти слов, дождь заливал лицо, пряча слёзы, а девушка выла тонким голосом.

— Ханна, послушай…

— Уходи уже, — ответила она. — Уходи, куда собирался. Оставь меня.

— Ханна…

— Убирайся! — выкрикнула она и разрыдалась.

Людвиг с трудом встал. Как он допустил это всё? Столько погибло из-за него. Лишь потому, что ему солгали и не доверяли. Люди смотрели на него, ожидая, как он поступит. Они не хотят больше сражаться. Их противники тоже.