Наследник Глаза Дракона (СИ) - Абаев Азат - Страница 14

«Какого черта здесь творится?», — попытался успокоиться Аархил, натянув на себя улыбку, да глядя в лицо деду, лишь иногда бросая мимолетные взгляды в сторону камня вечности.

— … но ты был очень мал, да и я как-то забывал. Сейчас вот, когда хотел вручить тебе эту табличку, каким-то образом вспомнил этот драгоценный камешек, еле как нашел его, и вот… теперь он твой. Только не смей продавать его! Это подарок от твоего погибшего отца, память! Понимаешь? Одно из немногого, что оставил мой любимый сын!

— Я… я понял, дедушка. Я… буду… буду беречь его. Правда, — резким движением отобрал он артефакт из рук деда.

Алар Зарак даже на секунду смутился, но немного подумав, он решил, что, если бы ему тоже дали что-либо от его покойного отца — его действия были бы похожими. В это же время Герандин внимательно наблюдал за дедом и его внуком, и глядя на эту сцену, торговец потёр свой идеально выбритый подбородок, больше смотря на Аархила, чем на первого старейшину.

— Так, что-то я заболтался, пойдем уже к Лаэлю, он нас наверняка заждался, — крепко схватил своего внука Алар, да силой поволок его в сторону здоровяка.

Конечно, Аархил мог и сам пойти — он никак не смущался, давая кому-то что-то, и его никогда не нужно было заставлять что-то делать. Алар Зарак просто привык хватать за плечи и тащить кого-то из-за воспитания своего ленивого младшего сына, который очень редко хотел что-то делать, и потому его всегда нужно было насильно заставлять тренироваться, или даже, общаться с людьми. В детстве, Аархил часто говорил своему деду, что он может идти и сам, но в конце концов мальчишка сдался. Возможно, действуя так, бедный старик вспоминал своего пропавшего сына, и Аархил это прекрасно понимал.

Как только Аархил и Алар дошли Герандина и Лаэля, последние двое тут же в знак благодарности пали на колени. Никто в этот момент не думал о выгодах, которые от этого сотрудничества мог получить первый старейшина — шанс стать основным учеником, вот что действительно было важно.

— Честно говоря, — произнес Герандин, — находясь здесь и слушая главу, я каждую секунду думал о том, сколько дел бы я смог совершить, будь я в любом другом месте. Сейчас же, думаю мне стоит лишь благодарить небеса за то, что у меня не наметилось какой-либо важной встречи, а с моим здоровьем всё в порядке. Сегодня действительно знаменательный день, и возможно, он даже самый важный из всех, что были когда-то у меня, и у моей семейной ветви. Благодарю вас, Алар! И тебе я тоже благодарен, маленький Аархил.

— Я действительно недостоин такой чести, — прогремел басистый голос здоровяка, — и также хочу поблагодарить вас. Я ваш вечный должник, и с сегодняшнего дня я докажу вам, что слова о долге — не пустой звук.

— Просто постарайся изредка приглядывать за моим внуком, — спокойно проронил Алар Зарак.

— Да! — коротко, но весьма энергично ответил Лаэль, наконец встав вместе со своим отцом с колен.

Тут же весьма и весьма большая тень упала Аархила. Огромное тело Лаэля заслонило солнце, и от этого черноволосому мальчишке стало даже немного жутко. Даже в своей другой жизни он никогда не видел настолько огромных четырнадцатилетних детей, которые при этом всё ещё растут. Конечно, людей выше метра девяносто было много, даже очень много, но дело не только в том, что Лаэль был высоким, он был также и широким! Огромным, накаченный, да ещё и полностью не сформировавшийся! Здоровяк, у которого есть перспективы стать ещё больше!

— То, что ты самый перспективный из молодого поколения в нашем клане — факт, — протянул Аархил каменную табличку, — и по праву сильнейшего, это принадлежит тебе. Я искренне уверен, что даже и без подобных толчков, ты бы без труда стал основным учеником.

— Не факт, что он бы стал основным учеником, — решил добавить Герандин от себя небольшой комментарий, — но теперь его перспективы выросли в стократ. То, что он будет замечен буквально с поступления — вот, что действительно важно. Его внешность эпатажна, а сила и впрямь сравнима с основными учениками. С такими перспективами он сумеет из дочерней школы перейти в главную, и это я думаю, самое главное.

Так, Лаэль и Аархил немного поговорили, при этом часто обмениваясь хвалебными словами. Здоровяк также часто подмечал огромный талант и упорство своего собеседника, искренне соболезнуя его здоровью, на что Аархил лишь смеялся, да говорил, что состояние его тела не будет проблемой для его восхождения. Подобная уверенность действительно радовала Алара Зарака, и он искренне был горд непоколебимым характером его внука.

«Вчера ты воссоздал огонь в своих руках огонь, а сегодня стоишь как ни в чем не бывало. Ты ещё удивишь всех, мой мальчик, я в это верю», — думал про себя старик.

И всё же, самому Аархилу дался этот разговор с его будущими союзниками довольно сложно, ведь голова его была забита совершенно иными вещами. Камень вечности. Откуда он взялся? Что он на самом деле такое? Как он попал в руки его отца? Сколько ещё было таких камней, или тот, что теперь был у него — это тот самый камень вечности из его другой жизни? Эти, и ещё десятки других вопросов кружились в его голове, не давая нормально поговорить с Лаэлем и его отцом.

Но время шло, и уже через полчаса дети и их воспитанники разошлись по домам. Каждая из сторон поняла, что как минимум они могли доверять друг-другу. Тандем из силы Алара Зарака, и предпринимательских способностей Герандина Зарака — такое сотрудничество было действительно эпохальным не только для всего клана Зарак, но и, вполне возможно, для всего Светлого города. Было бы логичнее, если эти двое объединились раньше, но они постоянно занимались своими делами, и почти не думали друг о друге. В частности, Алара Зарака порой было даже сложно найти, ведь его тренировки длились почти что круглосуточно, и всё своё свободное время он отдавал исключительно семье.

И вот, наконец, Аархил был дома. Уже через два часа ему снова придется уходить, и уходить далеко не на один день. Сейчас больше всего на свете Аархилу хотелось отвлечься от камня вечности, да поговорить со своей матерью, но та была в своей родной семье, и лишь изредка присылала ему письма. Ушла она из-за больших проблем, что нависла над её родным кланом. Будучи великолепным экспертом, её сила была просто необходимой, и потому старшие забрали её на неопределенный срок. Изначально мать хотела забрать Аархила и Нину с собой, но мальчишка, вспоминая слухи о себе не захотел создавать ей проблем, оставшись со своим дедушкой. Что касается Нины — мальчишка и сам толком не ведал, почему она осталась в клане.

«Мама, как одновременно привычно и странно. Боже мой, у меня есть мать… хотя, что в этом странного?», — достал Аархил пергамент, а после же с небольшим трудом нашел единственный в его комнате карандаш.

Ранее мальчишка до десяти лет пользовался кистью и чернилами, но время шло, и в мире всегда появлялись новые вещи. Карандаш, привезенный из запада, был действительно приятен в использовании. К тому же он был долговечен, а также, при желании следы от него можно было хоть и с трудом, но стереть, в последствии экономя бумагу.

«В континенте Аль-Таира таких точно не было», — долго рассматривал он этот довольно простой предмет.

«Но дерево, из которого он изготовлен… то ещё дерьмо»

Так прекратив рассматривать этот чудо предмет, Аархил быстренько написал письмо для своей матери о том, что всё хорошо, а после позвал слугу и отдал ему эту бумагу. Сам же мальчишка, пока у него было время, отправился в клановую оружейную, но не для того, чтобы найти себе оружие — ему нужны были инструменты, ведь глядя на карандаш, мальчик решил проверить, не потерял ли он былые навыки.

В бытность жизни на континенте Аль-Таира, Аархил не использовал нормальные инструменты в принципе, ведь большинство вещей он делал при помощи своей ауры. Теперь же всё было иначе — его нынешняя сила не только была далека от той, что была в другой жизни, но и его мышечная память не была достаточно развита. Даже сейчас он изредка замечал, что походка, или же то, как он держал посуду — всё это отличалось. Лишь его разум, да некоторые привычки были перенесены в это тело, и вспоминая момент с лечением глаз — мальчишка понимал, что простым вещам переучиваться не придётся, и это вселяло в него уверенность.