Стальная империя (СИ) - Васильев Сергей Александрович - Страница 90

Море вокруг «Читосэ» кипело от разрывов шести- и четырехдюймовых снарядов, среди которых изредка вставали по два более высоких пенных столба от кормовых девятидюймовок «Виттельсбаха».

— «Новик» и «Газель» выходят в минную атаку! «Читосэ» пытается сигналить прожектором, но с такой дистанции сигнал невозможно разобрать за дымом!

«Газель» уже горела в двух местах: артиллеристы «Читосэ» достигли нескольких попаданий, но скорость построенного немцами крейсера не снижалась. Оба корабля выпустили полный бортовой торпедный залп по небольшому бронепалубному крейсеру вместо того, чтобы приберечь торпеды для крупных кораблей.

— Они очень настойчивы, — словно бы сам себе сказал адмирал, — в попытках уничтожить наши быстроходные корабли. Этому должна быть причина. Лейтенант, — обратился он к почтительно стоящему рядом молодому офицеру, — мне говорили, что у Вас великолепное зрение. Осмотрите русскую эскадру и сообщите мне любую странность, которую Вы заметите.

Лейтенант с поклоном принял небрежно протянутый ему адмиральский бинокль.

— Там… Я прошу прощения у господина адмирала, но…

— Короче, лейтенант.

— Перед «Виттельсбахом» идут не «Богатырь» с «Витязем», а два «Пересвета», господин адмирал! Длинный полубак, он выше, чем на «Богатырях»! А дальномерная будка, по которой «Пересвета» легко опознать, была сбита в предыдущем бою!

Адмирал Того улыбнулся. Итак, все странности прояснились и стало возможным выработать тактику. Хитрые демоны…

— «Читосэ» торпедирован! Садится кормой!

Последовательность атаки русских приносила плоды: у него стало меньше на один быстроходный корабль, способный поспорить с турбинными крейсерами Макарова.

— Что в эфире? — казалось, адмирал не обратил внимания на судьбу своего разведчика.

— Русские радиостанции забивают передачи, господин адмирал!

— «Такасаго» и всем авизо — собраться в единый отряд под командованием капитана первого ранга Ёсимацу. Через пять минут вместе с третьим броненосным отрядом повернуть вправо и на максимально возможной скорости уходить к Японии. «Ивате», «Якумо» и британской «Авроре» обеспечить прорыв через «Громобоя» и «Россию». Задача отряда капитана Ёсимацу — выйти из области подавления радиосвязи и передать в штаб данные о том, что переход двух «Пересветов» через Северный проход — дезинформация. Далее действовать по обстановке.

— Попадание крупнокалиберного снаряда в авизо «Мияко»! Корабль парит, снижает ход!

— Тем меньше причин медлить. «Мияко» из отряда прорыва исключить. Третьему броненосному отряду — атаковать «Громобой» и «Россию». Ха! Господин Макаров действительно готов на всё, чтобы не допустить утечку информации о «Пересветах»… Заметьте, господа: русские бронепалубники «Газель» и «Новик» тоже пошли на перехват. А значит, броненосцы Макарова остались без прикрытия… И они сняли с «Пересветов» половину скорострельных орудий. Штурман, сколько осталось до русской базы?

— Тридцать две мили, господин адмирал!

— Все, дальше они убегать не будут. Первому и второму боевым отрядам — полный ход, держать восемнадцать узлов, что бы ни случилось! Дестройерам — приготовиться к минной атаке на «Пересветы»! Именно на «Пересветы»! У «Виттельсбаха» слишком сильная противоминная и средняя артиллерия! Поднять сигнал — «Император ожидает, что каждый исполнит свой долг!»

— Броненосцы Макарова перестраиваются пеленгом! Дистанция девяносто! «Виттельсбах» открыл огонь!

«Пересвет», пораженный торпедой в носовую оконечность, не мог дать больше четырнадцати узлов, снаряды горящей, но все еще уверенно прущей вперед «Микасы» ложились совсем рядом. На открытом всем ветрам и осколкам мостике японского флагмана можно было при желании разглядеть фигуру адмирала.

Обстрел на дистанции в пятьдесят кабельтовых был малоэффективен, поэтому поврежденный корабль смещался левее и скоро должен был выйти за радиус эффективного огня японцев. Повредивший его дестройер, единственный из прорвавшихся к русским кораблям, получил на отходе снаряд в котельное отделение и еле плелся, пытаясь выйти из-под разрывов.

— «Мисима» и «Окиносима» отстают, адмирал-сама! У «Мисимы» — подводная пробоина в носовой оконечности — перелет по нам, у «Окиносимы» сбита вторая труба и вышли из строя несколько котлов! Ход не больше пятнадцати узлов!

Адмирал Того вздохнул. Поставленные англичанами «Канопусы» были не слишком удачными кораблями. Броневой пояс всего в шесть дюймов, тоньше, чем у японских броненосцев второго класса, но это полбеды. Тонкая бронепалуба, всего один дюйм в оконечностях — вторая половина. Да и котлы Бельвилля, безотказно служащие в иных флотах, на британских броненосцах почему-то регулярно отказывали.

— Капитанам Нарито и Кабураги — свалиться влево. Действовать независимо. Догнать и уничтожить поврежденный русский броненосец. При приближении «Ретвизана» и «Полтавы» — задержать их, пока мы будем разбираться с «Виттельсбахом» и «Ослябей». «Микасе» снизить скорость до семнадцати узлов, принять Второй боевой отряд в кильватер. Лейтенант, скорость «Виттельсбаха» и «Осляби»?

— Не меньше восемнадцати узлов, господин адмирал. Они идут галсами под сорок пять градусов к генеральному курсу, чтобы иметь открытыми носовые башни. Их скорость убегания тринадцать-четырнадцать узлов. Через десять минут мы выйдем на дистанцию поражения!

— К этому времени у них все равно закончатся фугасы, — мрачно произнес командир броненосца. — И они будут вынуждены сблизиться, чтобы иметь возможность использовать бронебойные снаряды.

— Мы с «Виттельсбахом» будем пробивать друг друга примерно на одинаковой дистанции — от двадцати до двадцати пяти кабельтовых. Пояс «Осляби» будет пробиваться нами примерно с тридцати, а вот «Ивами», «Сагами» и «Суо» с их шестидюймовыми поясами будут уязвимыми уже с сорока кабельтовых. Скорее всего, русские сначала постараются выбить с сорока кабельтовых идущие за нами «Канопусы».

— На такой дистанции, по опыту предыдущих столкновений, русские должны достичь двадцати процентов попаданий, — меланхолично заметил капитан Хаясаки.

— Мы же, — продолжил адмирал, — вряд ли добьемся более десяти процентов: наши дальномеры значительно уступают русским.

О том, что русским уступает и подготовка артиллеристов, адмирал умолчал. Сказать об этом прямо было бы слишком оскорбительно для его офицеров.

— Как считаете, капитан, сколько попаданий сможет выдержать «Канопус»?

— Учитывая, что бронебойные снаряды Макарова-сан будут пробивать пояса, броню башен и казематов — не больше десяти до выхода из боя, адмирал-сама.

— Значит, русским будет достаточно дать пять залпов и еще два на пристрелку. Это четыре-пять минут. Пять наших залпов, из них два пристрелочных — в лучшем случае по три попадания в каждый из кораблей Макарова-сан. Боюсь, что этого будет недостаточно для выбивания даже «Осляби» и еще через пять минут у нас останется два броненосца против двух русских… Или, если боги будут к нам особенно благосклонны, против одного.

— «Окиносима» взорвался! — закричал сигнальщик.

Его крик опередил грохот взрыва не меньше, чем на полминуты, но грибовидное облако, поднимавшееся над одним из двух отправленных на добивание «Пересвета» броненосцев, не оставляло сомнения в том, что второй «Канопус», «Мисима», если и отомстит за собрата, то задержать Йессена не сможет никаким образом. А значит, к тому моменту, когда они все же выбьют хотя бы один из кораблей Макарова, русский засадный полк — «Ретвизан» и «Полтава» — бросит на чашу весов свои тяжелые аргументы.

— Противник в пределах досягаемости! Разрешите открыть огонь, господин адмирал?

— Разрешаю, — коротко кивнул Того.

Первый залп дал недолет. Второй тоже. А третий…

— Адмирал-сама! Как командир корабля, покорнейше прошу Вас пройти в рубку, — низко поклонился капитан Хаясаки. — Мы будем нуждаться в Вашей мудрости.

Адмирал Того задумчиво кивнул. Он представлял, какого мужества потребовала от командира «Микасы» столь невежливая просьба.