Новая реальность (СИ) - "shellina" - Страница 29

Я решил пока столицу не переносить из Москвы, слишком мне расположение города на Неве не нравится, но вот как административный центр, таможенный центр и главный порт — он вполне сгодится. Более того, я вовсе не планирую прекращать его строительство. Я очень люблю Екатерининский дворец, и в будущем планирую его существенно расширить, чтобы некоторое время проводить именно там. Плюс адмиралтейство я оставлю в Петербурге. Наряду с некоторыми военными ведомствами. И школа для подготовки офицерского состава, как морского, так и сухопутных войск. Под эти цели я отдаю Петропавловскую крепость. Ну как крепость — крепость в том виде, в каком я привык ее видеть, еще строится. На днях обсуждался вопрос о закладке равелинов. Но именно туда я планирую перевести морскую академию, которая уже захирела совсем, всего треть от доступных мест занято, куда это годится? Как я планирую решить проблему с обучением? Да очень просто: больше никто, будь то даже мой не родившийся еще сын, не сможет получить офицерское звание без соответствующих документов о полном курсе обучения в офицерской школе. Пока, слава богу, офицеров у нас хватает, а когда отцы, пытающиеся отроков своих пропихнуть на хорошее местечко, встретят там больший шиш, то быстро сообразят: либо они школы и академии заполняют своим выводком, либо Митрофанушек выращивают, либо отроки зарабатывают звания с самого низа — из солдат, но опять-таки через обучение. Вот какой я добрый и демократичный — всегда предоставляю людям свободу выбора. И прежде чем отдавать такой приказ, внося соответственные изменения в табели о рангах, я заручился поддержкой армейских генералов, которые приняли эти изменения весьма благосклонно, потому что им самим до смерти надоело терпеть малограмотных, но заносчивых детишек высшей аристократии, которых я про себя называл «Лунтики», которые единственное, что сделали в жизни — это на свет родились.

Я хмыкнул, вспомнив, как потеющий Плещеев притащил мне чертежи будущей Московской канализации с ливневками. Кроме этого он припер проекты дороги даже с тротуарами, по которым должны будут передвигаться пешие москвичи и «гости столицы». Довольно грамотные решения, надо сказать. Особенно учитывая, что некое подобие канализации из домов, правда, в выгребные ямы, уже имелось. Правда, пока точно не решили, куда будет вести канализация: засорять реку не слишком хотелось, но, возможно, у меня не будет особого выбора. Только отстойники я все равно велел продумать. Ну а что, не за казенный же счет строить будем. Верховники такими щедрыми людьми оказались, а уж богатыми… Я едва ранний инсульт не получил, когда узнал, сколько только по предварительным данным они успели наворовать.

Да и проект дорог мне понравился. Их предлагалось сделать из нескольких слов, применяя для каждого слоя нечто, очень сильно напомнившее мне каток. Только это был громадный камень, который должны были тянуть лошади, но принцип был похож. Верхний слой предполагался из щебня, а центральные улицы — мощеные камнем. Щебень постепенно тоже заменять камнем, но не все сразу, как говориться. И вот тут я встрял со своей так внезапно прорезавшейся гениальностью. Как я и предположил, эти проекты предложил Брюс — младший. Будучи военным инженером, он и на большее был способен, и, находясь из-за родственных связей с Долгорукими, в опале, будущий граф стремился во что бы то ни стало поправить свое пошатнувшееся положение. Он и дороги в Сибири был готов ставить, лишь бы из опалы выйти. Все-таки, когда на кону стоит жизнь, у многих людей открываются все скрытые до этой поры чакры, и просыпается храпящая до этого времени трудоспособность. А ведь я всего лишь дал ему выбор: или в Сибири дороги строить в качестве инженера, или в качестве каторжника. Ну а гениальность моей идеи заключалась в том, что я предложил ему заменить камень на тот самый каток — здоровую железяку, цилиндр образную, чтобы не насиловать лошадей — цилиндр все-таки гораздо лучше катится, утрамбовывая слои, чем каменная глыба.

А может быть жениться на этой брюнетке? Что там за ней в качестве приданного дают? А дают за принцессой, по предварительному сообщению посла, ни больше, ни меньше, примерно полмиллиона экю. Много это или мало? И надо ли брать деньгами или просить что-то взамен? А что тут голову ломать, мне нужен флот. То, что строят мне испанцы — это конечно хорошо, но маловато будет. Линейный корабль, который бы меня устроил, несет на себе около сотни различных орудий, и стоит порядка шестидесяти — семидесяти тысяч ливров. Один экю — это пять ливров, если мне память не изменяет. Ну, допустим, корабль стоит сто тысяч ливров. Это двадцать тысяч экю, а за моей потенциальной невестой дают почти пятьсот тысяч. Так что можно выкатить условие — полноценная флотилия из порядка двадцати линейных кораблей, каждый из которых будет достоин привезти французскую принцессу на ее новую родину. Да, так и скажу Шетарди. Посмотрим, насколько Франция заинтересовалась союзом с Российской империей. Правда, я пока все еще не понимаю, с чего такой аттракцион невиданной щедрости, но, полагаю, что к моменту подписания бумаг, если до этого дело все-таки дойдет, мы выясним подробности. Хотя одна из них мне, скорее всего известна — османы. Турки всегда «дружили» с французами, и вполне могли попробовать склонить своих друганов к тому, чтобы они защитили Крым от Надир-шаха, в том случае, если тот всерьез намерен взять в свой гарем Лизку. Так что, тут расклад простой: герцог Орлеанский — не первой свежести жених, уже вдовец, с сыном — наследником женится на Российской царевне, и, тем самым устраняет эту хоть и потенциальную, но все же возможную для османов угрозу. Так что с Елизаветой все понятно, правда, подозреваю, что она роль второй скрипки недолго будет играть, не та личность, но это я знаю, а вот франки могут свято верить, что тут никакой угрозы для них нет, за что получат большой сюрприз в виде шелкового шарфика на шею или более традиционный апоплексический удар табакеркой по темечку, тут как карты лягут. Но это будут уже их проблемы, я-то тут при чем?

А вот что им от меня, кроме польского наследства, и попытки кинуть Австрию нужно? У меня слишком мало данных. Даже для того, чтобы попытаться вывести хоть какую-то теорию, необходимо получить больше вводных. Ну тут как бы время есть, можно и в дипломатию поучиться поиграть с отменным игроком и интриганом с большим опытом выживания в той клоаке, что представляет собой Французский двор, потому что все, что я знаю о Шетарди, просто кричит о том, что я скоро буду видеть его едва ли не выглядывающим из дырки моего красного императорского унитаза, в общем, встречаться с ним мы будем часто.

В кабинет вошел Ушаков, на этот раз даже без стука, что заставило меня невольно поморщиться и напрячься, но тут я обратил внимание на его лицо, и выскочил из-за стола, потому что Ушаков был землисто-серый, и весь покрыт липким потом, который заливал ему глаза так, что тот не успевал вытирать его платком, зажатым в дрожащей руке.

— Государь, я спешил, как мог, но мне уже с утра нездоровится, и я… — и тут он закатил глаза и рухнул на пол, закатывая глаза.

— Митька! — я заорал и бросился к Ушакову. Черт! Что с ним? Удар? Вполне возможно, все-таки не мальчик уже. Вырвав из его рук папку, в которую Андрей Иванович вцепился так, что я еле разжал пальцы, отбросил ее в сторону и склонился над ним, чувствуя, как меня накрывает с головой панический ужас от осознания того, что я могу потерять его. Как, как мне помочь ему? Что делать? Я же не мед… и тут до моего обоняния донесся слабый аромат чеснока. Чеснока?! Ушаков уже давно жалуется на изжогу и не ест чеснок. Внезапно перед глазами пронеслись кадры из прошлой жизни.

Вот я только-только поступивший в аспирантуру юнец, впервые попавший в солидную лабораторию, был привлечен этим самым запахом к одному из столов, где на весах лежала горстка серого порошка. Именно от этого порошка и доносился этот самый запах. Но я-то ни черта не химик, поэтому придвинулся слишком близко, принюхиваясь, за что и получил по шее от Сереги, который именно что химик и в нашей связке отвечающий за химические составляющие выбранного нами совместного проекта.