Конец прекрасного принца (СИ) - Юраш Кристина - Страница 12

Через десять минут Надя сидела на унитазе, глядя на портрет принца в полный рост. Красавец с роковым взглядом восседал на белоснежном коне, вставшем на дыбы.

— Диктуйте-с-с, — вздохнул писарь, которого Надя заставила отвернуться.

— Дорогой мой принц, — прокашлялась Надя, с ужасом глядя на дверь. И вспоминая чародея незлым тихим неприличным словом. Она мысленно сравнивала его с очень известным писателем— фантастом Ив Гандоном. Французом по национальности. Ей казалось, что они родственники, носящие одну фамилию.

— Дальше! — мрачно вздохнул писарь.

— Дела у меня идут хорошо, — сглотнула Надя, снова глядя на портрет. — Просто замечательно. Очень по тебе скучаю. Целую тебя нежно. Скоро буду! Хватит!

— Готово, ваше высочество, — поклонился писарь, показывая красивое письмо.

— Все, шлите! — рявкнула Надя, понимая, что магия не стоит на месте. А постоянно движется вперед. Туда, куда ее послали.

— Сейчас передам гонцу! — кивнул писарь. Гонец тоже стоял отвернувшись. Он принял письмо с видом невозмутимым. И направился к двери в комнату.

— Скачи быстрее ветра, — прокашлялась Надя, ненавидя магию, старых чародеев, принцев и всякие любовные заклинания!

— Ну все, — вздохнула Надя, снова опуская тяжелую юбку. Ей так не хотелось идти к принцу, что аж зубы сводило.

— Принц просил передать, что тревожится. Вас нет уже слишком долго. Он не находит себе места! — распахнул двери гонец. Причем, говорил он это на полном серьезе.

Надя вспомнила рекламу приворотов. И ее аж покоробило.

— Иду-иду, — выдохнула девушка, появляясь в комнате.

— О, ты вернулась! Любовь моя! — принц схватил ее в охапку и закружил. Впервые Надя посмотрела в глаза принца и увидела там примерно тоже, что и только что в зеркале. Глубокую и неприличную степень недоумения.

— Это время пролетело как… — Надя посмотрела на старинные часы. — Как пять минут!

— Даже пять минут разлуки с тобой рвут на части мою душу, — шептал принц, кружа Надю по комнате.

— Ваш обед подан, ваши высочества, — прошуршала служанка и тут же поклонилась.

При мысли о еде Надя почувствовала, как желудок триумфально ликует. Надя шла вместе с принцем в сторону, которую показывала служанка. Огромные двери открылись, а перед глазами Нади появилась роскошная столовая.

Она была размером со спортзал. В центре стоял длинный стол, накрытый белоснежной скатертью. На столе горели свечи и стояло несколько десятков блюд.

— Вы изволили пир. Мы все подготовили! — служанка тут же исчезла.

Надя направилась в самый конец стола, чтобы немного отдохнуть от принца. Но не тут-то было. Принц последовал за ней.

Они сидели рядом во главе пустого стола. Глаза Нади разбегались при виде такого банкета.

В тонком бокале послышалось журчание. Молчаливый слуга разливал вино. Надя быстро нагребла себе в тарелку салатов, предположительно низкокалорийных, схватила вилку и стала есть, как в последний раз.

Надя помнила, что дома ее ждет условно съедобный суп с лапшой, помидор и пол палки абсолютно несъедобной колбасы: «Женская радость» от «Великомученического комбината».

— Мммм, — простонала Надя, дорвавшись до банкета.

Конечно же, принцессам подобает есть так, словно они с детства испытывают отвращение к еде! Томное ковыряние вилочкой одинокого листика салата, легкий глоток вина с видом: «Фи, какая гадость!» и половинка виноградинки — весь рацион принцессы.

— Налегай!!! — урчал голодный желудок, подбадривая Надю.

Надя сглотнула. И твердо решила для себя, что все, к чему прикасается, ее золотая вилка становится низкокалорийным. Включая жаркое из дичи.

Внезапно, Надю схватили и попытались поцеловать. Надя была обескуражена этим внезапным порывом. Но еще больше удивился полный рот салата, который Надя не успела проглотить.

— Моя любовь не знает границ! — прошептал принц, пока Надя глотала салат не жуя.

Она напоминала хомяка, которому пытаются сделать искусственное дыхание. Но при этом хомяк упорно отказывается жить.

Надя, понимала что любовь зла. И почему-то на нее!

Стоило Надю поднести вилку ко рту, как принц тут же лез целоваться. Во время очередного поцелуя Надя с грустью смотрела на вилку, на которую была наколота большая креветка.

— Да можно я просто поем! — взмолилась Надя, снова набирая вилку еды и пытаясь украдкой донести ее до рта. Но принц был неумолим, выполняя норматив по поцелуям.

— Пжалуфта, не нано! — жевала со скоростью звука Надя, пытаясь проглотить содержимое рта еще до того, как к ней жадным поцелуем присосется принц.

Пока принц искал ее губы, демонстрируя слабые знания анатомии женщины, Надя со скоростью кухонного комбайна измельчала курицу.

— Мы будем вместе навсегда! — сладко шептал принц, пока Надя пыталась урвать кусок со стола, чтобы прожевать его в режиме крупорушки. Одной рукой она сжимала вилку, в качестве последнего рубежа обороны. А второй отодвигала губы принца, решившего сожрать Надю.

— Давай потом, — убеждала Надя принца, пытаясь пронести через его голову кусочек ананаса. Так сказать, контрабандой! — Потом я поцелую, только дай мне поесть! По-человечески прошу! А?

Но принц, а точнее, заклинание, считало, что раз рот Нади создан для поцелуев. «А! У тебя рот на секунду освободился?», — устремлялся принц, пытаясь разжать ее губы.

— Давай я прожую, ты меня поцелуешь, сколько надо раз, и я спокойно поем! — не выдержала Надя, пытаясь встать и пересесть на другое место.

— Ешь, любовь моя! — улыбался принц. Надя бросила на него подозрительный взгляд и понесла вилку ко рту.

Принца снова обуял прилив любви и обожания. Причем такой, что Надя едва не потеряла равновесие вместе со стулом.

— Ты прекрасно выглядишь! — гладил по волосам принц, взглядом намекая, что «в гробу».

— Так, все! — возмутилась Надя, пытаясь отбиться вилкой.

— Я не потерплю, чтобы между нами что-то было! — страстно прошептал принц, опуская глаза на Надино декольте. — Особенно, если это одежда!

Конечно, Надя просила большую и чистую любовь. Но чувствовала, что такую любовь она просто не унесет. Сопротивляться уже не было сил. Принц с усердием передовика поцелуйного производства выполнял поставленный план.

— Двадцать один, — считала Надя, глядя в роскошный потолок и заранее выставляя губы похотливым хоботком. — Двадцать два-а-а…

Надя обещала найти какого-нибудь чародея, воскрешающего мертвых. Выучиться поднимать покойников, отыскать могилу колдуна, познавшего формулу любви, воскресить его и убить, но уже собственными руками!

— Двадцать пя-я-ять, — выдыхала Надя, тут же делая унылый «поцелуйный» хоботок.

«Еще немножечко!», — утешала себя Надя, в очередной раз поворачивая «хоботок» в сторону настойчивого принца.

— Двадцать ше-е-есть, — усталым и равнодушным голосом выдавала Надя, чувствуя, как болят ее несчастные губы. — Двадцать се-е-емь… Двадцать восемь…

На губах обещала появиться мозоль.

Счет поцелуев уже превысил обещанный чародеем. А в глазах принца сверкнул гадкий и ядовитый огонек. Что-то вроде: «Сама виновата!».

В жизни Нади уже попадались мужчины из серии: «Кто не спрятался, тот уйдет в декрет!». Но до таких крайностей дело не доходило.

И тогда Надя решила сыграть ва-банк.

— Передайте чеснок, лук, селедку и хрен! — потребовала она, глядя на принца очень многообещающим взглядом.

В ледяных глазах принца впервые появился животный ужас. Слуги сбились с ног, неся Наде все по списку.

Надя отчаянно выдохнула и затолкала в рот все. На глазах Нади выступили слезы. Которые принц тут же бросился утирать.

— Ыыыы! — ревела Надя, пытаясь проглотить хотя бы половину.

— Любовь моя, твои слезы разбивают мне сердце, — шептал принц, приближаясь к ней губами. Чем ближе были его губы, тем страшнее становились его глаза. Но ничего с собой его высочество поделать не могло.

Это был тот самый первый раз, когда покрасневшая Надя проглотила все, подставляясь для пылкого поцелуя. И готова была лично попытаться завязать гланды принца на узелок языком.