Целуй меня (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 6

Воздух между нами, кажется, искрит от напряжения. Его сила воли борется с моей решимостью выжить любой ценой. Мы — две стороны одной медали, дополняющие друг друга. Единая сила — непредсказуемая, неудержимая. Уголок губ Неро приподнимается. В этой улыбке и угроза, и соблазн одновременно. Сердце в моей груди трепещет, потому что реагирует на страх, который внушает мне Неро, и сейчас этот страх сильнее, чем обычно.

Неро всегда производит впечатление абсолютной собранности, словно это не он готов хладнокровно убивать людей только ради достижения собственных целей. Но разве он не говорил мне, что я всегда произвожу впечатление невинности? Мы — два волка в овечьих шкурах.

Не отрывая от меня взгляда, Неро делает шаг вперед.

— Не приближайся, — предупреждаю я.

Не обращая внимания на мои слова, он делает еще один шаг. Я поднимаю пистолет и целюсь ему в голову. Он ухмыляется.

— Что ты собираешься сделать, Morte? Застрелить меня?

Я смотрю ему прямо в глаза.

— Да, если нужно, — так или иначе, мне надо убираться отсюда.

Неро прищуривается.

— Ты — моя, — говорит он, но эти слова ничего не значат, когда речь идет о жизни и смерти. Я не могу ему доверять.

Еще один шаг.

— Почему ты бежишь? Арнальдо мертв, — Неро приподнимает бровь. — Ты сказала, что вернешься ко мне. Вот он я, а ты вот-вот выпрыгнешь из окна.

Если бы Арнальдо был нашей единственной проблемой.

— Прости, но я не могу доверять тебе, — я вижу, как один из его людей движется вдоль стены, пытаясь обойти меня с фланга. — Напомни своим людям, что я без труда всажу пулю в любого из них.

Неро хмурится, поднимает руку, и его люди тут же останавливаются.

— Ты мне не доверяешь? Кажется, это не я сбежал, — он делает еще один шаг. Теперь между нами всего несколько футов.

Я слегка меняю положение, усаживаясь на подоконнике, и улыбаюсь.

— Это было здорово и все такое, но мне не хочется попасть в лапы к твоим парням. Там, — я указываю на переулок.

Земля кажется очень далекой, хотя на самом деле я понимаю, что спрыгну без труда — главное сгруппироваться. Бросаю последний взгляд на Неро, запечатлевая в памяти каждую черту его безупречно красивого лица. Он стрелой бросается ко мне, и я отталкиваюсь от подоконника. Земля стремительно несется мне навстречу, и вот мои ноги уже с силой ударяются о вымощенную дорожку. Боль обжигает ногу, швы на бедре лопаются, и я, сгруппировавшись, делаю кувырок. Поднявшись на одно колено, я поднимаю пистолет и направляю его в сторону окна. Вторая рука инстинктивно прижимается к животу. Я смотрю на Неро, но его взгляд прикован к моему животу — к небольшому, но отчетливо выпуклому.

Глубоко вдохнув, я стискиваю зубы от боли в ноге.

— Если ты когда-нибудь хоть что-нибудь чувствовал ко мне, дай мне уйти, Неро, — умоляю я. — Я вернусь к тебе, — после этих слов я вскакиваю и бегу. Каждый шаг отдается обжигающей болью в ноге.

Мой автомобиль уже близко — я вижу капот, выглядывающий из тьмы переулка. Хромая и сжимая пистолет, я подхожу к машине и тут же получаю тяжелый удар по голове. Перед глазами все плывет. Я пошатываюсь и понимаю, что падаю, но мое обмякшее тело подхватывают чьи-то сильные руки. Последнее, что я вижу, — это размытые очертания профиля Джио, а затем проваливаюсь в темноту.

Глава 4

Уна

Я прихожу в себя от пульсирующей боли в голове, и с моих губ срывается стон. Яркий свет ослепляет, и я пытаюсь прикрыть лицо рукой, но не могу. Скосив глаза, вижу, что мои руки прикованы к изголовью кровати.

Офигенно.

Неро. Это последнее, что я помню. Не понимаю, где, черт возьми, я нахожусь? Помещение без окон. Дверь на вид крепкая. Судя по всему, это подвал. Напротив меня еще одна дверь — она приоткрыта, и оттуда слышны звуки капающей воды. Спортивных штанов на мне нет — вместо них пижамные шорты. Майка та же, в которой я засыпала в парижской квартире.

С протяжным скрипом открывается дверь, и я, приподняв голову, вижу Джио. Лицо его, как и всегда, серьезно. С глубоким вздохом я откидываю голову обратно на подушки.

— Как твоя нога? — спрашивает он.

— Пошел к черту, Джио! Где Неро?

Джио усмехается.

— Он занят.

Ну, еще бы.

Джио присаживается на край кровати и кладет ладонь мне на бедро, чтобы осмотреть рану. Как только его пальцы касаются моей кожи, я напрягаюсь. Убей! Убей! Убей! В голове возникает единственное желание. Порыв совершенно бессознательный и настолько сильный, что трудно на него не отреагировать. Я непроизвольно дергаюсь, но кожаные ремни не пускают и впиваются в кожу запястий. Джио, наконец-то, убирает свою руку с моего бедра, и я, облегченно выдохнув, расслабляю мышцы.

— Когда ты собираешься развязать меня?

Его глаза встречаются с моими.

— Когда буду уверен, что ты не убьешь всех, кто находится в доме.

Я ухмыляюсь.

— Значит, никогда.

— Пока Неро не придет сюда и не займется тобой лично, — бормочет он.

— Ты говоришь так, будто я не смогу убить и его.

Джио бросает короткий взгляд на мой живот.

— Я бы сказал, что в этой схватке у тебя есть преимущество, не так ли?

Я фыркаю.

— Ты слишком в нем уверен.

Джио хмурится.

— Ты должна была сказать ему.

Мои глаза сердито вспыхивают.

— Я ничего ему не должна, — независимо от моих чувств к Неро и от того, кем он стал для меня, факт остается фактом: он шантажировал меня. Неро сознательно загнал меня в такое положение, где я оказалась под прицелом сразу нескольких людей. Теоретически, ту пулю я поймала за него. И в какой-то момент он сумел пробудить во мне определенные чувства. На фоне полного беспредела ему удалось заслужить мою преданность, а я даже не сразу поняла это. Но сейчас о другом. Ребенок … Я не могу ничего объяснить Неро, потому что сама не могу всего понять.

— Мы могли бы помочь тебе.

— Я не нуждаюсь в твоей гребаной помощи. Ты забываешь, кто я такая, — рычу я, и моя ярость нарастает и клокочет, словно живое огнедышащее существо. Даже хладнокровный убийца, живущий внутри меня, встает на защиту этого ребенка, хотя как раз ему должно быть все равно. Я в замешательстве, но, ведомая инстинктами, убью любого, кто попытается навредить нам.

Джио встает и отходит в сторону.

— Я не забываю, кто ты, Поцелуй Смерти, — его взгляд становится жестким и неумолимым, когда он снова подходит ко мне и достает из кармана шприц.

Я начинаю дергаться, но в связанном состоянии это бесполезно. Джио подносит иглу к моей ноге, и я рычу: — Я убью тебя, Джио. Медленно и мучительно.

Его губы изгибаются в легкой улыбке, а затем игла пронзает мою кожу, и Джио пальцем вдавливает поршень в шприц. Потом он выходит из комнаты и захлопывает за собой дверь.

Все вокруг снова погружается во мрак.

***

Проснувшись, я понимаю, что мои руки больше не связаны. Майка задрана кверху, а по животу размазана какая-то жижа. На ноге свежая повязка, а отсутствие боли говорит о том, что мне вкололи что-то из анальгетиков. Я поднимаюсь на ноги и слегка пошатываюсь под действием успокоительных. Цепляясь взглядом за каждый дюйм, я пересекаю помещение, отчаянно пытаясь понять, как тут все устроено. Толкнув вторую дверь, я обнаруживаю за ней ванную. Она очень маленькая: душевая кабинка, раковина, унитаз. Включаю воду, раздеваюсь и встаю под душ. Горячая вода смывает с меня то, что ощущается недельным слоем грязи. Стекая, она приобретает бурый оттенок из-за запекшейся крови — и моей, и чужой.

Сняв повязку с бедра, я осматриваю рану. Она выглядит значительно лучше: опухоль и краснота спали. Видимо, Джио вводил мне антибиотик. Стоя под струями воды, я начинаю мысленно разрабатывать план действий. В данный момент мне лучше выждать и посмотреть, каким будет следующий шаг Неро. Проблема в том, что он непредсказуем до ужаса — даже для меня. Через день, максимум два, я получу более ясное представление о том, что происходит.

Закончив мыться, я выхожу из душа и заворачиваюсь в полотенце.