Главная палочка Нью-Йорка (СИ) - Баковец Михаил - Страница 17

- Подожди, я хочу принять душ, - торопливо произнёс я, когда она разорвала поцелуй.

- Хорошо, - нехотя сказала она, сжала напоследок мои ягодицы и отступила на шаг. – Ванная там.

Первым делом я достал палочку и… подумал и деактивировал её.

- Будем работать мозгами, волшебные мускулы используем в самом крайнем случае, Алекс, - пробормотал я своему отражению в зеркале.

Я умылся, пригладил волосы влажными руками, потом вытер их бумажным полотенцем, бросил то в урну и вышел в коридор. Детектив ждала меня сидя на кровати, широко, насколько позволяла узкая короткая юбка, расставив ноги, чуть откинувшись назад и уперевшись руками в матрас.

- А у тебя наручники есть? – быстро спросил я, не дав ей раскрыть рот и подмигнул, как мне самому казалось, пошло-шаловливо. – И как ты относишься к ролевым играм?

В глазах у той и так горел блядский огонёк, а после моих слов буквально вспыхнул пожар.

- Мальчик хочет сыграть в бандита на допросе? – хриплым голосом произнесла полицейская. Она встала, подошла к комоду, сверкавшему лаком под красное дерево (или даже это и было красное дерево, покрытое лаком).

- В бандита, захватившего копа. Всегда хотел почувствовать власть над такими, как ты, - ответил я ей, подходя вплотную сзади и положив руки ей на бёдра. После этого сделал пару движений тазом, прижимаясь к ней пахом и тут же отодвигаясь. – Ну, пожалуйста. А потом я буду в полном твоём распоряжении. Можешь делать со мной всё-всё.

Та замерла, несколько секунд молчала, потом ответила:

- Уговорил, малыш. Но потом не отказывайся от своих слов. Ты будешь полностью моим.

Она это сказала таким тоном, что я невольно вздрогнул.

«Как хорошо, что исполнять обещание не собираюсь», - мелькнула в голове мысль.

Между тем девушка достала из нижнего ящика комода две пары обычных наручников и вручила их мне.

- Держи, биджи, - она протянула их мне.

- Что?

- Домашний мальчик не знает уличного сленга, может, передо мной стоит не бандит? – прищурилась она. – Би-Джи – бой гангстер или молодой гангстер.

- Что-то коп много говорит, - я скопировал её усмешку. – Знай своё место, сучка.

Кажется, у меня удалось всё: и интонация, и выражение лица. По крайней мере, в глазах девушки мелькнуло сильное удивление. Видать не ожидала она такого от «домашнего мальчика». Я же, играя свою роль, в меру грубо, в меру наиграно схватил её за руку, подвёл к кровати и толкнул на неё. После защёлкнул браслеты на спинке из металлических прутьев, красиво изогнутых мастером, создавшего не просто кроватную спинку, а настоящий шедевр. С виду они выглядят крепко, надеюсь, что удержат детектива, если та начнёт вырываться.

- И что дальше? – поинтересовалась она, когда оказалась распятой на кровати.

- Дальше? – повторил я, проводя взглядом по её телу. Когда к ней прикасался, приковывал наручниками и чувствовал запах от тесной близости наших тел, то усталость куда-то ушла, возникло возбуждение и желание продолжить. – наверное, вот это.

Удержаться я не смог. Так захотелось посмотреть на её грудь (хм, шалят гормоны нового тела? Ведь известно, что они почти всегда влияют на принимаемые решения, характер и желания), что я стал медленно расстёгивать пуговице на блузке, после распахнул её и жадно уставился на сиськи детектива. Да, именно так – сиськи! Скажи мужику «грудь» и он максимум слабо улыбнётся. А в ответ на «сиськи» осклабится и выдаст пару нескромных историй или примется обсуждать их у общих знакомых. Слово «сиськи» буквально с сакральным смыслом, гипнотизируют одним произношением. Так вот – сиськи у детектива были великолепными. Буфера врачихи из клиники Кромвель, которую я пару раз повалял у себя в палате, а затем ставил рачком в её кабинете, не шли с этими ни в какое сравнение.

- Нравятся? – поинтересовалась девушка. В её голосе появилась сексуальная хрипотца.

- Очень, - ответил я чистую правду.

- И что ты хочешь с ними сделать, маленький гангстер?

- Ни-че-го, - по слогам произнёс я, после чего запахнул на ней блузку и слез с кровати.

- Что!? – она неверяще посмотрела на меня, потом дёрнулась из-за всех сил, заставив громко лязгнуть наручники и заскрипеть металлу о металл. Невольно я отступил на пару шагов назад. – А ну живо освободил меня, а не то…

- Нужно было соглашаться на вечер. Или ехать ко мне домой, - произнёс я. – Угрожать мне не надо, чревато.

- И что ты мне сделаешь? – с сарказмом казала она и согнула левую ногу в колене. – Подойди и покажи.

- Да не собираюсь я тебя бить, успокойся. Вместо меня с тобой расправится государство. Ты же в курсе, что мне нет ещё двадцати одного года? Так вот, за похищение и изнасилование несовершеннолетнего тебе светит смертная казнь. В лучшем случае получишь от двадцати пяти лет до пожизненного.

- Да я тебя!..

Слушать её угрозы я не стал и вышел из квартиры. Оставлять связнной я её не боялся, рано или поздно она освободится. Уж полицейские в большинстве своём знают хитрости, как освободиться от наручников без ключей. В крайнем случае, ей помогут другие. Ну, а оторвать кроватную спинку точно не составит большого труда. Вон как металлические прутки изогнуло от первого рывка девушки. И уж в самом крайнем случае к ней придут на помощь. Уходя, я взял ключи от квартиры и передал консьержке со словами:

- … она просила через час к ней зайти. Прошу не забудьте, а она злопамятная, обязательно напишет жалобу.

*****

Когда парень ушёл, детектив лежала не меньше пяти минут. И только убедившись, что тот не собирается возвращаться, девушка… вдруг стала меняться. Её тело потекло, принялось уменьшаться в размерах. Спустя десять секунд на кровати лежала точная копия Александра Смита. Браслеты наручников свободно выпустили тонкую кисть. Далее метаморф соскочила с кровати и направилась к тумбочке, стоящей у входной двери, где лежала её сумочка. На ходу она вновь изменилась. Теперь это была высокая и фигуристая девушка с тёмно-синей кожей, волосами цвета меди, жёлтыми глазами и без клочка одежды. Достав из сумочки телефон, она выбрала среди контактов нужный номер.

- Филлипа, это я, узнала? – сказала она, услышав сухое «агент Коулсон, слушаю».

- Райвен Даркхолм, разумеется, я тебя узнала. У меня даже геопозиция твоя сейчас выведена на экран. Что сумела узнать о мальчике?

- Этот мальчик та ещё штучка. Привязал меня к кровати и ушёл.

- Он использовал силу? Как сумел с тобой справиться? Всё-таки, он мутант? – забросала её вопросами собеседница.

- Использовал силу мозга. Обвёл меня вокруг пальца, как школьницу, - призналась синекожая девушка, известная в узких кругах под именем Мистик. – Вы неправильно составили его психологический портрет. Тот, про кого вы написали, обязательно применил бы Дар, если он у него имелся бы. Я специально вытащила его из больницы усталого, не пустила домой, домогалась всю дорогу, в общем, раскачивала его, как могла.

- То есть, показывала, что изнасилуешь его. Надеюсь, до этого не дошло? Должна понимать, что ты можешь сделать с тонкой психикой мальчика.

- Мальчика, - фыркнула в телефон Мистик. – Если он и был им, то давно. Смотрел на меня и щупал прожжённый ловелас, прикидывающийся девственником. И будь спокойна – я его пальцем не тронула, почти.

- Хорошо, я поняла. Значит, я докладываю Фьюри, что провокация не удалась.

- Докладывай. И ищите новый способ заставить его раскрыться, если он стал мутантом после той акции дуры Магнето.

- Без тебя разберёмся. К мальчику не лезть, это приказ, - холодно ответила Филлипа и отключилась.

- Без фригидных сучек разберёмся, - с раздражением произнесла в ответ Мистик, хотя собеседница её уже не могла слышать.

Отдав ключи консьержке, я поймал такси рядом с домом детектива и отправился домой. Вот только вместо отдыха, я всего лишь переоделся, а затем опять вышел на улицу. Теперь мой путь лежал в сторону ювелирных магазинов. В первый момент после того, как вошёл внутрь одного из них, я был предоставлен самому себе. Чуть позже, когда проанализировал свои и чужие поступки, то понял, что эффектные красавицы консультанты просто не сразу опознали во мне мужчину. Вероятно, приняли за девочку подростка из-за того, что я был одет непримечательно, невысок и имел субтильное телосложение. И главное – пришёл один. Я успел дойти до первой витрины, где заметил цепочки и подвески, отливающие серебряным блеском, когда они осознали свою ошибку. В зеркалах краем глаза я заметил, как стали меняться выражения на их лицах от чувства превосходства и лёгкого презрения до растерянности и мгновенно превратившееся в профессионально-хищное.