Любовь и все, что с ней связано (ЛП) - "ausland" - Страница 12

Конец ноября ознаменовался серией ледяных дождей, а декабрь пришел вместе с рождественской мишурой и обычными для этого времени украшениями. Гермиона наколдовала и повесила на свою дверь очаровательный венок и предложила сделать такой же и для Северуса. Он, как ни странно, согласился без своих обычных препирательств и недовольства по поводу никому не нужной мишуры. Грейнджер соорудила гирлянду из серебристых ягод, маленьких белых цветов и вечнозеленых веток остролиста, от которых исходил сильный запах.

В последний день занятий перед Рождественскими каникулами дети в школе Гермионы разыгрывали небольшую пьесу. Северус сидел в последнем ряду и с лицом, начисто лишенным каких-либо эмоций, наблюдал, как они бегают по сцене и коверкают слова, состоящие более чем из двух слогов. Однако, ее класс явно добился определенного успеха и к концу спектакля Грейнджер во всю сияла.

- Они прекрасно справились! - уже в пятый раз за вечер воскликнула ведьма и обязательно хлопнула бы в ладоши, тоже в пятый раз, если бы на ее коленях не сидел мурлыкающий Крукшанкс, которого нужно было гладить.

Северус вздохнул.

- Они сделали все, чего можно было ожидать от группы семилетних детей, - ответил он.

- Чудесно, - сказала девушка, словно соглашаясь. – Теперь, если только рождественская вечеринка, организованная для персонала школы, пройдет хорошо, то я смогу расслабиться до конца каникул.

- Что? – спросил зельевар.

Гермиона сморщила нос в своей излюбленной манере.

- Штатная вечеринка, - повторила она. – Все учителя начальных, средних и старших классов должны быть там. Приводите свою вторую половинку и веселитесь, получайте удовольствие. Я ведь являюсь учительницей первого класса, так что это в равной степени относится и ко мне. Я должна пойти.

- Такие же вечеринки устраивал и Дамблдор, - проговорил волшебник, не отводя взгляда от книги. – Я их ненавидел.

- Они могут быть гораздо веселее, если ты сможешь как следует разозлиться, - посетовала гриффиндорка. – Раз уж я не могу, не хочешь ли ты пойти со мной и язвить всем напропалую?

Теперь он оторвал взгляд от книги и поднял на нее глаза.

- Почему ты думаешь, что после семнадцати лет такого обращения со стороны Альбуса Дамблдора я снова подвергну себя этому ради тебя?

Он не хотел, чтобы слова прозвучали слишком грубо, но выражение ее лица тотчас изменилось; живость и удовлетворение, которые проглядывались в ее чертах, сгладились и скрылись за спокойным и собранным фасадом.

- Ладно, забудь.

Ему сразу же отчаянно захотелось взять свои слова обратно, объясниться, сказать ей, что если уж на то пошло, то только ради нее он сам лично готов закатить Рождественскую вечеринку для всех ее коллег, но Снейп не смог. Вместо этого он сглотнул образовавшийся в горле комок и вернулся к чтению своей книги. Он закончил читать и молча вышел из ее дома.

Рождественская вечеринка должна была состояться три дня спустя. Гермиона стала заметно холоднее с ним с того вечера после школьного спектакля. Не то чтобы она была обижена и пыталась таким образом его наказать. Скорее, она чувствовала, что зашла слишком далеко в своем слишком вольном отношении к нему и его ответом стал упрек. Северус видел это. Ведьма попыталась дать ему больше личного пространства, которого он совершенно не хотел, и у него была только одна идея, очень глупая идея, как вернуть все на круги своя.

У него был один строгий костюм, который все еще был как новый и сидел на нем довольно хорошо. Снейп нашел его в дальнем углу шкафа, проветрил и надел. Волосы он перевязал шнурком на затылке, тщательно побрился, спрятал волшебную палочку в рукав пиджака и, идеально рассчитав время, вышел из дома.

Вместо того, чтобы сразу войти, как зельевар поступал по обыкновению, он позвонил и стал ждать на крыльце, не обращая внимание на пронизывающий до костей холод. Однако выражение ее лица, когда ведьма открыла дверь, того стоило, а поток теплого воздуха, просочившийся из ее дома, согрел его гораздо меньше, чем ее ослепительная улыбка.

- Входи, - проговорила Гермиона с такой застенчивостью в голосе, какой не было уже давно.

- Ты выглядишьвосхитительно, - сказал Северус, стряхивая снежинки с ворота пальто. – Ты уже готова?

«Восхитительно» - не совсем правильно отображало этот контраст, создаваемый шелковым струящимся платьем цвета красного дерева, молочно-белой кожей, украшениями с изумрудами и ее блестящими локонами. Она, казалось, выглядела старше. Раньше она практически никогда не пользовалась косметикой, и он с упоением отметил, что сейчас ее глаза казались более четкими, губы алыми, а ресницы еще темнее, чем обычно.

Некоторое время гриффиндорка стояла напротив, глядя на него, склонив на бок голову.

- Почти, - ответила она после паузы. – И… спасибо тебе.

Вечеринка была почти такой же невыносимой, как Северус себе и представлял. Как и предсказывала ведьма, там было полно народу, и все они безбожно налегали на выпивку. Среди них было много мужчин, которые в большинстве своем бросали оценивающие взгляды в сторону Гермионы. Он оставался рядом с ней весь вечер и смотрел испепеляющим взглядом на тех, кто ему особенно не нравился.

Если девушка это и заметила, то ничего не сказала. Но каждый раз, когда его взгляд становился слишком черным, на его руке появлялась ее мягкая ладошка, а ее лицо озарялось доброй полуулыбкой.

Он слышал перешептывания ее коллег так же отчетливо, как и она – все присутствующие интересовались, что делают двое британцев в толпе янки; взрослый мужчина и молодая девушка, которые не отходили друг от друга ни на шаг, тихо разговаривая с характерным британским акцентом и молчаливыми жестами. Никто из них не притрагивался к спиртному, и пока они держались на почтительном расстоянии друг от друга, шепот продолжался.

- … кто же знал, что мисс Прюд будет прятаться дома…

- … разве не он всегда вел себя так таинственно? …

- … Я не знал, что она с кем-то встречается…

- … вот почему она всегда отказывалась, когда я спрашивал…

- … как ты думаешь, сколько ему лет? …

Они проигнорировали все эти перешептывания и в конце концов отошли к самому дальнему и плохо освещаемому столу, где тихо беседовали до тех пор, пока не пришло время уходить домой.

Северус был совершенно уверен, что никогда раньше не испытывал более чудесного чувства, чем то тепло в груди от ощущение ее маленькой ладошки в его руке, когда он провожал ее домой.

========== Часть 3 ==========

Глава 3

В гостиной Гермионы стояла вечнозеленая рождественская ель, украшенная красными, золотистыми, серебристыми и зелеными игрушками, синими и желтыми огоньками. В комнате витал резкий сладковатый запах хвои, смешанный с ароматом печенья и корицы.

С приготовлением печенья Гермиона справилась сама. Если оно и было слегка подгоревшим, Северус по этому поводу ничего не сказал – он обнаружил, что ему нравится вкус жженного сахара, если к нему прилагалась гордая улыбка на лице Гермионы.

Декабрь принес в их маленький городок снег и холод. Но не тот нудный мокрый снег, который превращается в слякоть и лед, стоит ему лишь коснуться поверхности земли. Это был такой снег, который плавно падал с неба большими хлопьями и аккуратно ложился на все поверхности, покрывая их пушистыми снежными шапками. Температура заметно снизилась, но это не имело особого значения ни для Снейпа ни для Грейнджер, так как они оба предпочитали закрытую одежду, длинные рукава и высокие воротники вне зависимости от погоды.

Зельевар все еще не совсем понимал, почему гриффиндорка прячет свои руки – однажды, когда они готовили, она на минуту забылась и беззаботно закатала рукава до локтей, но потом вдруг словно опомнившись резко их опустила. Снейп мельком увидел что-то, что могло быть шрамом в форме буквы «V» или, возможно, буквы «N». Ему стало любопытно, что же было вырезано на ее руках. Но мужчина не собирался настаивать и ни о чем ее не расспрашивал. А она и не рассказывала. Северус прекрасно знал, что Беллатриса Лестрейндж любила вырезать на своих жертвах слова. И это было все, что ему нужно было знать, для общего понимания всей картины.