Вестники Осады - Голдинг Лори - Страница 31

Как Вастобаль посмел? Как он посмел?

Разве этот глупец не знает кто я? Какое высокомерие позволяет ему пытаться убить меня и таких как я?

Тифон дал волю бурлящей внутри холодной ярости, взмахнув косой, и вложил в удар все силы, даваемые ему мускулами и терминаторским доспехом. Клинок обрушился на полуторный меч Вастобаля, разрубая его пополам, одна часть улетела далеко от силы удара, а другая осталась содрогаться в руке Тёмного Ангела. Воин Первого легиона выглядел потрясённым, в иное место и время злополучный бой закончился бы на этом.

Но не теперь. Сейчас за спиной Тифона стояли высшие силы, сквозь его мясо и кости отдавалась жужжащая и гудящая дрожь, побуждая его наступать вперёд, несокрушимо, неодолимо. Гвардеец Смерти чувствовал, что в крови его что-то ползёт и царапается, словно в его венах кишели насекомые. Сердца колотились внутри укреплённых рёбер. Жужжание гремело в его голове, а на периферийном зрении мерцало нечто чёрно-серое.

Тифон вспомнил все разы, когда он принимал участие в Ритуале Чаш, послебоевом обряде, когда командиры Гвардии Смерти пили чистый яд вместе со своими самыми стойкими воинами. Принятие отравы, способной быть опасной даже для генетически перекованных космодесантников с их гиперметаболизмом, опьяняло, и Калас наслаждался приливом адреналина, вызванным опасностью истинной смерти.

Но это было лучше.

Он чувствовал себя великим и могучим. Неудержимым.

Свет сверкнул на стали, когда серп Жнеца полетел к груди Вастобаля. Тёмный Ангел перекатился, едва избежав удара, коса впилась в землю. Тифон вновь нанёс рубящий удар, и вновь Вастобаль едва не заплатил жизнью. Краями затуманенных глаз Калас видел, что там, где ударяет его серп, земля словно плавится, становясь ядовитым болотом.

Мгновение сомнений позволило Вастобалю ударить его. Тёмный Ангел прыгнул на него и изо всех сил ударил тупым обломком меча в крошечное слабое место между пластинами плакарта, защищавшего нижнюю часть туловища Тифона. Скользнувший вверх сломанный клинок рассёк силовые кабели и связки искусственных мускулов, а потом и внутреннюю оболочку доспеха, последнюю преграду перед плотью Гвардейцев Смерти.

Тифон взревел от ярости и замер, а Вастобаль, выпустив меч, рухнул на землю перед ним. Рана была опасной, такую не так-то просто пережить даже Легионес Астартес. Но вместо прилива боли Калас ощутил, как вокруг места удара расходится, опаляя тело, мертвенный холод. Посмотрев вниз, увидел, как по ещё видной части клинка растекается что-то тёмно-красное.

Сначала он думал, что это кровь, но цвет был другим…

Это была ржавчина. За один удар сердца оружие, клинок, рукоять, яблоко, всё постарело на тысячелетия и рассыпалось на части. Лицо Вастобаля было скрыто за визором чёрного шлема, но его шок выдало тело, то, как его руки невольно поднялись в ограждающем жесте.

– Что ты привёл в этот мир, Гвардеец Смерти? – прошептал он.

Тифон открыл рот, чтобы ответить, но с губ его сорвалось лишь гулкое жужжание.

И тогда он сделал то, чего хотел. Солнце вновь сверкнуло на лезвии Жнеца, и когда его быстрый как молния полёт завершился, то шлем капитана Вастобаля уже катился вместе с головой прочь от бьющегося в корчах тела. Старуха преклонилась перед Гвардейцем Смерти, а вслед за ней и все остальные паломники, прижав свои покрытые бородавками головы к земле среди изувеченных тел собратьев. Вместе они хрипло прошептали одно-единственное слово, а затем умолкли. «Тиф».

Тифон содрогался от несдерживаемой энергии, и ему стоило огромных усилий взять себя в руки. Он протянул руку к телу, туда, где всё ещё зияла трещина в броне. Края её были всё ещё влажными от чего-то белого, но… боли не было. Лишь чувство холода и влаги, такое же, как вокруг нарывов на теле.

Тифон понял, что изменение не убивает его, а улучшает, делает сильнее.

Старуха посмотрела на него, словно услышав мысли. Улыбнулась чёрными гнилыми зубами, обещающими несмерть.

– Первый капитан!

Тифон обернулся и увидел, как к нему бежит оставшийся на укреплениях ветеран-сержант, а вслед за ним – трое спешащих в плотном строю Могильных Стражей.

– Господин, вы не ранены?

– Сержант, скажи, что ты видел? – Тифон медленно покачал головой.

– Он появился из ниоткуда! – Гвардеец Смерти показал болтером на обезглавленного Тёмного Ангела. – С чего-то напал на вас, убил всех этих людей…

– И это всё, что ты видел? – Тифон пристально посмотрел на сержанта, и воздух словно потяжелел, когда он обратил на него свои скрытые сверхъестественные чувства.

– Мой господин? – вопрос привёл сержанта в замешательство.

– Не важно, – отмахнулся Тифон, а затем взял рукоять косы, шагнув к телу Вастобаля. Он вновь чувствовал позади присутствие чего-то жужжащего, да и покидало ли это его ощущение когда-либо? Пускай. Тифон позволял созданию подталкивать его вперёд. В наступившей тишине летали чёрные мухи, спеша испить густой крови легионера, растекающейся по земле.

– А что мы будем делать с телом? – наконец, спросил один из его воинов.

Тиф покосился на старуху, кивнувшую ему с притворно-застенчивым видом.

– О нём позаботятся.

Взгляд Лютера скользил по штурманскому столу вслед за проходящей от одного края стеклянистой поверхности к другому информацией. Тихий звон колокола возвещал о прибытии каждого нового сообщения. Доклады сливались в бесконечный поток данных, состоящих из бесчисленных отчётов и подробностей о логистике и мелочах поддержания оккупации недавно завоёванной планеты. Конечно, великий магистр мог поручить эту задачу и своим заместителем, но часть его всегда хотела заглянуть им через плечо. Притаившееся в глубине души опасение того, что можно упустить нечто важное, если он не будет лично наблюдать за всеми аспектами управления своим новым флотом и центурионами.

Позади него разошлись створки люка, и внутрь шагнул явно чем-то разозлённый Сайфер. С тех пор, как Лютер позволил капитану Вастобалю заниматься тайным наблюдением за Гвардией Смерти, Захариил решал какие-то свои дела. Великий магистр подозревал, что его сообщник также пытается проследить за Тифоном.

– Ну что ещё? – потребовал ответа Лютер, видя по лицу Сайфера, что появилась новая проблема.

Вместо ответа тот дал ему инфопланшет. На нём был показан орбитальный снимок, сделанный одним из спутников-прорицателей, вращающихся подобно созвездию вокруг Зарамунда. Дюжина размытых пятен неясного цвета, двигавшихся над планетой. Вероятно, это были звездолёты, запечатлённые в момент выхода с орбиты на боевой скорости.

– Гвардейцы Смерти ушли, – объяснил лорд Сайфер. – Все до единого. Не сообщив ничего нашим воинам. Никак нас не отблагодарив, – он выплюнул слово так, словно оно было горьким. – Они просто сели на свои корабли ночью и направились на полной скорости к точке Мандевилля.

– А ремонтный лагерь? – Лютер поднял брови.

– Он пуст. Нам стоило послушать Вастобаля.

– И где же наш благородный капитан? – Лютер окинул просторный центр управления взглядом, но так и не увидел центуриона. – Найди его. Я хочу знать, почему он не доложил об их приготовлениях к отправке.

– Возможно, он пытался, – мрачно отвел Сайфер.

Лютер посмотрел ему в глаза, чувствуя, как по позвоночнику проходит неприятная дрожь. Со стола донёсся тихий звон, и по привычке великий магистр посмотрел на экран. Пришедшее сообщение было небольшим сигналом тревоги. Гражданский медик в одном из удалённых колониальных поселений запрашивал помощь аптекария легиона, чтобы справиться с незнакомой болезнью, появившейся в общине. Лютер сбросил отчёт взмахом руки и вновь посмотрел на Сайфера, мрачно гадая, какие ещё последствия принесла его щедрость к воинам Тифона.

Даже не оглядываясь на огромный иллюминатор на другой стороне отсека, Тифон понял, что «Терминус Эст» и другие корабли его флота вошли в варп. Он улыбнулся своим мыслям, шагая к украшенному шкафу в уголке зала собраний. Поршни в его тяжёлых доспехах тихо шипели, и он чувствовал, как за пределами поля Геллера волнуется измерение Эмпирей, слышал, как волны глухо бьются о преграду. Калас представлял варп как бескрайний всеразличный океан крови, в который погрузился его корабль. Живой, волнующийся, взывающий к нему.