Девочка с луны (ЛП) - Гудкайнд Терри - Страница 58

Отведя руку с пистолетом за спину, обнаженная Анжела вышла на крыльцо.

Все четыре двери машины открылись одновременно. Двое мужчин с пассажирской стороны выбрались из автомобиля первыми. В лунном свете она различила, что это были Хуан и Педро.

Анжела с оружием в руке впала в состояние, близкое к трансу, которое испытывала при тренировках с мишенью деда. В тот стальной треугольник она выпустила тысячи пуль. Десятки тысяч пуль. Сотни тысяч пуль. Этот треугольник снился ей.

На лице Педро появилась широкая ухмылка.

— А, гляжу, американская шлюха разделась и жаждет...

Она заткнула его, отправив пулю ровно в центр лица. Заряд пронзил мягкую часть треугольника, сформированного глазами и кончиком носа. Об этом треугольнике рассказывал ей дедушка во время многочисленных тренировок.

Пуля срикошетила от внутренней поверхности черепа Педро, мгновенно превратив его мозг в кашу и оборвав все неврологические функции организма. Он упал там, где стоял, так и не успев договорить. Тело рухнуло на землю так, словно все кости просто растворились.

Тело Педро еще не успело коснуться земли, как Хуан выхватил нож и прокричал по-испански боевой клич, которого Анжела не поняла. Он бросился к крыльцу, но девушка не торопилась. Она сконцентрировалась на нем. Он был ее единственной целью, покачивающейся, движущейся и шатающейся.

Анжела выстрелила ему меж глаз, и он замертво рухнул к ее ногам.

Звон выстрелов еще разносился по ночному воздуху, когда два тела ударились о землю. Оставшиеся двое осознали, что попали в серьезную переделку и мигом захлопнули двери машины. Водитель включил скорость и выжал педаль газа. Колеса завизжали, автомобиль крутанулся на месте, подняв в воздух облако пыли, и помчался к выезду, вскоре исчезнув в темноте.

Анжела не стала стрелять в удаляющуюся машину. Она не верила, что двадцать второй калибр сможет убить водителя после того, как пробьет металл кузова. Выстрел же в стекло под углом всего лишь деформирует пулю. Также она сомневалась, что небольшая пуля способна повредить крутящееся колесо. По сути, стрельба в машину равнозначна случайной пальбе в темноте. Она не привыкла стрелять наудачу.

Кроме того, даже удачный выстрел не принесет ей пользы. Она хотела смотреть в глаза убийцам, когда они будут умирать. Она желала, чтобы ее лицо стало последним, что они увидят перед смертью.

Первым ее желанием было броситься в погоню за двумя убийцами, но она была без одежды. Пока она накинет на себя хоть что-то и схватит ключи от грузовика, они будут уже достаточно далеко и едва ли она сможет обнаружить их след. Несколько развилок, и они окончательно затеряются.

Но она найдет их и убьет, как и обещала в том грязном помещении, лежа на засаленном уплотнителе. Никуда они не денутся. Они вернутся убить ее. Они не сдадутся, но и она тоже.

Сейчас самой важной проблемой были два тела на ее дворе и стоявшая перед домом машина пропавшего помощника окружного прокурора Джона Бабингтона.

Она подозревала, что знает, где искать этих двух мужчин. Похоже, они занимаются чем-то в той самой промзоне, так что вряд ли покинут город. Никуда они не денутся. Она уже неоднократно ездила в заброшенную промзону на поиски, но безрезультатно. Но они по-прежнему были где-то там. Анжела была уверена, что это так. Тот факт, что они явились к ней в дом закончить начатое, только укрепил уверенность. Рано или поздно она их найдет. А если они снова явятся сюда, будет даже лучше.

Анжела присела на корточки рядом с убитыми. Повсюду в качестве ее адреса был указан только ящик до востребования в Почтовой службе Майка. Настоящий адрес ее хижины нигде не фигурировал, и узнать его было затруднительно. Они пытали Барри, чтобы он выдал им, где она живет. Она не винила его за то, что он сообщил им адрес. На самом деле она бы предпочла, чтобы он сразу сказал им то, что требовалось, и тогда они не нанесли бы ему такие ужасные увечья.

Кто угодно заговорит под пытками. Молчание при длительных истязаниях все равно ничего не даст, потому что рано или поздно палач добьется своего. Она прекрасно это знала.

У Педро Анжела нашла нож в ножнах, спрятанных в его брюках. Это было серьезное боевое оружие, достаточно большое, чтобы отрезать жертве голову. Больше ничего ценного в его карманах не нашлось. Ни документов, ни ключей, ничего. Единственное, что она обнаружила, немного ворса.

Нож лежащего на ступенях Хуана по-прежнему был зажат в его кулаке. Такой же опасный нож, как у Педро. Пальцы по-прежнему плотно сжимали рукоять, хотя функции его мозга были резко оборваны. Он умер так быстро, что даже не успел разжать кулак. Будь у него в руках пистолет, он не успел бы выстрелить.

У него в карманах также ничего не обнаружилось. Их имена она знала только потому, что они пользовались ими, когда насиловали и избивали ее. Они никак не ожидали, что ей удастся выбраться живой из того заброшенного здания.

Самодовольного выражения на лицах больше не было. Поскольку пули мгновенно оборвали их мозговую деятельность, глаза мужчин были широко раскрыты, мертво глядя на нее. Она лишь улыбнулась им в ответ.

Анжела понимала, что перетащить мертвые тела будет чертовски трудно, но не могла оставить их валяться перед домом. Ей нужно было что-то предпринять. Она поспешно вернулась в хижину и достала новую полиэтиленовую занавеску для душа. Она умудрилась закатить на нее Хуана, а затем затащить его вверх по лестнице. Внутри хижины дело пошло легче — занавеска хорошо скользила по полу. У двери подвала она развернула тело и позволила ему скатиться по ступенькам. Она воспользовалась той же занавеской, чтобы притащить к дверному проему Педро, и точно так же сбросила его с лестницы.

Она снова включила свет и, спустившись вниз, окинула взглядом труп Педро, распластавшийся на Хуане. К счастью, они оба не были крупными. Анжела открыла люк и схватила Педро за запястье, чтобы подтащить ближе, а затем столкнула его в адскую дыру. То же самое она проделала и с Хуаном.

На занавеске осталось совсем немного крови, но, как и любая улика, она должна быть уничтожена. Анжела сложила ее в плотный увесистый сверток, чтобы она не раскрылась и не зацепилась за что-либо по пути вниз, и бросила вслед за мужчинами.

— Двое готовы, двое остались, — пробормотала она себе под нос, бросая в яму второй пистолет за день, и закрыла люк.

При выстреле из двадцать второго калибра пуля оставалась в черепе. Это означало минимальное количество крови. Многие думали, что, чем больше пушка, тем лучше, но триста пятьдесят седьмой калибр пробил бы заднюю стенку черепа, а кровь, кости и мозги разлетелись бы по всей округе. Это создавало страшный бардак, оставляло улики повсюду и, что важнее, не делало жертву более мертвой. Вот почему наемникам нравился двадцать второй.

Но даже из такого маленького входного отверстия вытекало немного крови. Кровь осталась на занавеске для душа, пока она волокла тела по дому до подвала. Уличный шланг и дожди смоют то немногое, что оставалось снаружи.

Анжела снова достала шланг, промыла ступеньки и дверь подвала. Ее ноги жутко замерзли.

А еще нужно было разобраться с машиной Бабингтона.

Анжела поднялась по лестнице и наконец-то приняла душ. Она дрожала под горячими струями воды, пока те не прогнали холод. Девушка тщательно промыла волосы и, выйдя из душа, облачилась в джинсы и длинную футболку, которая скрыла кобуру на поясе.

Не желая оставить какие-либо следы в машине Бабингтона, она надела худи, накинула капюшон и затянула тесемки. Ни один ее волосок не должен упасть в машине. Она подцепила мизинцем связку ключей и прихватила с собой пару одноразовых перчаток, сунув их в карман.

Мобильный телефон она оставила на тумбочке ровно по той же причине, по которой это сделал Бабингтон. Она не хотела, чтобы кто-нибудь смог отследить ее ночной маршрут и узнать, где она оставила машину.