Иной мир (СИ) - Андреев Андрей Анатольевич - Страница 8

— Артур, мы — да, будем сидеть, и ждать. Впрочем, предлагай любой вариант действий, как мы сможем им помочь, и если он разумен, то никаких проблем, действуйте.

— Но… А ты же можешь попросить Высших сделать так, чтобы патруль проиграл? Ну, или, чтобы парни вернулись на борт, черт с ним, с патрулем.

— Это вне моих возможностей. Я могу призвать ветер, но чем он поможет? Я могу поднять боевой дух, но, послушай сам, бой уже закончился. Исход, по моему, не сложно угадать и без Высших. В патруль, обычно, выходят офицер, и десяток солдат. Что против них могли сделать пятеро моряков? Армия — это постоянные тренировки, как в стрельбе, так и в фехтовании. В общем, о товаре можно смело забыть. А вот о судьбе парней я попробую узнать, хотя и не обещаю многого: у меня осталось всего две склянки с зельем, с которым я могу попытаться заменить Ала. Ждите тут. — С этими словами Шам отправился в каюту.

Мы провели в неизвестности около часа. На берегу теперь горели два факела, но в их свете мы могли разглядеть лишь бочки, и ящики, составленные стопками. Один или два раза огонь высвечивал силуэты, скорее всего, солдат, оставшихся охранять груз, поскольку на головах виднелось нечто, вроде треуголок. Наконец Шам вышел из каюты. Его пошатывало, словно пьяного, но когда он заговорил, стало ясно, что шаман просто сильно устал.

— Выбор за вами. И у вас есть целых три варианта. Во первых, вы можете просто увести шлюп в соседнюю бухту, бросить его на мели, и пойти в глубь Бриттии. В пяти днях ходьбы от берега сейчас находится Блуждающий Храм Высших. Если суметь ускользнуть от солдат, которые наверняка будут искать корабль, а потом, каким-то чудом, избежать неизбежного, а именно — встречи с Иными, поскольку ни ты, Артур, ни ты, Даниель, противостоять в бою им не сможете, то у вас появится шанс вернуться в свой мир.

— Ты не упомянул о Молчаливом, и о себе. — Я решил расставить все точки над I.

— Я неприкосновенен для патруля. — Шам пожал плечами. — Пойду в город, а там… Там всегда найдется дело. Что касается Микко… — Интересно, оказывается, у Молчаливого и имя есть! — Микко некуда возвращаться. Он уже сумел однажды прорваться в Блуждающий Храм, сумел найти именно тот предмет в подземелье, который вернет его домой… Пока его не было, его мир погиб. Несколько стран враждовали между собой, имея оружие невиданной мощи, и кто-то пустил его в ход. Микко шел домой, а попал в ад, где не осталось ничего живого, одна смертоносная пустыня, пропитанная ядом. Он успел вернуться, и теперь его мир — тут. Во вторых, вы можете просто уйти на корабле подальше отсюда, найти экипаж в какой-нибудь деревеньке, и заниматься тем-же, чем и занимались. В третьих, хоть это и опасно, можно попробовать вытащить парней из неприятности, в которую они угодили. Живы все, но Барт, Азиз и Михаэль после стычки не в лучшем состоянии.

— Ранены?

— Да. Михаэль лишился кисти правой руки, Азиз получил несколько порезов, а у Барта состояние хуже всех — пуля в плече, и проткнут бок. Переход ему не грозит, но и без помощи Ала ему никак не обойтись. Их увели в город, в тюрьму…

Виктор

— К сожалению, — дон Серхио вздохнул, — Дания занимает позицию строгого нейтралитета. Они не хотят ссориться с англичанами, как ни пытались уговорить их наши послы. С нами они тоже не желают ссориться, и не станут помогать ни бриттам, ни Его Величеству Хосе Величественному. Вот если бы мы попытались напасть на Португалию…

Когг, без приключений, прошел мимо Голландии, Дании, и, по водам Балтийского моря, приближался к Стокгольму, столице короля Олафа Седьмого, Великолепного. Команда быстро привыкла к новому кораблю, который достаточно легко шел как по ветру, так и галфвинд, и даже бакштаг, благодаря своему парусному вооружению латинского типа. Вооружение, конечно, оставляло желать лучшего, но при неудачном раскладе дон Серхио рассчитывал просто уйти от противника, пользуясь преимуществом в скорости и маневренности. На Балтике “Ястреб” часто встречался с торговыми и рыбацкими судами, но ни англичан, ни французов тут не было, в основном попадались датские и шведские шлюпы, когги, шхуны и люгеры. На рейде Стокгольмского порта Витька впервые увидел серьезные корабли: три каракки, метров по пятьдесят в длину, с характерными, слегка загнутыми внутрь бортами, и высокими надстройками на баке и юте, качались на волнах среди различной корабельной мелочи, как лебеди в окружении уток-чирков. Две трехмачтовые, а одна даже несла на самой корме четвертую мачту, бонавентуру. Дон Серхио вздохнул:

— К сожалению, Высшие лишь недавно позволили корабелам строить большие корабли. Сейчас получилось так, что шведы сумели опередить всех, их каракки уже готовы к бою. а у нас подобные суда лишь начали обшивать досками… В Англии, насколько мне известно, положение не лучше нашего. Шхуны, каравеллы… А вот такая красавица, пожалуй, одним залпом сразу отправит на дно любой корабль противника, из пятнадцати пушек серьезного калибра одного борта. Там, скрытые за орудийными портами, стоят далеко не восьми-фунтовки, а как минимум — шестнадцати, а то и двадцати четырех фунтовые орудия. А такими даже стены форта не стыдно крошить, при наличии бомб, и хороших канониров.

“Ястреб”, шедший под испанским флагом, и штандартом испанского посла, который подняли незадолго перед заходом во внутреннюю гавань, бросил якорь буквально в полумиле от берега. Дон Серхио не спешил.

— Погодите, дон Витторио! — Сказал он Витьке, осведомившемуся, почему они не спускают шлюпку, и не высаживаются на берег. — Сейчас прибудут официальные лица, которых наверняка уведомили о нас, я вручу им грамоту, они увезут ее во дворец Олафа… Этикет! Вот если бы мы были простыми рыбаками, тогда давно бы уже влились в толпу на берегу. Но, насколько помню Олафа, чем меньше мы соблюдаем правила, тем меньше у нас шансов на его расположение.

— А вы знакомы?

— Знакомы? — Дон Серхио приподнял бровь, и широко усмехнулся. — Олаф попал сюда одновременно со мной, мы с ним тут столько дел наворотили по первости… Нас вначале Высшие выбросили в этот мир на берегу Алжира, да еще и чуть не лбами столкнули! Вы представляете? Два человека, которые ничего пока не понимают, где они, что они, как сюда попали, встречаются, в чем мать родила, на пустынном берегу, и начинают выяснять отношения! И никого нет рядом, чтобы им помочь осознать ситуацию. Мы тогда познакомились, потом поспорили, потом подрались… А когда очухались после драки, то решили держаться вместе. Если интересно, я раньше Олафа попал в переход, по собственной глупости… Мы примкнули к алжирским пиратам. Собственно, выбора у нас не было, а они, как, впрочем, и положено, предложили нам гостеприимство. Генуэзские купцы тогда трепетали от страха, услышав разносящийся над водой перестук весел наших галер, и скрип уключин! Из всех, кто мне знаком в этом мире, алжирские пираты — самые отчаянные. Они не стесняются отправить в переход любого противника, и им наплевать, что те, став Иными, будут охотиться на них-же. Они даже бравируют тем, сколько переходов каждый из них совершил. Но постойте, вон, видите, от пирса отвалила шлюпка, это почти наверняка — местные официальные лица! — Дон Серхио достал подзорную трубу. — Да, так и есть.

Спустя некоторое время на борт поднялся представительный мужчина среднего роста, с наметившимся брюшком, в сопровождении двух офицеров.

— Начальник порта, Маттиас Клауссон, господа. Вы являетесь представителями Испанской короны?..

После взаимных представлений и обмена любезностями, а так-же кружки рома, и весьма внушительного кошелька, перекочевавшего из рук дона Серхио в руки Клауссона, как оплата якорной стоянки, был произведен чисто формальный таможенный досмотр корабля. Клауссон, в сопровождении своих офицеров и донов Серхио и Витторио, спустился в трюм, прошел по нему из конца в конец, кивая в ответ на приветствия матросов, и, даже не заглянув в капитанскую каюту, собрался пуститься в обратный путь.