У Черных рыцарей - Дольд-Михайлик Юрий Петрович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/85
• Следующая

— Простите, я не понял: это будет частная встреча или…

— Возможно, я кое в чём смогу вам помочь.

— Не знаю, как сложатся обстоятельства. Может статься, что выйти за пределы лагеря будет трудно.

— Пусть это вас не волнует. Я найду возможность поддерживать с вами связь.

— Буду очень рад.

«Вот тебе и новое осложнение!»

Нет, никак не радовала Фреда предстоящая встреча с Думбрайтом в Германии.

— Пошли напрямик! — предложил Нунке и, сойдя с асфальтированной дороги, шагнул на едва заметную тропинку, которая, извиваясь среди кустов, вела к двухэтажной, одиноко стоящей на самой вершине холма вилле.

Впервые после поездки в Мадрид Фред вышел за ворота школы. Они захлопнулись так беззвучно и плотно, что, казалось, скрытый тайный мир остался в каком-то ином временном измерении. Непреодолимая жажда свободы охватила Фреда.

«Метнуться сейчас в сторону, и пусть лучше пуля в спину… Единственный, до краёв насыщенный миг свободы, который у меня не отберут, не смогут отобрать! Но что это даст? Нет, не тебе, ибо для тебя это может быть и выход — иногда такое мгновенье стоит всей жизни… Но что это даст другим? Тем людям, братство с которыми ты ощущаешь каждой клеточкой своего тела? Ведь это же на их счастье, на их жизнь замахнулся Думбрайт, против них готовится заговор… Может быть, сама судьба привела меня сюда, чтобы разрушить планы этого сборища хищников? Я ещё не представляю, что смогу сделать и каким образом, но я добьюсь своего или сложу голову. Что-что, а умереть я всегда успею…»

— Почему вы в таком миноре, Фред? — окликнул его Воронов, который шёл позади. — Поверьте моему опыту, в дамское общество всегда надо являться с весёлой физиономией. Печальную они прощают одним только влюблённым.

— В дамское общество? Но ведь речь шла только о патронессе! Да и ту, вероятно, дамой не назовёшь!.. Я встречался с этой разновидностью сушёных вобл, которые так любят всплывать на поверхность всяческих приютов и благотворительных обществ, чтобы покрасоваться хотя бы там! Но чтобы женщина стала патронессой такой школы, как наша, простите, о таком я ещё не слыхал! С кем же я должен познакомиться ещё, кроме неё? С какой дамой или дамами?

Воронов громко расхохотался.

— Коли уже вы ударились в рыбью терминологию, то наша патронесса скорее напоминает прехорошенькую золотую рыбку. С таким, знаете ли, длинным хвостиком-веером. Что касается второй дамы… — Голос Воронова сразу стал серьёзным и неожиданно тёплым. — О второй я вам ничего не скажу.. Она не от мира сего, так что и описать её я не смогу.

— Иренэ — слабость генерала, — иронически заметил Нунке. — Как и у всех его соотечественников, у Воронова болезненная тяга ко всем убогеньким и калекам. У славян это происходит вследствие комплекса собственной расовой неполноценности, таким образом, теория…

— Оставьте, Нунке! — резко прервал его генерал. Последнее слово о полноценности и неполноценности рас сказала война. Вверх тормашками полетели и ваши теории, и… Впрочем, не будем об этом. Есть вещи, в которые лучше не углубляться. Таким вот, как я. Как мы с вами.. Что же касается Иренэ, то просто неблагородно относиться к бедной больной девочке так, как относитесь вы. Именно неблагородно…

— Я бы попросил вас не ставить знак равенства между нами обоими. Надеюсь, не надо пояснять, почему именно? — Остановившись, Нунке повернулся лицом к Воронову и смерил его презрительным взглядом. — И ещё попросил бы запомнить: для вас я не Нунке, а герр Нунке!

Генерал сердито засопел. Даже в полутьме было видно, как краснеет его лицо. Казалось, вот-вот с губ старика сорвётся дерзкий ответ. Но привычка безоговорочно подчиняться начальству взяла верх.

— Так точно, герр начальник школы… — буркнул Воронов. — Запомню.

В последнем слове Фреду послышалась не то ирония, не то угроза. Он пытливо взглянул на генерала, но тот быстро опустил веки и наклонил голову, пряча лицо не столько от Фреда, сколько от Нунке. Шеф, очевидно, ничего не заметил. Не скрывая довольной улыбки от только что одержанной в словесной перепалке победы, он повернулся к своим спутникам спиной и снова зашагал по тропочке. Фреду и Воронову оставалось следовать за ним.

Некоторое время шли молча. Нунке шагал легко и широко, хотя тропинка становилась все круче, но генерал стал отставать. У себя за спиной Фред слышал его тяжёлое дыхание, порой проклятья, когда ветки кустарника били по коленям или когда из-под ног скатывались мелкие острые камешки, которыми усыпана была вся тропинка. Фред невольно замедлил шаг, чтобы дать возможность старику отдышаться.

— А шеф не очень считается с вашим возрастом и моим неумением взбираться на такую крутизну. Может, передохнем?

— Уже не стоит.

Действительно, минут через пять тропинка круто свернула, выскочив на небольшое плато, и вилла, во время подъёма исчезнувшая было из поля зрения, теперь словно выросла из-под земли. Нунке поджидал своих спутников, стоя у живой изгороди из подстриженных кустов, окружавшей сад и дом.

— Хочу вас предупредить, Фред: Агнесса Мененлос — наша покровительница, но во внутренние дела школы она не вмешивается. Поэтому и в разговоре не илдо их касаться.

— Я сам чрезвычайно мало осведомлён.

— Это я на будущее. Время от времени вам придётся посещать донью Агнессу, как делаем это мы с Вороновым; ведь здесь нет иного общества.

— Если так заведено… — вздохнул Фред.

— Напрасно вы поморщились, — живо воскликнул Воронов. — Посещение «холма», так мы называем виллу, вносит разнообразие в нашу жизнь. Днём скучать некогда, зато вечерами… Иногда такая тоска одолевает, хоть волком вой! А у доньи Агнессы всегда найдётся для вас стакан отличного вина, да и поёт она неплохо…

— Я ни разу не слышал, — удивился Нунке.

— При вас она другая. Считает, раз вы начальство — Воронов не закончил фразу, на террасе их уже поджидали.

— Падре Антонио, — отрекомендовался Фреду невысокий худощавый человек в сутане, с чёрными бронями, низко нависшими над глазами. Он широко распахнул дверь и гостеприимно пригласил: — Заходите! Мы давно ждём вас.

— Как Иренэ? — спросил Воронов.

— Как всегда, — вздохнул падре. — К сожалению, донье Агнессе изменяет выдержка. Она потакает всем капризам дочери, и это плохо отражается на лечении: захотела — приняла лекарства, захотела — не приняла. Сегодня даже отказалась от массажа…

Падре Антонио и Воронов заговорили по-немецки, потом перешли на испанский, и Фред вдруг смутился. А что, если патронесса не говорит по-немецки? Как они поймут друг друга? С помощью переводчика? Это скучно и всегда создаёт напряжённую, официальную атмосферу… Возможно, придётся поздороваться, перекинуться несколькими словами, выученными в Мадриде, а потом весь вечер просидеть молча, скучая.

Смущение его усилилось, как только они перешагнули порог гостиной и Фред услышал, что его спутники обращаются к хозяйке по-испански. Улыбнувшись, она поднялась с кресла и, медленно сделав несколько шагов навстречу гостям, остановилась посреди комнаты.

Все в этой женщине было гармонично, стройная, гибкая фигура, посадка головы, здоровый загар на молодом красивом лице.

Пока Нунке и Воронов здоровались с Агнессой, Фред успел хорошо её разглядеть. Широкий спокойный лоб, на котором дугами изгибаются чётко очерченные брови. Ровный с тупым концом нос. Крупноватые, но красивого рисунка губы, которых, верно, никогда не касалась губная помада. На подбородке, тоже тупом, мягкая ямочка. Щеки немного впалые. Это придаёт лицу законченность и выразительность. Особенно, когда женщина поднимает глаза, большие, чёрные, с синеватыми белками.

Одета Агнесса несколько причудливо. На ней блузка золотисто-жёлтого цвета, плотно облегающая талию, и юбка чуть более тёмного тона, широченная, украшенная снизу крупными чёрными оборками. Туалет дополняют несколько нитей ярко-красных кораллов. Но этот наряд к лицу Агнессе. Он оттеняет смуглую кожу, цвет глаз, вьющиеся чёрные волосы, небрежно закрученные на затылке в тяжёлый узел.

• Предыдущая
• 40/85
• Следующая