Новая история Арды (СИ) - "Feanaro_Curufinwe" - Страница 31

— Пожалуй, я к маме. В Тирион.

— Хорошо, я попытаюсь дозваться до неё осанвэ, — Куруфинвэ хлопнул Тьелпэ по плечу. Палантир погас.

Фэанаро постарался не показать детям, как сильно встревожен тем, что в Тирионе, около камней остался один безоружный Макалаурэ. Едва свечение шара исчезло, Пламенный тут же стал измерять библиотеку шагами. Финдекано рядом не было: племянник не захотел ещё раз подниматься в покои Нолдорана и ушёл спать на сеновал.

Майтимо уселся на подоконник, наблюдая, как понемногу светлеет небо. Эльф никак не мог придумать, где взять оружие, если Моргот всё-таки решит напасть на Аман. Ему очень хотелось верить, что странные вопли были связаны не только с искаженцем Арды, но и с Тулкасом, и поездка в Валмар была не зря, но почему враг вновь улетел в Эндорэ?

— Атто.

— Да, Нельо, — Пламенный остановился и взглянул на сурового лорда, каким теперь стал его старший сын. В предрассветной дымке так и не сомкнувший за всю ночь глаз Майтимо казался ещё взрослее и строже, как будто весь груз прожитых лет лёг на его плечи. Истинный глава Первого Дома.

— Что будем делать, атто? Как скоро вы с Атаринкэ сможете выковать оружие?

— Навряд ли клинки cмогут победить Тьму и Искажение… — Фэанаро задумался. — Нужно что-то другое.

— Атто, я не успел сказать тебе - Морьо нашёл мой меч в Эндорэ! — вдруг вспомнил Майтимо, и его лик просиял то ли от этих воспоминаний, то ли от первых лучей, коснувшихся окна.

— Превосходно! И он сохранился за столько веков? — обрадовался Мастер, но тут же добавил. — Нельо, нам ни в коем случае нельзя разделяться. Оставляя сильмариллы в Тирионе, мы подвергаем и город, и жителей серьёзной опасности.

— Но в Форменоссэ нет оружия. Если Моргот нападёт…

— Давай не будем торопить события. Оставим право гадать, что будет, любителю проклинать. Ему всё равно делать нечего. Эх, как бы я хотел иметь карты перемещений!

— Карты чего? — сурово хмурящий брови Майтимо с недоумением взглянул на юного эльда. Именно таким он помнил отца из самого раннего детства.

— Когда я встретил в Озерном краю Эола…

— Не нравится мне, что он в Валиноре. Слишком тёмная душа у него.

— С чего ты это взял? — удивился Фэанаро. — Он — чародей, кузнец, но никак не приспешник Моргота.

— Но Арэдель…

— Прекрати ворошить прошлое, сейчас не до него, — отмахнулся Пламенный. — Так вот, Эол придумал и создал карты перемещений, которые могут мгновенно перенести с одной части страны в другую. Очень удобная штука, йондо. Как бы я хотел сейчас воспользоваться одной из его карт!

— Зачем?

— Отправиться в сады Ирмо и забрать отца, — Фэанаро мечтательно вздохнул и с силой стукнул кулаком себе по раскрытой ладони. — Если Моргот узнает, что Финвэ там, а сильмариллы - у нас, никто не даст гарантии, что этот гад не воспользуется возможностью взять в плен Нолдорана.

— Почему ты решил, что валар разрешат ему это сделать? — удивился Майтимо, вцепившись руками в подоконник, и тут же помрачнел, невольно вспомнив, как однажды поверил тёмным, когда те предложили переговоры.

— Потому что валар уже пытались оказать на меня давление, держа отца в заложниках.

— Он не заложник, атто.

— Но его разум окутан сонным зельем. Ты своими глазами видел это, а я почувствовал, когда попытался долететь до него. Одно неверное действие с нашей стороны, и Намо заберёт его душу обратно в Мандос, — Пламенный вновь заметался по комнате, всё больше светлевшей от лучей поднимавшейся выше в небо ладьи Ариэн. — Я не знаю, что делать, Нельо. Мы должны все вместе подумать над тем, что сейчас происходит в Амане. Да, перед встречей с тобой я был на ладье Тилиона. Она пуста…

***

— Морьо, вот дать бы тебе звездюлей! — пригрозил младшему Тьелкормо, когда лорды, забрав свои вещи из дворца, выехали в сторону Тириона.

— Лучше дай выпить, — беспечно отмахнулся Морьо. — Турко, я слышал, у тебя в сумке что-то булькало.

— Возьми, — Светлый вытащил фляжку с водой и подал брату. — Что теперь скажет дед? Он пытался наладить отношения с телери. Да и палантир жалко.

— А что-нибудь покрепче? — Карнистир скривился, но с жадностью напился воды. — Надеюсь, он не узнает, а палантиров Курво с отцом ещё штук сто сделают. Пусть эти камбалы изучают прошлое! Может, мозги у них на место встанут.

— Мозги на место у тебя первого должны встать, герой! — Тьелкормо присвистнул, и его конь перешёл в галоп. — Были бы эти рыбы вялые пошустрее, со злости отправили бы нас на свидание с Намо.

— И не надейся! — Морьо помчался вслед за ним. — Мандос меня видеть ненавидит. Сразу выгоняет! Проверено!

***

Когда палантир погас, Макалаурэ с нетерпением дождался рассвета и пришёл в спальню Нэрданели. Найденного ребёнка бабушка Ненарель успела отвести на кухню, усадить за стол и угостить завтраком, а взволнованному Кано пришлось спеть для матери, чтобы она проснулась.

Нолдиэ словно тень поднялась с постели. Сын попытался разбудить её рассказом о находке, а потом словно бы невзначай спросил.

— Аммэ, ты случайно не знаешь, где живут её родные?

— Конечно, знаю, — Нэрданель улыбнулась, но менестрель заметил, какими печальными стали её глаза. — Погоди немножко, я сейчас оденусь, и мы отведём её домой.

— Хорошо, амил, — нолдо вышел из спальни и остановился у окна, задумчиво покусывая нижнюю губу. Кано не понимал, что так сильно подорвало силы эльфийки: это его вина, что он осанвэ поделился с матерью историей своей долгой жизни в Эндорэ? Или всё-таки возвращение отца? Насчёт появления Моргота Макалаурэ решил пока не упоминать, чтобы не огорчать мать ещё больше. Его сердце рвалось помочь нолдиэ, и в то же время менестрель беспокоился за найденного ребёнка. Почему эта малышка так напоминает его бывшую возлюбленную? Несмотря на прошедшие века он никогда бы не спутал её смех ни с чьим другим. О сколько раз Линдо слышал его во сне! Менестрель поспешил на кухню и замер в дверях, пристально всматриваясь в фигуру сидевшей девочки и вслушиваясь в её весёлый щебет. Сейчас её голосок лишь отдалённо напоминал его возлюбленную. Что за морок заставил ночью думать, что это она?

— Пойдём, сынок, — его плеча коснулась рука матери, и Макалаурэ шагнул на кухню. Малышка сонно тёрла глазки кулачками и с радостью обняла менестреля за шею, когда он предложил отнести девочку домой.

Путь до дома её родных не занял много времени. Когда ребёнок был передан семье, уже заметившей исчезновение малышки и начавшей поиски, Нэрданель вышла за калитку и безучастно побрела по переулку.

— Аммэ, да что с тобой! — Кано нагнал её и остановил, схватив за руку, почему-то вдруг ставшую почти невесомой и ледяной.

— Всё хорошо, сынок, — голос эльфийки напоминал шелест ветра.

— Аммэ, вы скоро встретитесь с отцом! — менестрель сжал ладони матери в своих, пытаясь их согреть. Нэрданель медленно покачала головой, на её глазах показались слёзы.

— Ты мне не веришь?

— Ах, сынок, пророчество Мандоса сбывается. Валар вернули Фэанаро перед Дагор Дагоратом. Теперь он должен будет разбить свои камни и вновь покинуть нас, — менестрелю показалось, что мать тает прямо на глазах.

— Но, амил, ты же лучше всех знаешь отца! Он никогда не согласится на это! — Макалаурэ приобнял эльфийку, делясь с ней своим теплом. — Пойдём домой, я тебе ещё спою.

— Не согласится, — сквозь слезы прошептала нолдиэ. — Этого я и боюсь. Или ради исцеления Арды всё-таки согласится на это и исчезнет навсегда…

— Он что-нибудь обязательно придумает! Вот увидишь! — сын пытался говорить как можно убедительнее.

— Ты сам прекрасно видел, как валар легко устранили неугодного им короля, — Нэрданель покачала головой. — А где ты нашёл это дитя?

— Амил, я рассказывал тебе про это сегодня утром. Ночью пошёл купаться и вдруг услышал её смех.

— Странно всё это, — Нэрданель, задумавшись, остановилась посреди дороги, и Макалаурэ поторопил её.

— Очень. Пойдём. Я спою тебе.