Мастер - Шидловский Дмитрий - Страница 9

Ближе к вечеру старшина и сержант скользящими тенями появились из кустов и вышли на центр поляны. Остальные военные и Басов подошли к ним и сели кружком. Подчинившись общему импульсу, Петр тоже примкнул к общей группе. Старшина показывал собравшимся фотографии какого-то замка, сделанные «поляроидом», и говорил:

– Все соответствует описанию. Вход один. Подъемный мост, ворота. Стена каменная, метров восемь. Заберемся, нет проблем. Охрану видел только у ворот. Двое – при саблях, с бердышами. Огнестрельного оружия не видел. Можем действовать по первому варианту.

– Добро, – отозвался капитан, поднося руку с часами к глазам. – Выступаем в двадцать три ноль-ноль.

– Стойте, – неожиданно сам для себя вскрикнул Петр. – Куда выступать? Что за замок? Вы о чем?

– У нас приказ командования, – сухо отозвался капитан. – Захватить изменника родины и доставить к Изборску. Сегодня мы намерены его выполнить.

– Какой изменник? – в ужасе вскричал Петр. – Вы что, белены объелись? Это же история! Другой мир! Это же невозможно! Прекратите! Мы не имеем права в это вмешиваться…

– В этом мире есть Россия, а значит, мы не только имеем право, но и обязаны вмешиваться, – отчеканил капитан. – Национальные интересы всегда есть национальные интересы. И если кто-то наносит им ущерб или мешает исполнению нашего долга, он будет уничтожен. Вы поняли меня, Назаров?

– И кого вы собрались брать? – упавшим голосом спросил Петр.

– Перебежчика и предателя Андрея Курбского, – бросил капитан.

– Ребята, вы что, не понимаете? Для Доченко, Беркесова и генерала это бизнес, и плевать им на национальные интересы, – яростно зашептал Петр. – Они хоть черту за деньги служить готовы. Опомнитесь!

– Назаров, – грозно произнес капитан. – Я вам сказал все. Если попытаетесь мешать… Вы меня поняли, Назаров?

– Игорь Петрович, – умоляющим голосом обратился Петр к Басову. – Остановите их. Это же безумие. Так нельзя.

Басов отвернулся, жуя кончик только что сорванной травинки.

– Значит, так, – подытожил капитан, – выступаем через два часа. Всем отдыхать. Назаров остается в базовом лагере, при снаряжении, – он бросил взгляд на Петра. – И не дай тебе бог, Назаров…

Когда стемнело, шесть темных фигур соскользнули в ров и быстро переправились. Щелкнул арбалет, и «кошка» с прикрепленной к ней веревкой зацепилась за зубец стены. Группа затаилась, прислушиваясь, не донесется ли шорох из-за замковых ворот. Но все было тихо, только из леса подала голос какая-то ночная птица. Почти бесшумно и неестественно легко для своей внушительной комплекции старшина начал взбираться на стену. Вскоре он скрылся за зубцами. Потянулись томительные минуты ожидания.

Внезапно снова ухнула ночная птица, но уже по-другому и откуда-то сверху. Капитан подал знак, и нападающие один за другим начали подниматься по веревке. Последним шел капитан.

Со стены они быстро спустились по каменной лесенке во внутренний дворик, к воротам, где с автоматом на изготовку ждал старшина. В углу лежали тела двух стражников – у обоих были глубокие раны, идущие через все горло.

По знаку командира Басов с Дубовицким и Васильевым направились к двери, видневшейся слева в противоположной стене дворика, а капитан с сержантом Перелыгиным скользнули к воротам, ведущим в соседний дворик. Старшина остался на прежнем месте, укрывшись за подъемным механизмом.

Басов хотел первым пройти в дверь, но его опередил Дубовицкий; следом за ними скользнул в дверь Васильев. Вверх вела узкая винтовая лестница, тускло освещаемая единственным факелом, прикрепленным к стене. Поднявшись, все трое встали перед окованной железом дверью. Чуть помедлив, Дубовицкий потянул за кольцо, служившее ручкой, и скользнул в открывшийся проем.

Посреди большого зала со сводчатым потолком стоял длинный стол, накрытый красной скатертью. На столе – три высоких серебряных подсвечника, хотя свечи горели только в одном. В этой интимной полутьме рослый бородач в белой рубахе, широких штанах и сапогах навис над женщиной в длинном широком платье – задрав подол, мужчина ласкал ее огромной лапищей, норовя поцеловать ее в губы, а та сопротивлялась, хотя скорее для проформы, нежели всерьез. При виде незваных гостей человек резко выпрямился и что-то громко выкрикнул на непонятном языке. Дубовицкий вскинул автомат и короткой очередью срезал – сперва его, а потом и попытавшуюся ускользнуть женщину.

Басов выхватил шашку и встал справа от Дубовицкого. Еще правее с автоматом на изготовку возник Васильев. Через полминуты из двух дверей, расположенных в противоположной стене зала, стали вбегать полуодетые люди с саблями и бердышами. Не пробежав и трех-четырех шагов, все они падали под спецназовским огнем АКМов. Бой начался.

Эту стрельбу капитан с Перелыгиным услышали, находясь во внутреннем дворике, возле ведущих во внутренние покои дверей. Теперь надо было действовать быстро. Они распахнули створки и ворвались в просторный зал, откуда уводила вверх широкая лестница. Перед ними возник воин в красном кафтане, с бердышом и саблей – и тут же упал, сраженный короткой очередью капитана. Но под дробный стук каблуков по лестнице уже мчался вниз бородач в богато украшенной одежде и с саблей в руке. За ним еле поспевал солдат в кирасе, каске с металлическим гребнем, бердышом и саблей на боку – обоих постигла та же участь. Капитан и сержант бросились вверх по ступенькам.

С начала боя прошло уже четверть часа, хотя трудно назвать боем безжалостный расстрел защитников замка. Застигнутые врасплох, не готовые ко встрече со столь совершенным огнестрельным оружием, они со своими саблями и бердышами бросались на нападающих – и падали под свинцовым дождем, не подбежав к убийцам ближе чем на пять шагов. За все это время Басову так и не удалось воспользоваться шашкой. Игоря потрясло, с каким хладнокровием уложил Дубовицкий женщину. Объясняться во время боя было, конечно же, невозможно, однако он твердо решил помешать подобному в следующий раз и намылить сопляку шею, когда они выйдут из замка.

Первые десять минут защитники обрушивались на них нескончаемым потоком. Васильев и Дубовицкий вели непрерывный огонь и уже по нескольку раз сменяли магазины. Басов понял, что они попали в казарму.

Теперь, все еще держа оружие на изготовку, они стояли в последней комнате длинной анфилады. Вдоль стен здесь располагались двухъярусные кровати. Посредине стоял стол, на котором лежали карты, кучки монет и глиняные кружки с недопитым вином. Каких-то несколько минут назад здесь шла оживленная игра, а сейчас все ее участники лежали убитыми в соседних комнатах.

Дубовицкий сгреб со стола горсть монет. Басов хотел было его одернуть, но тут в кармане затрещала рация.

– Басов, Басов, отвечайте! Прием, – прозвучал голос капитана.

– Я Басов, слушаю. Прием.

– Что у вас? – донесся голос капитана.

– Казармы, – четко отрапортовал Басов. – Кажется, всех перебили. Прием.

– Добро. У нас тоже. Объект не найден, но мы явно в его комнатах. Думаю, он прячется, если не сбежал через потайной ход. Быстро к нам. Прием.

– Понял вас. Прием, – отозвался Басов, кивнул сержантам, и они поспешили на соединение с командиром группы.

Капитан стоял посереди зала, явно служившего столовой. На обитых блестящей тканью стенах висели портреты каких-то рыцарей в доспехах. В центре комнаты стоял прямоугольный стол, накрытый бордовой скатертью с семью горящими свечами. Перелыгин, осторожно, однако тщательно проверявший огромный, чуть ли не вполстены, камин, вопросительно посмотрел на командира:

– Пошли дальше?

– Проверь за портьерами, – отозвался капитан, каким-то шестым чувством ощущая, что враг рядом.

Крадучись, Перелыгин направился к окнам. Когда до них оставалось не более метра, одна из портьер дернулась, и из-за нее выскочил человек с обнаженной саблей руках. Еще в прыжке сделав ею молниеносное движение, он перерубил сержанту горло и бросился к капитану, неожиданно присев на ходу. Это его и спасло – автоматная очередь ударила в стену. Во мгновение ока незнакомец оказался прямо перед капитаном. Рефлекторно Белых на вытянутых руках выставил вперед автомат, принял на него сабельный удар, тут же сместил оружие и парировал второй. Острая боль пронзила левую руку. Капитан отшатнулся, выпустив автомат. Противник молнией метнулся к выходу.