В чужом обличье (СИ) - "Мольфар" - Страница 60

— Э-э?.. Агата?.. — впереди зашуршало, закряхтело, забубнило, и вскоре зажёгся небольшой золотистый огонёк, высветивший сонное и помятое лицо Реймонда. — Ты чего здесь делаешь?

— Гуляю, — фыркнула та. — Помнишь, вчера книжку мне свою давал?

— Ага, — Реймонд озадаченно заморгал. — А при чём тут…

— Я не дочитала ещё. Хочу дочитать.

— Но я же это… завтра уезжаю. В Вагрант мне надо.

— Верно, — Агата усмехнулась. — Но я всё равно хочу дочитать. Возьмёшь меня с собой в Вагрант?

Некоторое время Реймонд лихорадочно соображал.

— Ты сбежать решила? — выдал, наконец он. — И оделась, я смотрю, по-походному…

— Догадливый, — огрызнулась Агата. — Собирайся, нужно уехать, пока все спят.

Ей показалось, что Реймонд хотел что-то сказать, но, помолчав, он только рукой махнул и потянулся за лежащими в стороне штанами.

Агата торопливо отвернулась и принялась наблюдать за происходящим во дворе. И только потому успела вовремя заметить скользнувшее в сторону сеновала белое пятно.

— Туши свет, живо! — шикнула она, отползая подальше и устраиваясь сбоку от входа. — Кто-то лезет!

Реймонд света не потушил, а только прикрыл волшебный огонёк полой плаща. И потому, стоило у входа зашуршать влезшему туда человеку, как он приоткрыл плащ, и сеновал оказался поделен на две половины. Тёмную, на которой притаилась Агата, и светлую, где оказался сам Реймонд и…

— О! Зося, а ты чего тут делаешь? — весёлым шёпотом поинтересовался Реймонд.

— М-мым, — Зося лукаво улыбнулась и спустила ворот рубашки, обнажив белое плечо.

Кроме самой нижней рубашки, на ней ничего не было.

Сама не зная почему, Агата вскипела и ринулась вперёд. Ухватила ползущую на четвереньках к Реймонду девку за волосы и, вздёрнув перед собой, зашипела:

— Ах ты блудница бесстыжая! Развратничать приползла? На конюшне тебя выдрать прикажу! На Святой Остров пешком отправлю!

— М-м… — Зося смотрела круглыми от ужаса глазами и даже вырываться не пыталась.

— А ну, живо!.. — Агата осеклась, призадумалась. Но потом продолжила. — Живо ступай в мою комнату и до полудня носу оттуда не кажи, молись! Поняла?!

Зося часто-часто закивала и, отпущенная на свободу, стала отползать задом к выходу.

— Погоди-ка, — вмешался Реймонд, подходя ближе. Критически осмотрел сначала одну девушку, затем другую. Вздохнул тяжело. — Ну… может и получится…

Агата не поняла, что он сделал, но завороженно смотрела, как разглаживаются рытвины на рябом зосином лице, как втягиваются щёки и вздёргивается нос, как темнеют и выгибаются дугой брови, как вместо двух жиденьких косичек отрастает пышная чёрная грива…

Через минуту напротив Агаты стояла её точная копия. Только в ночной рубашке и с абсолютно бесстрастным, неподвижным лицом.

— А вот теперь иди и запрись в комнате домны Агаты, — Реймонд утёр со лба пот.

— Ступай, — приказала Агата, поняв его замысел. — Да не вздумай никого разбудить — выпорю!

Проскользнув во двор, они с Реймондом тихонько открыли конюшню и, пугаясь каждого звука, вывели, не осёдлывая, своих лошадей. Тихонько скрипнули ворота, открывая путь на свободу…

— Уходишь, панночка?

Агата застыла, как холодной водой из ушата окатили. От крыльца отделилась тёмная фигура, тяжело проковыляла ближе.

— Хочь простилась бы по-человечески, — дед Матеуш неодобрительно покачал головой.

— Бежим! — прошипел Реймонд, вклиниваясь между ними. — Я задержу, а ты…

— Ступай за ворота, я догоню, — тихо проговорила Агата. Подошла к старику. — Прости, дед Матеуш, не могу я за нелюбого замуж пойти, не могу свободу свою на клетку золотую сменять. Так Спасителем заповедано…

— То так, — проскрипел Матеуш. — Не трудись, панночка, то мне и так ведомо. Али не я тебя с пелёнок растил? Али не я все твои мечты да капризы первым слушал? Отчего не пришла проститься со стариком?

Всхлипнув, Агата бросилась вперёд и спрятала лицо у него на груди, как давным-давно в далёком детстве.

— Прости, — шмыгнув носом, проговорила она. — Прости…

— Ну, будет, — по волосам её прошлась заскорузлая ладонь. — Жить-то чем будешь? Али этот вертопрах чего наобещал?

— Нет, — Агата утёрла нос и улыбнулась сквозь слёзы. — Он только до Вагранта довезёт, а там я сама… Волшебницей стану, настоящей!.. А чем жить… Я кольца материны взяла…

— Вона как, — Матеуш снова погладил её по голове. — Непростая это доля, ох, непростая. Не видать тебе на неё отцова благословения, сама, поди, знаешь. А мать, одобрила бы, нет ли — про то лишь Спасителю ведомо.

Агата только всхлипнула горько.

— Однако ж моё слово, пусть и не такое весомое, ан негоже из дому непровоженной уходить, — вздохнул Матеуш. — Благословляю тебя в долгий путь. Возьми вот, у меня нет больше. Материны кольца продавать тебе как ножом по сердцу будет, я знаю.

Он вложил ей в руку тяжёлый позвякивающий мешочек. Агата зарыдала ещё горше.

— Спа… Спасибо…

— Ну, будет, будет, — похлопал Матеуш её по спине. — Ступай, уж скоро светать начнёт.

— Да, — Агата вытерла слёзы и крепко обняла его. — Прощай, дед Матеуш.

— Прощай, — проскрипел он ей вслед. — Живи честно.

Аккуратно задвинув на воротах засов и закрыв дверь конюшни, старик проковылял к крыльцу и уселся на своей любимой завалинке. Замер, вглядываясь в черноту ночи.

Время от времени ветер доносил до него приглушённые звяканья и скрип, пару раз слышалось конское ржание.

— Молодёжь нетерпеливая, — проворчал Матеуш себе под нос. — Нет, чтоб подальше отойти. Всё у них через одно место.

Он сидел так долго, почти не шевелясь, невидяще вглядываясь в ночь. Давно стих вдали топот копыт, а старик всё сидел, вдыхая аромат ночных трав.

Занимался рассвет.

— Отличный дом, — удовлетворённо постановила Агата, меряя шагами комнату и проводя рукой по стене. — И цена за месяц вполне терпимая.

— Да-да, отличный, — вздохнул Реймонд. И пробормотал тихонько: — То-то его никто снимать не хотел.

— Глупости, — отмахнулась Агата. — Я узнавала у мэтра Вильянди, все цены в Речном квартале завышены в три раза потому, что там полно кабаков и игорных домов, а потому студенты любят там веселиться. У нас же тут…

— Тишина и благолепие, — продолжил за неё Реймонд. Эту фразу он слышал за сегодня уже раз пять, и она успела изрядно навязнуть на зубах. — И церковь Спасителя рядом.

— Так, я не поняла, — Агата развернулась к нему и упёрла руки в боки. — У тебя деньги лишние?

— Нет-нет! — поспешно открестился Реймонд. И, стоило Агате отвести взгляд, вновь тяжело вздохнул.

Она тем временем подошла к окну и замерла, глядя на заросший бурьяном сад.

— Поступление уже послезавтра. Что, если меня не возьмут?

— Глупости какие, — не очень уверенно отозвался Реймонд. — Я ж тебе говорил, всех берут, у кого способности есть.

— Да, — Агата обхватила руками плечи. — Надо просто как следует учиться… точно! Я же твою книжку не разобрала ещё!

Отбросив неуверенность и хандру, она решительным шагом пролетела мимо Реймонда, а потом обратно, бухнула на письменный стол тяжёлый баул и принялась его потрошить.

— Я, кстати, хотела у тебя спросить, что такое «коэффициент отклонения плетения от начальной плоскости» и как определить «сходятся ли лучи энергетических каналов в одну точку», — проговорила она, шмякая на стол кипу исчёрканых в пути бумаг и стальное перо.

— Э-э, знаешь что, ты тут устраивайся, вещи разбери, а мне нужно по окрестностям пройтись, осмотреться, что да как, мало ли… — недоговорив, Реймонд торопливо спиной вперёд вымелся из комнаты и был таков.

— Хм, — Агата задумчиво потёрла переносицу. — Ладно, после спрошу.

Разложив вещи, она устроилась у окна и принялась вчитываться в ровный почерк дедушки Реймонда. Его подтрунивания над ветреным характером внука были видны с первого взгляда. Забота о Реймонде — со второго. А вот понять смысл всех этих хитрых «градиентов насыщения плетения» пока не удавалось.