В чужом обличье (СИ) - "Мольфар" - Страница 1

Карета медленно ползла в гору, подпрыгивая на ухабах и колдобинах и немилосердно скрипя. Кучер сморкался после каждого камня, хрипел ругательства на горском наречии, пытаясь откашляться, и щелкал кнутом, на что, впрочем, лошади никакого внимания не обращали. Родные скалы и вершины, ничуть не изменившиеся за прошедшие почти четыре года, вызывали в Реймонде одновременно лёгкую ностальгию и тянущее нетерпение — ну, когда уже? Но гораздо сильнее были тревога и давящее ожидание грядущих проблем, что нарастали с каждой минутой приближения к дому.

— Не видеть бы вас ещё четыре года, — пробормотал он себе под нос.

Его попутчица, дама средних лет, одетая как уроженка Каркадаса, при словах Реймонда посмотрела в его сторону. Всю дорогу дама молчала, и Реймонд искренне рассчитывал, что так оно и останется. Не то чтобы она была старой или уродливой, Даже Реймонду, не очень любившему смуглых южанок, она показалась вполне миловидной, да и выглядела дама не старше сорока лет. Дело было в её образе: всю дорогу попутчица Реймонда читала сразу три фолианта, один из которых был древним и ужасно ветхим, а также делала заметки, используя новомодный дорожный столик, позволяющий работать даже в карете. От неё исходил устойчивый запах алхимических субстанций, и, чего уж скрывать, она изрядно напоминала Реймонду профессоров магического университета Вагранта.

Того самого университета, из которого Реймонд Хатчет вылетел с треском, так и не сдав экзамены за третий курс, и ему неприятно было видеть такое напоминание собственной несостоятельности. Легче было молчать и смотреть в окно, делая вид, что поглощен разглядыванием заросших густым кустарником горных склонов.

— Простите, судя по одежде, вы студент? — спросила дама.

Её всеобщий язык тоже был южным, мягким, напевным. Он разительно отличался как от рубленого, короткого горского говора, так и от тараторящей и пришёптывающей речи жителей Вагранта, к которым привык Реймонд.

— Университет Вагранта, — со вздохом признал он.

Отмолчаться не получилось — оставалось только надеяться, что разговор будет коротким. И всем своим видом демонстрировать это попутчице.

— О, я знакома с тамошним профессором алхимии, доньей Ковински! — воскликнула дама радостно.

Донья или, на вагрантский манер, дони Ковински, пожилая, крепкая, невысокая, как вживую предстала перед мысленным взором Реймонда, и он едва сдержал разочарованную гримасу.

«Отвратительно, Хатчет! Просто отвратительно! Алхимическое искусство требует точного расчёта и скрупулёзного следования выведенным формулам и рецептурам. А вы? Где обсчёт реакции? Формулы фазовых переходов? Ваше воображение флогистона не заменит! Опять изгваздали мне половину лаборатории!..»

Надо ли говорить, что пахла Ковински примерно так же, как эта дама-попутчица.

— О, я не представилась, донья Августина Веласкес-и-Мараньяу, — оживленно продолжала щебетать дама.

— Реймонд Хатчет.

— Хатчет… а вы, случайно, не родственник магистра Агостона Хатчета?

— Внук, — буркнул недовольно Реймонд.

— Замечательно! Тогда я могу вам всё рассказать, вы, как внук магистра Агостона и ученик мадам Ковински…

Реймонд хотел возразить, что уже больше не ученик и алхимию никогда не любил, но тут же сообразил, что это бесполезно. Дама была именно тем, кого он в ней заподозрил с первого взгляда: фанатичкой, способной часами говорить о любимом предмете, забыв обо всем.

— …несомненно, оцените новость, что в этих горах есть залежи перманет драконис!

Реймонд лишь пожал плечами с равнодушным видом. Донью Августину это ничуть не взволновало, и она продолжала с прежним энтузиазмом, даже придвинулась ближе:

— А, значит, вы этого ещё не проходили!

Реймонд кивнул машинально и тут же мысленно застонал, осознав свою ошибку. И точно, донья Августина обрадованно ринулась читать ему лекцию о перманете и его свойствах, словно мало было Реймонду пыток уроками алхимии в университете!

— …удивительнейшая, редчайшая субстанция!

Под нос Реймонду сунули ветхий, пропахший скучными занятиями фолиант, и Хатчет немедленно чихнул, взметнув столб пыли, радостно разлетевшейся по карете. Даже кучер чихнул, прервав свое хрипение на середине.

— Видите, видите? — донья Августина уже тыкала пальцем в старинную гравюру.

Реймонд озадаченно моргнул, пытаясь понять, что там изображено. Буквы в фолианте тоже выглядели незнакомо, да ещё и к тому же были начертаны от руки. Корявой, негнущейся и дрожащей.

— Здесь изображён погребальный ритуал драконов! — торжественно объявила донья.

Черный платок сполз с её головы, открыв густые, волнистые волосы, но Августина этого не замечала, глаза её за толстыми стёклами круглых очков горели фанатичным огнём, а голос звенел от энтузиазма. Реймонда, впрочем, больше озадачило заявление о драконах: даже он знал, что те вымерли ещё до Исхода, по какой-то неведомой причине.

— Из-за того, что драконы были буквально ходячими и летающими резервуарами магии, после смерти их тела становились ядовиты и отравляли природу вокруг, поэтому драконы чаще всего сжигали своих мёртвых собратьев, вместе со всем, что им принадлежало. Вот как на этом рисунке, видите?

Увиденное даже отдалённо не походило на погребальный ритуал. Скорее напоминало толпу сгрудившихся в кружок блюющих ящериц.

— Это древнейший фолиант, записанный очевидцем, видевшим живых драконов! Вы, конечно, изучали древнее эльфийское праписьмо в университете, но давайте я вам для скорости сама переведу!

Реймонд посмотрел на донью Августину с оттенком уважения — тут не каждый писать умел даже на всеобщем, а она разбиралась в этих древних закорючках! Эльфийскую клинопись им в Вагранте действительно преподавали, но у Реймонда в голове от тех уроков осталось стойкое ощущение какой-то дикой мешанины правил, подправил, исключений и «особых случаев», в которых и демон все мозги поломает. Впрочем, он чётко запомнил, как по-эльфийски послать в задницу.

— Итак, драконы! Иногда по каким-то неведомым причинам они вместо сжигания устраивали погребальные ямы, и там, по прошествии времени, оставался только перманет драконис, концентрированная магия, понимаете?

— Понимаю, — кивнул Реймонд.

Донья Августина продолжала что-то бубнить, Реймонд машинально кивал и поддакивал, совсем как на лекциях по алхимии. На грани слышимости доносился гул водопада Всех Влюбленных, значит, застава уже близко, и скоро он будет спасён от этого разговора.

— Обычно драконий перманет тёмно-синего цвета, вот смотрите, — Августина извлекла из дорожного чемодана пробирку.

В толстостенном пузыре алхимического стекла колыхалась большая голубоватая капля.

— Это разбавленный раствор, — с искренним сожалением вздохнула донья, — а настоящий перманет твердый, кристаллический, настолько синий, что кажется черным, но даже эту каплю достать было нелегко и очень недёшево! Впрочем, иногда перманет специально разводят и смешивают с каким-то загустителем, чтобы с ним было легче работать, и такую смесь называют драконитом. Вот, вдохните этот аромат, ощутите вкус этой удивительной субстанции!

Она щелкнула по пробке, пробормотала короткое заклинание-ключ, и пузырёк открылся. Реймонд осторожно понюхал. Да, от раствора несло магией и сырой землёй. Августина тем временем извлекла алхимическую иглу, окунула в раствор и ловко провела по губе Реймонда, даже не думая спрашивать его согласия.

Вкус у эссенции был странный.

— Ощущаете, да?! Мощь! Сама магия! Аромат, от которого кружится голова!

Теперь она сидела почти вплотную, и у Реймонда и вправду кружилась голова от запахов алхимии, источаемых доньей. Он попытался отодвинуться, но едва не вывалился из кареты.

— Ну что, мы договорились?

— О чём? — нахмурился Реймонд, пытаясь припомнить весь разговор.

— О поисках перманета! Расскажете обо мне своему деду, уверена, уважаемый магистр оценит такую возможность! Вам, как студенту и магу, это тоже откроет невообразимые возможности! Вы поможете мне найти это сокровище! На всём Сардаре известно только два месторождения перманета, на Имеоне и в Ойстрии, но их разрабатывали ещё до Исхода и с годами изрядно истощили. Здесь же, в этих горах, скрывается никем не обнаруженное хранилище перманет драконис, я уверена в этом!