Лесник (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 19

Добравшись до очередного куста, Соня обернулась к Улфу, силы были на исходе. Ей приходилось сгибаться в три погибели, ведь кустарники всегда ниже деревьев, они находятся под лесом, именно поэтому их называют «подлесок».

— Почему нам просто не вернуться к хижине? У тебя ведь есть рация, а значит и другие средства связи имеются, разве я не права?

— Мы не приведем врага к хижине, — отчеканил Улф, хрустнув веткой под ногой и тут же оглядевшись по сторонам, как дикий зверь.

— Чего? — удивилась Соня, нахмурившись. В этой фразе явно имелся какой-то скрытый смысл, но девушка не понимала, о чем он говорит.

Вопрос остался без ответа, и Соня громко вздохнула:

— Я есть хочу.

— Я могу тебе предложить кузнечиков, гладких гусениц, личинок и куколок жуков-короедов.

— Смешно, — скривилась девушка. От мысли, что ей придется съесть гусеницу, ей стало дурно.

— Зря, очень хорошая белковая пища. Хуже, что у нас кончаться вода.

— Мы же купались в речке, с этим нет проблем, по-моему, — пожала Соня плечами.

Улф усмехнулся, Соня поймала его взгляд. О боже, эти глаза! Как же ей общаться с ним, не думая о том, что произошло несколько кустов назад. Губы все еще ныли, тело помнило его руки.

— Я не хотеть быть рядом с тобой, — покачал головой лесник, искоса оглядывая ее, — когда ты напиться из этой речки. Воду необходимо очистить.

Улф немного отошел в сторону, и Соня увидела, что он встал на колени и зачерпнул в бутылку воды. Соня с интересом наблюдала, как он наспех соорудил самодельный фильтр для очистки, используя песок и древесный уголь. У него все получалось так ловко и умело, что Соне пришлось мысленно окликнуть себя. «Эй, успокойся, женщина, никто не западает на мужиков из-за того, что они владеют навыками выживания в лесу. Ну, или почти никто». И все же смотреть, как он что-то делал своими красивыми и сильными руками, было настолько волнительно, что Соня прикусила губу.

— Теперь надо отстаивать один или два часа, осадок слить.

— И можно пить, да? — широко улыбнулась Соня.

Улф молча прошел мимо нее, его взгляд задержался на девушке слишком долго, она снова почувствовала влечение.

— Нет, — оборвал ее мысли Улф, на его лице не было и тени улыбки, — воду надо еще кипятить, но, если мы с тобой развести костер, можешь не сомневаться, что мы трупы.

Лесник спрятал бутылку в рюкзак, и они пошли дальше.

— Можно добавить ветки, ели, сосны, кедра и как это на русском, кору дуба. Хорошо бы добавить jod (йод (швед.)), kaliumpermanganat (марганцовка (швед.)), Но у нас собой нет этого, а черёмуха не спасти от простейших.

— Не спасет от чего? — переспросила девушка.

Лесник резко остановился, и Соня налетела на его спину.

— Глистов, — улыбнулся Улф, — и я говорю не о тех малышах, что водиться в детских песочницах, — еще одна широкая улыбка, — нужно кипятить.

Соня поставила руки на пояс и забавно возмутилась:

— Почему ты ничего не взял? Не такой уж ты и лесной профи, да, Улф? — запуталась в рассказе Соня, не запомнив, когда надо кипятить, а когда фильтровать, опять кипятить и в какой последовательности купать в воде кору и черемуху.

— Наш путь должен был длиться пару часов, Соня, а не сутки, как мы здесь гулять. Мы уйти от изначального маршрута и идти очень длинным, тернистым путем.

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть план?

— Они нас сталкивать с тропы, но есть, — еще раз остановился лесник и зашипел: — Стой!

Соня испугалась и привычно кинулась на землю. Улф усмехнулся и поднял ее за локоть, затем стал ей за спину и крепко прижал к себе.

— Нет, сейчас надо стоять.

Соня замерла, ее сердцебиение участилось, когда она поняла, в чем дело. На них смотрела огромная кошка с коротким хвостом и длинными пучками — кисточками темных волос на ушах. Величественная и грациозная, покрытая красивым толстым мехом, ее большие лапы были очень пушистыми.

— Lo (рысь (швед.)) профессиональный охотник, использовать слух, — Улф прижал Сонину спину к своей груди еще крепче, не давая ей пошевелится, коснулся мочки уха, — кисточки на ушах — слуховой аппарат, — он коснулся ее век, Соня вынуждена была закрыть глаза, — острое зрение.

Он вкрадчиво шептал на ухо:

— Это удача, что мы ее встретить, рысь — осторожное животное, обычно держаться подальше от человека. Радуйся, Соня, тебе представился редкий шанс. Даже опытные охотники не часто могут видеть этих животных.

Соня дрожала, она очень испугалась. Он что, издевается? В гробу она видела такую удачу. Ей хотелось бежать, но Улф удерживал ее на месте, а тепло и крепость его груди за спиной смешивали адреналин с новым приливом желания. Она видела, как осторожно ступает величественная дикая кошка, покрытая темными пятнами, под ее лапами едва слышно шуршали листья. Хищница сверкнула сильной челюстью и острыми зубами, которые позволяли ей разорвать любую добычу.

Соню затрясло.

— Я боюсь!

Лесник держал ее словно в тисках, не давая сделать и шагу с места. Соня схватилась за его руки, прижалась к нему еще сильнее в поисках спасения.

— Правильно делаешь, что боишься! Lo, — произнёс Улф на шведском, — что-то не нравится, скорей всего мы вторглись на ее территорию или оказались поблизости с логовом. Она редко нападать на людей, но все дикие животные непредсказуемы, так что…

— Я боюсь, Улф.

— Пару лет назад в Канаде, — шептал лесник на ухо, так что Соня чувствовала его дыхание, — рысь поцарапать маленькую девочку на ранчо. Ребенок открыть окно в вольере и рысь смогла дотянуться лапой и поцарапать лицо девочки с обеих сторон.

Улф коснулся лица Сони пальцами, от чего девушка вздрогнула и дернулась, но он сжал снова.

— Девочка стоять там со своими родителями. Когти кошки смогли легко поранить кожу, и это малый вред, который они могут нанести в течении короткого времени. И знаешь что, Соня? Маленькой девочке на самом деле очень и очень повезло, — закончил Улф.

У Сони дрожали коленки, по щеке потекла слеза, животное приближалось.

— В мире хищников, особенно в мире кошек, очень важен размер, — лесник стал медленно двигаться вместе с Соней, — хищник всегда правильно оценивать свои возможности по убийству жертвы. Если он это сделать неправильно, то он будет убит. Человек для рыси слишком крупная добыча.

В этот момент Соня споткнулась, но Улф удержал ее на ногах, немного приподняв и поставив на место, а кошка зарычала.

— Не шевелись, красавица, не запускай охотничий инстинкт рыси, чтобы преследовать нас — не убегай ни в коем случае. Нам необходимо оставаться вместе и действовать как единое целое.

Соня в очередной раз находилась в шаге от смерти, ее мозг не успевал обрабатывать пугающую информацию, происходящее казалось дурным сном, но все, что она услышала, это то, как именно назвал ее Улф, «красавица», он назвал ее «красавицей». Боже мой, он что, действительно так считает?

Улф переместил руку на Сонин живот. И стал двигаться вместе быстрее. Он что-то крикнул животному на шведском, говорил с ним твердо, медленно пятясь назад.

— Всегда оставляй животному путь к отступлению, красавица.

Он затащил их обоих на камень, все еще обнимая Соню. Они встали на скользкую глыбу и теперь были гораздо выше животного. Улф что-то грубо рыкнул на большую кошку. Не приседая и не пытаясь скрыться, а стараясь казаться крупнее, Улф не отрывал глаз от животного и не поворачивал их обоих спиной. Он снова что-то гортанно шикнул, и Соня поняла его тактику.

Так как животное не убегало, Улф был настойчивым и кричал на нее сверху вниз, размахивал свободной рукой. Рысь попятилась, зашипела, но развернулась и ушла восвояси. Она поняла, что не справится с добычей.

Соня не выдержала шквала эмоций, обернулась и обняла лесника крепко-крепко, уткнувшись носом в его грудь, заплакала от переизбытка чувств.

— Тише, тише, она ушла, — успокоил ее лесник.

Их зыбкие, хрупкие отношения напоминали бумажный замок. Соня зажмурилась, пытаясь сдержать слезы. Если они останутся живы, то, скорее всего, окажутся очень далеко друг от друга. Возможно, даже если и встретятся, случайно, через много лет, то Улф тихо пройдет мимо, отведет глаза в сторону, не представляя, что умудрился сотворить с обычной девушкой по имени Соня. Ей вдруг очень захотелось нарушить все, что запретно и непозволительно. Она пожалела, что не умеет писать книжки; тогда она могла хотя бы придумать, сочинить любовный роман, в конце которого они остались бы вместе. Эта мысль напугала ее гораздо сильнее, чем тяга к красивому телу и крепким рукам. Лес затих, даже, кажется, птичьи голоса смолкли, стало не важно, что будет потом. Не имело значения, что было до них, им не нужно было думать ни о чем, ведь весь мир в то мгновение был только для них двоих.