Шёл бы ты к лешему… (СИ) - Сергеева Татьяна Юрьевна - Страница 1

— Няня, а какой у нас сегодня день?

— Пятница, Русленка, — отрывая на мгновение взгляд от теста, ответила моя приемная бабушка Нюраша, по совместительству и мамка, и нянька.

— Да? Как здорово-то! Значит, завтра в город выберусь, на ярмарку, — я засунула палец в яблочное повидло и с мечтательностью его облизала.

— Ох, сколько ж можно по ярмаркам скакать без толку? Уж давно бы приглядела себе кого. Хошь и у нас в деревне. Парни-то есть хорошие, — на мою выходку нянька никак не отреагировала. Она уже привыкла, что я всегда так делаю, когда она затевает пироги.

Знаю, что это некрасиво, но ничего не могу поделать с детской привычкой.

— У нас? Не смеши. Кто здесь хороший-то? — я с интересом посмотрела и в миску с капустой.

— А хошь Радулка, чем не жених? — спросила нянька, вытирая рукавом щеку, на которой пристала мука.

— Да, за Радулку любая бы пошла. И пригожий, и сильный. Только мы с ним не уживемся, — пока нянька отвернулась, я выхватила из третьей миски изюма.

— Это почему же? — удивилась бабушка.

— A он воду не любит. Моется и то раз в полгода. Как с таким мне жить? — сказала я, правда, про то, что Радулка и храпит, как сытый боров, говорить не стала. Зачем лишние вопросы плодить?

— Да, это серьезный недостаток, при твоей-то сути. Ну, тогда Виторка. Тоже парень видный. А уж кудри-то какие! Аж саму зависть берет, — няня взяла в руки скалку.

— То-то, что и кудри. Целыми днями, как девица, ими в зеркало любуется. Нет, такой муж мне ни к чему.

У Витора тоже был второй недостаток: он и сам на красивых парней заглядывался, но уж такие-то новости я бабушке никогда не расскажу.

— Ладно, а Шурасик чем плох? — няня начала лепить пироги, а я под шумок еще повидла цапнула.

— Шурасик-карасик? Так он брагу ковшами хлыщет, а потом булькает, как рыбина.

— Вот какая ты привередина-то, останешься девкой, тогда что с тобой делать? — бабушка вздохнула и посмотрела за окно.

— Не останусь. Вот в городе, говорят, не только ярмарка завтра будет, обещали гуляния сделать в честь дня рождения наследника.

— Откуда ж ты такое узнала?

— Ларуфа сказала. А она от отца слышала, когда к тому купец знакомый за бочками приезжал, — подружка мне все уши прожужжала этой новостью, ведь ее отец на ярмарку не отпустил.

— Да, тогда и впрямь много парней и девушек подъедет. Это ведь такой хороший повод себе пару сыскать, да и угоститься на дармовщинку.

— Вот и я про то. Точно по душе кого-нибудь выберу. Тогда и останется дел — всего ничего: у отца разрешения спросить, да матери венок сплести.

— И нужно оно тебе? Благословение ихнее-то? И так можно прожить, не печалясь, — нянька недовольно поджала губы, но я не испугалась.

— Нет, няня, я так не хочу. Можно, конечно, детей и обычных иметь, да разве дело — отказывать им в причитающихся возможностях?

— Да какие там возможности? Одни только проблемы с ними. Я с тобой сколько мучилась, пока ты в силу входила?

— Так это потому, что мои родители не создали семью. Матери я не нужна, ей и так развлечений хватает, а отец и вовсе, как пень, в своем лесу сидит. Его ничего, кроме деревьев да зайцев, не интересует. Даже удивляюсь, как они могли-то меня завести?

— Аль сама не знаешь как? Сама-то, поди, не раз парней звала?

— Так это я так, по-шутейному. Разве можно для себя таким образом пару выбирать? А как же любовь?

— Эх, молодая ты еще, Русленка, может, и нет ее, любви- то… — нянька снова вздохнула, но теперь уже о своей загубленной юности.

— Если ты в молодости обожглась, то это еще не значит, что и у всех так. Я обязательно свое счастье найду.

— И разве ж я против? Это я так, по-стариковски ворчу. Ты у нас вон какая красавица. Коса до пят, губки алые, бровки черные, дугой. Да и стройная, как березонька. Любому парню счастье будет.

— Вот, а потому пойду бусы собирать, — я рассчитала, что как раз до пирогов успею.

— Руслена, ты только поосторожней, не увидел бы кто…

— Не в первый раз, няня, знаю.

— Ну, тогда иди, а то просидишь там до ночи.

Просидишь… Можно подумать, я в этом виновата. Не такое это и простое дело — хорошие бусы собрать. Сначала жемчуг найти, потом его по размеру отсортировать, после этого дырочки проделать, а уж затем и на связку нанизать.

Завязав потуже ленту в косе, я отправилась на берег. Благодаря талантам отца, я легко могла избавиться от ненужного людского внимания, поэтому даже не переживала насчет предупреждения няньки.

Сунув босые ноги в воду, я уселась поудобнее на теплом песочке и негромко начала вызывать своих помощников. Первыми вылезли молодые рачки, потом подтянулись и те, что постарше.

— Мне нужен жемчуг. Некрупный, но ровный, да старайтесь побольше набрать, хочу бусы в два ряда, — объявила я свою просьбу.

Мои усачи перебирали клешнями, но отправляться за жемчугом не торопились.

— Вот набаловала на свою голову, — пришлось лезть в карман, за угощением.

Кусок копченой колбасы очень быстро был разделен между усатой братией, второй я оставила для себя. Кто знает, сколько на берегу просидеть придется? Может, пироги уж и остынут…

Мои добытчики после угощения довольно шустро в воду вернулись, а я стала ждать.

Я поболтала ногами, наслаждаясь погожим летним денечком, потом посмотрела на высокое голубое небо и задумалась. Если завтра снова не найду никого, то придется подаваться в другие места. Годы мои уже были такие, что и впрямь, как говорила нянюшка, останусь в вековухах. А это очень плохо, особенно, для живущих рядом. Начну грустить, дожди призывать, а кому такое по нраву? Люди быстро догадаются, что русалка где-то поблизости обитает, а ведь не все понимающие, могут и поймать. А мне это надо, чьи-то желания ради свободы исполнять? Люди ведь на трех не остановятся, а будут снова и снова ловить. И даже папенькины таланты не помогут. Очень хорошо знают сельчане, чем приманить русалку.

Я вздохнула, вспомнив разноцветные клубочки ниток. Ведь сами мы не ткем, а вот наговоры русалочьи часто делаем. Поэтому и не пройдем мимо яркого клубочка…

Нет, лучше найти свою судьбу и жить, как обычный человек. Дочку растить, да мужа обхаживать, а дождь пусть знахарка местная призывает, у нее, говорят, тоже способности к этому есть, пусть и не такого плана, как у меня.

Мой палец пребольно ущипнули. Я пискнула и выдернула ногу из воды. Вслед за ногой из воды вытряхнулся и небольшой рачок.

— Ты, что, с ума сошел, что ли? — я обиженно потерла палец, за который этот прохвост меня уцепил.

Только рассердиться толком я не успела, так как заметила, ради чего меня побеспокоили. У моего обидчика была жемчужина, да не обычная — белая, какие были в нашей речке, а редкая, черная.

— Ого, это где ж ты такую диковинку сумел найти? — я восторженно покрутила черную горошину.

Конечно, рак мне ничего не ответил, но клешней помахал очень уж красноречиво.

— Ладно, за такую редкость и впрямь наградить нужно, — я снова полезла за колбасой. Довольный добытчик цепко ухватил ее своими клешнями и поспешно ретировался.

Я любовалась жемчужиной. Это же целое состояние по людским меркам! А вот будет, что суженому своему подарить!

Бережно завязав жемчужину в платочек, я сунула ее в карман, зацепив булавкой. Остальные бусины все рано на связку пойдут, поэтому не потеряются.

Просидела я на берегу реки два часа. Мои клешнястые друзья натаскали мне не очень много жемчуга, зато горошинки были отборные.

Дырочки я проделала быстро, навыки были неплохие, да и магия имелась в жилах, пусть и слабенькая.

В общем, домой я возвращалась, довольно подпрыгивая и мурлыча веселый мотивчик.

— Эй, красавица, не подскажешь, в какой стороне Дивград находится?

— В той, — махнула я рукой, с интересом глядя на молодого парня, сидящего верхом на очень хорошем коне.