Незримое в крыльях (СИ) - "Дракмир" - Страница 30

Что у меня осталось, кроме обязанностей Змею и собственной жизни? Немного амбиций и так же немного чувства вины, что не захотел погибать вместе со своей эпохой и всеми кого знал. А еще пара друзей, таких же осколков прошлого, но они не мои, а свои собственные.

Это все, что я делал. Не медитировал и не трогал остатки силы, только думал и все. О словах Фискара о том, что полон потенциала, что в его глазах я чудовище. О том, как он провалился и чуть не поплатился смертью там, где я легко прошел, даже не зная труда. И понял, что сейчас между нами опять есть разница в пропасть, я снова могу пройти там, где он боится ступать.

Позволю ли я своему страху управлять мной так же, как им управляет природа происхождения и такой же страх? Чего же я так боюсь? Самой ли смерти или того, что не найду причин жить и двигаться дальше, если потеряю основную мотивацию, что подгоняла меня?

Все это время я потратил на вопросы самому себе и ответы, какими бы стыдными они не были. На исходе седьмого дня из десятидневного срока, я решился.

Так же быстро, как в настоящем бою, откинул сомнения, обострил волю, но на этот раз не страх, не гнев на врага питал мою решимость. Но жажда. Страсть к бытию чего-то большего, чем сейчас.

Закрылись глаза, утихло дыхание и сиротливо звонко звякнули цепи, когда тело в пруду безжизненно обмякло.

Я умер.

Но вопреки всему, воля моя жила.

Тело в пруду окоченело и потеряло все краски. Отросшие волосы лениво колыхались в черной воде и текло время. По всем признакам это был просто труп в воде.

Но в какой-то неразличимый миг тело стало прозрачным, будто мигнуло. Это было как баг реальности, который быстро исправился.

Мираж, ставший явью. Тягучее мгновение, когда что-то невозможное стало возможным.

Так же, как душа стала плотью, а плоть душой, отвергая правила обычного существования. И с этим фактом разорвались оковы всех обычных правил и законов, смерть больше не в силах удержать эту душ и эту силу.

Черная вода вскипела за секунды. Цепи, способные сдержать слона, с презрительной легкостью порвались, с громким звоном упав на камень. В борт пруда вцепились сильные и цепкие пальцы, сжались, пронзая камень как мягкий пластилин и подтягивая тело.

Он вылез на камень пещеры, оставляя мокрые следы. Все еще с закрытыми глазами, без сознания, пока слабый и мокрый. Раздался первый хриплый вдох, снова в груди родился мерный и упорный стук сердца. Хоть это биение жизни уже не нужно этому новому существу, как и все, что присуще смертным, это был символический знак того, что он жив, пускай и в иной форме.

С первым вдохом, неприглядно и без фанфар, как и без свидетелей, в мир пришел еще один Король.

Во лбу засиял лазурью небольшой ромбовидный кристалл, впитывая это мистическое событие до мельчайших деталей.

И в этот миг, где-то очень далеко, за пределами берегов континентов, далеко в безграничном океане. Там, под холодной, лазурно синей кромкой волн, на глубине такой, что гаснет всякий свет, удовлетворенно прищурился невероятно огромных размеров Змей.

Наконец-то одна из его главных фигур готова к большой игре. Скоро все начнется… Совсем скоро. Еще немного шлифовки новых сил в Храме и он будет сиять, будучи острейшем клинком в его распоряжении за все времена. Осталось лишь еще немного подождать. А терпения существу, прозванного Йормунгандом и Владыкой Северных Вод, не занимать.

Циклопические змеиные кольца, способные сжать в пыль ближайший остров, шевельнулись и вновь застыли в спокойствии, родив лишь новые течения, что не скоро стихнут. Великий Змей снова задремал в привычном ожидании существа, которого даже очередной апокалипсис не сильно обеспокоит.

Я проснулся с удивлением. Во-первых, просто не ожидал очнуться. А во-вторых, почти не могу вспомнить, когда еще просыпался с такой ясностью в разуме и кристальной чистотой в мыслях. Никакой боли, никакого дискомфорта и холода.

В этот раз не в цепях очнулся, и даже не в маленькой пещере. А лежа на широкой кровати на перинах и в добротной светлой комнате. Все вокруг говорит о том, что я нахожусь в жилом доме.

Стены из дерева и такая же мебель, крепкая и добротная. Воздух лесной и чистый, а в комнате витает свежесть леса из открытого окна. Сквозняк немного гоняет белую штору на окне туда-сюда.

Огляделся, и рядом заметил стул со стопкой чистой одежды, а под ним на полу ровно, как на параде, стоят новенькие кожаные сапоги с серебряными пряжками.

Пока не торопился вставать, наслаждаюсь кроватью и пытаюсь вспомнить, что произошло.

Я повел плечами, наслаждаясь не скованностью действий.

— Ох, хорошо, — сказал и тут же закрыл рот.

Потому что голос мой ощутимо изменился. Стал ниже и глубже, и вместе с тем добавился отзвук потустороннего эха, почти мгновенного, но пугающего. Будто тут же за мной каждый звук повторяет парочка невидимых приведений.

Знаю я такой эффект, слышал вживую от Великого Змея. Иногда от Смотрителя Храма. А теперь, видать, и сам обзавелся подобным эффектом. Звучит внушающе, не поспоришь, всякие слабаки только от голоса побегут портки менять. Но лучше поскорее научиться говорить нормально. Я терпеть не могу вещи, которые нарушают дорогую моему сердцу обычность в повседневной жизни и голос важная ее часть.

Пугающее потустороннее эхо оставлю для работы Посланника при полном параде, в Доспехах и в появлениях, когда надо обозначить себя как следует.

— Гм, — прочистил я связки. — Раз-раз… Раз-раз. Черт, это займет время.

Пока лучше просто меньше открывать рот и больше молчать. Прямо как в первые дни после пробуждения из Саркофага. Проблему я понял, в голосовых связках теперь, как во всем теле, полным полно Силы Души, что влияет на производимый звук. Как научусь контролировать силу лучше, так и смогу легко гасить эффект.

Я не торопясь одеваюсь, наслаждаясь теплой и мягкой тканью после недавних ощущений вечно холодной воды. И вместе с тем оцениваю новые изменения.

Плечи стали чуть шире, а я немного выше, тело добавило тугих мышц, я легко ощущал скрытую в них до поры мощь.

Одежда же похожая на одежду Фискара. Просторные штаны с толстым ремнем, в них можно спокойно резко присесть и не бояться, что жопа порвется. Сверху же что-то вроде футболки без рукавов, а поверх нее приталенная туника с изящно отделанными вязью отворотами. Рукава тоже оказались впору, чуть ниже начала запястий. Сапоги тоже идеально подошли, все как специально на меня создано.

Оглядевшись по комнате, увидел высокий шкаф, а открыв, нашел что искал, зеркало на внутренней стороне дверцы. Немного мутноватое, правда, но оглядеть себя сойдет.

К сожалению, на меня смотрит все тоже ангельское лицо с золотыми глазами, и волосы так же ни на тон не изменили цвет. Изменилось только тело в сторону чуть большей массивности, тут я с удовольствием повел более широкими плечами.

Я подозреваю, что тело мое сейчас, точное отражения души, такое, каким в глубине сердца я бы хотел его видеть. А так как я теперь сам с собой честный парень, то признаю, что лику ангела не удивился ни на грош.

Как бы я ненавидел их как вид, как бы не презирал лицемерие Небес… Невозможно не признать, что Ангелы, как раса и как каждый отдельный представитель — эталон красоты для любого гуманоида.

Я бы точно не хотел выглядеть как Демон, уж больно эти псевдо искусители слащавы и показательно готичны. Ангелы — другое дело.

А так как я парень от природы был… Ну, скажем прямо, не красавец, а вполне себе обычный мужик, то скрытому желанию сердца сохранить прекрасный облик аж отпрыска Небес не удивился.

Можно каждый день говорить, что мужчина должен быть чуть красивей обезьяны, но кто откажется, если вдруг станет лучше выглядеть? Даже если это будет облик ненавистного Ангела. Подсознание не обманешь, как не фыркай презрительно в зеркало.