Я - Роран. Книга 2 (СИ) - Магарыч Григорий - Страница 35

Так и случилось, мощный удар пришелся по поему лицу сквозь правую ладонь с печатью. Удар был слишком сильным, поэтому отлетел я метра на три как минимум, несколько раз перекатившись по асфальту.

Я был удивлен тому, что смог принять столь мощный удар и не разорвать свой сосуд маны. Да, слегка подташнивало, но все же я мог подняться на ноги и удержаться на них, хоть меня и покачивало.

— Щенок… — прохрипел тот, вытерев капли пота со лба.

В правой руке он материализовал такой же стержень, что и у Амори, а левую вытянул в мою сторону.

В этот раз я был готов к притяжению, поэтому успел сгруппироваться. Быстро перекинув всю энергию прошлого удара в левую руку с печатью увеличения пропускной способности, я выбросил удар в область его живота, согнув его пополам.

— Гхка… — прохрипел тот, сплюнув сгусток крови.

Я почувствовал жуткое жжение в области живота, посмотрел вниз и выругался про себя. В животе торчал металлический стержень.

— Су… ка… — прохрипел я и свалился на колено, глотая воздух. Руки подрагивали от усталости, было жутко неудобно двигаться. По ощущениям, стержень разорвал почку.

Он стал медленно выпрямляться, пока я пытался высосать печатью ману из стержня. Рукой он схватил меня за волосы и с жуткой силой ударил по лицу с кулака так, что в моих глазах на секунду потемнело. Изо рта потекла струя крови.

Против него было бессмысленно применять Ситори, а старик Хоширо не стал бы увеличивать мою силу с помощью печати, так как все, что я делал, никак не относилось к созиданию. Все работало против меня, что жутко раздражало.

Мужчина подходить еще ближе даже не пытался, отдышавшись, он снова материализовал стержень и нацелился мне в область груди, но быстро скоординировавшись, я решил сделать то, что обещал себе никогда не делать, вытянул пистолет, выбросил всю ману, что была в стержне Минуро в механизм выпуска, и выстрелил тому в ту область, которая была защищена хуже лица. Выстрел точно пришелся ему в коленную чашечку, но тот тоже даже не двинулся с места.

«Что за…»

— Идиот… — сплюнул тот сгусток крови. — Чего ты такой хилый-то?

Минуро подошел ближе, убрал мою правую руку ногой и с жуткой силой вбил кол в запястье, присмотревшись к печати на ладони, которую не осталось сил скрывать.

— Так вот в чем дело… — протянул тот, взглянув на узор. — Интересно…

В его руке снова образовался стержень, с другой рукой он сделал то же самое, скинув ее на асфальт ладонью вверх, и ту тоже прибил к асфальту.

— Значит, это правда? — приподнял он бровь. — Так ты из этих…

Я смотрел на него со злостью. Единственное, что могло в очередной раз с ним пройти — Ситори, но делать этого жутко не хотелось. В прошлый раз повезло, да и морально Минуро не меньше развит, чем я. Поэтому я молчал и слушал, решаясь снова сделать это.

Эмоционально неуравновешенный Минуро был жаден до денег, поэтому для начала стоило еще сильнее расшатать его психику, дабы позволить себе небольшое преимущество в сражении за право овладеть его сознанием.

— Император за убийство таких, как ты, готов неплохо мне отгрести… — задумался Минуро, разглядывая узор на правой ладони, прикованной металлическим стержнем.

Особого виду я не подал, но, скажу честно, после этих слов стало жутко. В моем мире высшая алхимия тоже не приветствовалась, но убивать носителей подобных знаний никто не приказывал. Люди были способны контролировать их, накладывая особые ограничения в наложении печатей. Даже старик Хоширо, который явно не скрывал своих знаний алхимии, имел право обучать будущих элитных бойцов. К сожалению, скрыть печати маной мне не удавалось по причине жуткой нехватки магической энергии, поэтому я лежал, смотрел на то, как Минуро создает последний металлический стержень и целится в область моего сердца.

— Подумай о сыне… — прохрипел я, глядя тому в глаза.

Краем глаза заметил красную спортивную машину, припарковавшуюся на обочине, из нее вышел Амори, заметил мое кровью залитое тело и рванул в нашу сторону.

«А ты тут зачем?!»

— Не убью тебя я — убьет Император, таковы реалии… — пожал тот плечами и, приложив стержень к моей груди, стал медленно надавливать всем весом. — Останется лишь надеяться на то, что это очередной твой блеф…

«Арчибальд сказал бы об этом… он видел печати…»

— Гхк… — хрипел я, морщась от боли, наносимой надавливаемым стержнем.

Всю ману, что была у меня в тот момент, я собрал в одной точке, на которую давил стержень. Из-за слишком малой площади защитный слой требовал много энергии и стал сыпаться слишком рано.

В далеком прошлом моего мира люди буквально сжигали ведьм живьем, проявляя жуткую ненависть и неприязнь к ним. Но это было слишком давно. Сейчас я в глазах Минуро наблюдал примерно те же эмоции, что и раньше испытывали к ведьмам. Слепая ненависть и желание продемонстрировать Императору свою преданность.

Мана заканчивалась, руками пошевелить я не мог, а попытка оттолкнуть его ногами стоила бы пробитой груди.

«Сука!»

— Гхка-а… — прохрипел я от жуткой боли. Стержень пробил защитный слой и стал медленно впиваться в грудь, разрывая кожу и сосуды.

«Ладно, либо сейчас, либо никогда…»

Я тут же направил все силы, которые содержались в моем теле, в свой мозг, дабы использовать Ситори, но произошло то, чего ни я, ни Минуро не ожидали.

— Сдохни, гребаный… кха… — изо рта мужчины потекла кровь. Давление прекратилось. Из его живота вылез абсолютно такой же стержень, что был и в моей груди.

— Ненавижу тебя… — прошептал за спиной главы Амори. — Я ненавижу тебя…

— Ам-мори… — прохрипел Минуро, свалившись на колени и полностью отпустив стержень.

— Ты всегда готов пожертвовать всем ради себя, ты ничтожество… — продолжал тот шептать. Подбородок дрожал от сильно сжатой челюсти. С глаз катились слезы. — Сначала мамой жертвуешь, потом мной… как же ты мерзок…

— Гхка-а! — выплюнул Минуро сгусток крови. — Черт бы тебя… п-побрал… — оскалился тот, материализуя в руке металлический шип, более тонкий и острый, чем прежде.

— Не пытайся, пап… — шмыгнул носом Амори, вытерев тыльной стороной ладони мокрое от слез лицо. — Прошу тебя… хотя бы сейчас…

Заметив это, я тут же перенаправил все обратно в грудь, поддерживая работу раненных органов. В тот момент я действительно выдохнул с облегчением, так как в свою победу искренне перестал верить.

Минуро расслабил руку и выронил то, что успел материализовать в руке. Он посмотрел на меня и плюнул в мою сторону, свалившись на живот.

«Не жилец…»

Амори схватился за оба стержня и вырвал их силой из моих запястий, сопроводив это действие моим хрипом. Затем он взял тот, что торчал из груди, и тоже избавил меня от него.

— Живой? — спросил тот, глядя на меня и вытирая слезы. — Наверное живой, иначе я бы тоже вместе с тобой лежал… — добавил ровным тоном.

Я протянул правую руку с огромной пробоиной в запястье и неестественно свисающей кистью. От такой боли можно было давно умереть, поэтому я делал все, чтобы приглушить ту с помощью маны, которая лишала работы некоторые нервы.

Взявшись за висячую ладонь, тот поневоле позволил высосать «родной» маны и немного затянуть раны, дабы не умереть от кровоизлияния.

— Что тебе нужно, говори… — продолжал тот, перестав проливать слезы. — Если только активы твоего отца, забирай, они мне не нужны… только давай закончим вражду и будем биться только в рамках турнира?

Я лишь молча кивнул, позволил ему приподнять меня и посадить в свою машину. Пока мы шли к красному автомобилю, к нам успело приехать около тридцати знакомых пикапов. Солдаты быстро выбежали из машин и хотели начать обстрел, но Амори поднял руку и жестом велел им скрыться.

— Теперь я ваш хозяин, проваливайте… — добавил красноволосый. — Передайте всем, что Минуро мертв… и да, скиньте тело в реку, этот мерзавец мне противен…

— Мне… — тихо прохрипел я. — Нужна… неприкосновенность…

— Так ты никого и не убивал, Роран… — пожал плечами Амори. — Этот вопрос я тоже решу…