Шериф и его кот (СИ) - Башибузук Александр - Страница 6

Показались гладкие коленки…

Белоснежные, стройные бедра…

Густые чёрные кучеряшки внизу идеально очерченного подтянутого животика…

Мелькнули тёмно-рубиновые сосочки на крепких, небольших грудках…

Наконец, платье полетело на пол, а Жао, стыдливо потупившись, застыла словно мраморная статуя.

Я невольно улыбнулся.

На сегодня не всё ещё потеряно.

Но и здесь, как это водится на грёбаном Диком Западе, притаился небольшой подвох.

Жао — девственница. И со своей девственностью наотрез отказывается расставаться.

Поэтому, как выражалась Муна — только «сосай»…

Утро в мою бытность простым ветеринаром Бенджаменом Ивановичем Беловым всегда начиналось с сигареты и чашки крепкого кофе.

Моё утро в бытность Бенджамином Доком Вайтом тоже ничуть не изменилось — местонахождение в Монтане конца девятнадцатого века совсем не повод менять свои привычки, не так ли?

Аромат крепкозаваренного кофе защекотал ноздри, я моментально проснулся и открыл глаза. Мгновение помедлил, а потом рывком поднялся и спустил ноги на пол.

Около постели на табурете стояла большущая глиняная кружка с горячим кофе, рядом с ней пристроилась набитая табаком трубка и коробка спичек.

Так-то я давно перешёл на сигары, но утром обожаю выкурить трубочку отличного вирджинского табака.

Жао это знает и делает всё, чтобы моё утро было приятным.

Покосившись на Мусия и Муну, урчащих и чавкающих над своими мисками возле камина, я встал и, прошлепав босыми ногами по огромной медвежьей шкуре подошёл к окну.

Солнце уже окрасило верхушки деревьев, весело чирикали птички в листве, а вдалеке слышался мелодичный звон воды в ручейке. Пахло остро и свежо, правда, в аромат леса вплетался запашок из сортира.

Утро…

Утро я люблю гораздо больше чем вечер. Вечером все чувства смазываются от усталости, а утром ты просыпаешься отдохнувшим, с обострёнными ощущениями, словно заново родившийся на этот свет.

Первая затяжка, первый глоток кофе, да что там, даже прикосновение голыми ступнями к полу, ощущаются острее и свежее и приносят гораздо больше удовольствия.

Если, конечно, не перебрал с вечера.

На тропинке мелькнула тоненькая фигурка Жао. Почувствовав, что я смотрю, девушка махнула рукой, на мгновение приподняла платье, обнажив округлую, белоснежную попку, весело рассмеялась и скрылась между деревьев.

Жао…

Если бы я составлял рейтинг своих потенциальных жён — эта девчонка заняла бы в нём заслуженное первое место. Страстная, игривая и умная, молчаливая и сдержанная, великолепная хозяйка и, главное, у неё есть редкий талант окружать ненавязчивой заботой. Воистину настоящая находка для мужа с мизантропическими наклонностями.

Но нет, моей женой ей никогда не быть. С ней мне только удобно, но не более, к тому же, Жао уже помолвлена с отпрыском состоятельной китайской семьи из Хелены. Они как раз заканчивают собирать приданное для выкупа.

Чжао знает о нашей связи, но ничуть ей не возражает. Главное, чтобы девчонка осталась девчонкой — это он мне сам прямо сказал. В противном случае у меня появятся серьёзные проблемы — китаезов недооценивать нельзя — они в городах Монтаны вполне реальная сила. Даже несмотря на своё полулегальное положение.

Ядовито зашипела спичка, раскурив трубку, я взялся за кофе.

Муся и Муна, сожрав по миске рубленого лосося, свалили по своим делам. Я допил кофе и поплёлся в душ. А точнее, отправился на улицу обливаться водой. Для более тщательной помывки присутствует настоящая баня с парной, а ещё есть ванна — здоровенная деревянная лохань под навесом со специальной печечкой для подогрева воды — узкоглазые по заказу соорудили.

Комфорт, однако. В цивилизованной жизни его не чувствуешь, и только попав в неведомые полудикие ебеня начинаешь ценить по-настоящему.

Разобравшись с помывочными процедурами, начал собираться. Между прочим — очень немаловажный процесс — настоящий джентльмен всегда уделяет повышенное внимание своему внешнему виду. Даже шахтёры и подсобные рабочие не шатаются по городу в рабочем тряпье, а Док Вайт и подавно должен выглядеть как с иголочки.

Процесс одевания завершила серебряная бляшка на витом шнурке из бизоньей кожи — тот самый знаменитый галстук-боло. К слову, до недавнего момента — чисто индейская тема и абсолютно неизвестный среди широких мужских масс Дикого Запада. Но с моим появлением — старый хрыч Руди Мюллер, городской ювелир, стал клепать бляшки десятками и даже нанял помощников — все хотят такой галстук как у Дока Вайта.

На моём искусно выгравированы Мусий и Муна, но это изображение себе никто не смеет заказывать.

Но не суть.

Собравшись, я оседлал Жирика и неспешно направился в город, по пути составляя себе план на день.

Эмерсон просил меня вчера заехать в офис шерифа, но заметив у своей клиники солдатиков, я решил сначала осмотреть полковника Пимпса.

У дверей ко мне подошёл лейтенант Ассман.

— Мистер Вайт… — смущённо начал офицер. — Я хотел бы…

— Не стоит, мистер Ассман… — мягко оборвал я его. — Все мы порой совершаем необдуманные поступки. Я тоже вчера погорячился, поэтому будем считать недоразумение полностью исчерпанным.

— Благодарю, мистер Вайт… — офицер с повеселевшим видом чётко кивнул мне. — Буду считать за честь знакомство с вами. Но я хотел попросить вас об одной услуге… — он замялся. — Несколько интимного характера…

Я сразу насторожился. Дикий Запад он такой Дикий Запад, здесь надо булки держать всегда в напряжённом состоянии, ибо поимеют в буквальном и переносном смысле.

— У меня… — Ассман нерешительно замолчал. — У меня…

— Смелее, лейтенант.

— У меня… — выпалил офицер. — У меня…

И опять замолчал.

Пришлось задавать наводящие вопросы и очень скоро выяснилось, что у лейтенанта гидроцеле — то есть, банальная, но довольно опасная водянка яичка.

— Я помолвлен… — зло жаловался он. — Скоро свадьба. Представьте глаза невесты, когда она увидит у мужа яйцо размером с яблоко…

Я пообещал помочь ему — так как уже проводил такие операции, но только у собак — да-да, у зверей такое тоже вполне распространено.

— Где этот чёртов док?!! — из приоткрытого окна раздался раздражённый рёв Пимпса.

Пришлось переключиться на полковника. К счастью, с раной у него оказалась всё более-менее прилично, я быстро провёл перевязку и поспешил к шерифу.

Эмерсон сидел у себя с жутко похмельной рожей — видать перебрал вчера со старым дружком.

Увидев меня, он страдальчески скривился, зачем-то снял с себя значок и подвинул по столу в мою сторону.

— Шериф?

Эмерсон помолчал и тихо сказал:

— С меня хватит, Бенджамин.

— Что значит, хватит? — я сразу не понял, о чём ведёт речь Эмерсон.

— Я устал! — шериф раздражённо стукнул кулаком по столешнице. — Я хочу уйти. И ты займёшь моё место.

— Да какого чёрта, Бак? — я вспылил. — Ты ещё вполне. Но если хочешь — уходи. Я тут причём? У меня клиника. И вообще, должность выборная.

— Люди проголосуют как надо… — отрезал Эмерсон. — Работа налажена, ребята справятся — ты успеешь и лечить.

— Да причём здесь я? Нашёл шерифа…

— Ты — потому что мне не плевать на этот город! — хрипло заорал шериф. — Эй, парни, идите сюда!

В комнату один за одним стали входить помощники.

— Скажите ему… — Эмерсон ткнул в меня рукой. — Сами скажите.

— Да, Бенджамин, — убеждённо заявил Дункан Макгвайр. — Ты самый подходящий человек. Лечи людей, мы в большинстве случаев справимся сами, но ты должен одеть значок шерифа.

— Чёрт… — у меня появилось настоятельное желание сигануть в окно. — Из меня шериф, как из Мэнни Толстой Задницы монахиня. А ты для чего? Люди тебя любят и уважают.

Дункан покачал головой.

— Да, его любят и уважают… — согласился Эмерсон. — Но это не совсем то. В кресле шерифа должен сидеть человек, которого уважают из страха. И это ты! Нет, конечно, ты можешь отказаться, но тогда… — он зло уставился на меня. — Я буду знать, что тебе плевать на этот город! И ещё… — он властным жестом выгнал помощников и после того как они вышли, уже спокойно добавил. — Тебе этот значок скоро понадобится. Задницей чувствую, а своей заднице я привык доверять. Я не справлюсь — ты точно справишься.