Л 5 (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 51

Только сначала всё-таки запустили мотор и рацию включили на одном из самолётов. Нужно же попытаться связаться с кораблём? Частота для связи у нас есть. Теперь лишь бы мощности передатчика хватило.

Мощности хватило и мы получили подтверждение о подходе так нужного нам корабля. Можно выдвигаться к устью реки…

Шуршит острыми гранями сколов сланец, режет подошвы сапог. Перебираемся со всеми предосторожностями через широкий язык каменной осыпи. Вот вроде бы как и сплошной камень под ногами, а идёшь словно по живому. Как по болоту. Плывёт осыпь, норовит сорваться каменным потоком вниз, утянуть за собой. Нет-нет, а вывернется из-под ног какой-нибудь особо поганый камушек, полетит-посыпется на радостях от обретённой свободы вниз по крутому склону, набирая скорость и увлекая за собой своих собратьев. И уходит вниз каменная лавина, сминая своей массой густые переплетённые заросли кедрового стланика ниже по склону, отвоёвывая у зелени ещё один кусочек склона.

Оттого-то и стараемся мы идти след в след и держим дистанцию между собой. Чтобы не потерять равновесие на крутом склоне, не поехать вниз вместе с осыпью. Отгоняем прочь мысли о том, что можно было бы и не спрямлять маршрут, а обойти стороной вот эту сопку. Подумаешь, удлинили бы путь на час, другой, ничего бы с нами не случилось. Зато не пришлось бы карабкаться сейчас по склону… А ведь на противоположном скате сопки точно так же тяжко придётся… Несмотря на то, что там мы будем спускаться. Спускаться, оно почему-то всегда выходит тяжелее, чем подниматься. Жизненный опыт это хорошо показывает.

Жарко и душно, а ещё сыро. Влажность в воздухе большая. Рубаха давно мокрая от пота, липнет противно к спине, даже куртка, такое ощущение, потяжелела раза так в два от этой впитанной изнутри и снаружи влаги.

Накомарник не спасает от злобной мошки, та каким-то образом умудряется просочиться через его мелкую сеточку, пролезть к телу и выгрызть лакомый кусочек свежего парного мясца. А то что мясо это принадлежит мне, и я категорически против подобного насилия, мошке глубоко безразлично. Эта сволочь даже в сапоги забирается, от укусов и портянки не спасают. И вдобавок неумолчно зудит над ухом комарьё, вьётся густым серым облаком вокруг головы, но хоть эти кровопийцы в отличие от мошки через плотную одежду пробиться не могут. Но руки искусаны в кровь.

Пробираемся по колымской тайге уже третий день. И прошли за это время всего ничего. Да и то основную часть пути удалось пройти по протоптанным до нас тропам. А дальше обжитые места закончились, пошла непролазная тайга и пришлось идти за проводником след в след, обходя заросли густого кедрового стланика, пробираясь через болотистые топи, пробуждая тем самым ещё большие облака кровососов. Чуть легче становится на вершинах лысых сопок. Ветерок сдувает летающее племя в сторону и можно на какое-то время откинуть на затылок сетку накомарника, подставить прохладе разгорячённое лицо и сбросить со спины тяжелючий вещевой мешок. Накомарник хоть и сетчатый, но очень уж под ним жарко и душно. По лицу струйки пота ручьём текут. Организм быстро обезвоживается, и пить хочется постоянно. Хорошо, что ручьёв у нас на пути достаточно. А впереди ещё минимум две недели вот такого походного извраще… Г-м, конечно же, удовольствия… Это если считать до нужного нам места по карте. А ведь кроме дороги сколько ещё времени придётся провести на этой разведке, никому не известно. Одно утешает — с приходом осени в этих краях все работы сворачиваются, и мы по-любому будем возвращаться.

Но подобное настроение гоню прочь. Нельзя с подобными мыслями браться за столь значимое для государства дело. Прощает только одно — и мысли эти, и поганое настроение суть издержки тяжкой дороги. Но ничего, ещё денёк-другой подобных мучений, и организм потихоньку втянется, привыкнет и к тяжёлому мешку за плечами, и к дождливой погоде, от которой преет тело и особенно ноги в сапогах. Даже регулярная пересмена портянок не спасает, не успевает полотно просохнуть. Прекрасно понимаю, что совсем скоро я втянусь в маршрут и навсегда забуду об этом своём мысленном брюзжании… И даже к кровососам привыкну. Хотя, в данный момент в это слабо верится…

Посудин в бухте оказалось две. Первая из них — явно боевой корабль, а вот вторая — какой-то транспорт. Силуэт боевого корабля отличается от гражданского, как небо отличается от земли. И отличается не только наличием орудийных стволов, а всей своей сущностью, боевым духом. Даже если нет орудий, то всё равно сразу приходит осознание, что это именно военный корабль…

С кораблём всё понятно, как раз его мы и ждали. Наконец-то привезли бензин, продовольствие и обещанную охрану. По крайней мере так планировалось. А откуда здесь транспорт? И зачем он тут?

Выбрались мы на берег в тот момент, когда от самого большого из них, военного, как раз отошла шлюпка. Гребцы дружно взмахнули вёслами, и лодка полетела по волнам к берегу.

Проскочила махом прибой, не теряя скорости. По команде мичмана гребцы подняли вёсла и шлюпка по инерции вылетела носом на берег. Ну а дальше уже мы подхватили её за борта и утащили ещё дальше от воды. Правда, недалеко, на метр, не больше. Потому что дальше сил у нас не хватило. Потом уже матросы начали выскакивать на песок и подключаться нам в помощь. Офицер покинул посудину, как и полагается, замыкающим. Представился, спросил, кто из нас старший. Ну да, мы-то тут все одинаковые в штатском. Пришлось представляться по форме…

Зря старались и вытаскивали шлюпку. Потому что сразу же пришлось сталкивать её обратно на воду и вместе с Николаем Александровичем моститься на корме, на крайней банке, чтобы приподнять нос лодки. Море-то после шторма ещё не успокоилось, и волна высокая. А нас ждут на корабле…

Новости не обрадовали. Задержка произошла по вине гражданского транспорта. Непогода его подвела, с волной не справился. Сначала из-за шторма пришлось уходить к берегу и отстаиваться несколько дней в укромной бухте, потом, уже на подходе к Туйской губе, обнаружили впереди и справа на горизонте уходящий в сторону Камчатских берегов густой дым. Наших торговых судов здесь в это время не могло быть по определению, из Петропавловска тоже никто сюда не заходит, поэтому понятно, что на горизонте чужие. Функций охраны рубежей с экипажа клипера никто не снимал, командир принял решение догнать нарушителя. Разделились. Транспорт грузовой взял курс на Олу, но вскоре после полудня на море опустился густой туман, заставивший капитана отдать команду сначала снизить ход до малого, а потом и вообще застопорить машину. Наутро налетевший ветер разогнал туман, дали ход, но к обеду ветер усилился, начал сносить судно, машина не справлялась, а погода вдобавок начала быстро портиться. В довершение сначала заморосил, а потом перешёл в настоящий ливень холодный дождь и вместо курса на Олу пришлось искать укрытие в ближайшем заливе Забияка. Но и там не удалось спокойно отстояться. Высокая резкая волна заставила уйти дальше, в бухту Ван-дер-Шкруфа, и только там, укрывшись за мысом, удалось переждать непогоду.

На следующий день ветер стих, и капитан дал команду выйти из залива. Наконец-то установили связь с кораблём сопровождения. Определили точку встречи и уже вместе продолжили дальнейший путь.

А судно-нарушитель так и ушло. И скорость у контрабандиста явно была повыше, и непогода помогла. Оторвался спокойно от преследования и ушёл в сторону Камчатских берегов…

А жаль. Мы с Второвым предположили, что это был тот самый торговец-американец, о котором нам местные с большим воодушевлением рассказывали. Со слов командира корабля, капитана второго ранга получается, что у янки всё это побережье торговыми сетями опутано. И если он домой возвращался, то сколько же у него добра на борту могло быть?

От подобного высказанного нами предположения упустившему контрабандиста моряку стало чуть ли не плохо. Настроение так точно надолго испортилось. Хотя все вокруг и понимают, что закрыть границу силами одного патрульного корабля нереально. Если только случайно на кого из нарушителей удастся наткнуться.