Дело всей жизни (СИ) - "Аксара" - Страница 84

Булькнул пузырек, и мистер Кормак ощутил, как по коже ползет холодная тяжелая капля. Хэйтем каплю легко подхватил, и Шэй буквально чувствовал, как масло от тепла кожи нагревается и все больше размазывается. Но это, пожалуй, было и к лучшему. Первое прикосновение к нежным мышцам показалось очень чувственным, но дальше — Шэй знал — будет нелегко. Все-таки полтора года минуло…

Впрочем, Хэйтем и в такой момент события не торопил. Выдержки магистру тамплиеров было не занимать, и Шэй всерьез полагал, что у него самого терпение закончится раньше.

Не угадал. Хэйтем действительно был терпелив, однако медленные движения, пока он бережно растягивал отвыкшее от подобного тело, и острое чувственное наслаждение, которое он умело дарил пальцами, погружали в состояние истомы, это хотелось продлить, и мистер Кенуэй не выдержал первым.

Пальцы выскользнули, и Шэй хотел уже было вопросительно обернуться, когда почувствовал, что его, почти растекшегося по стене, Хэйтем перехватывает… как учебный манекен. Впрочем, скорость реакции мистера Кормака сейчас недалеко ушла от манекена.

Шэй попытался было обрести равновесие самостоятельно, но быстро признал, что с поддержкой любовника лучше. Пусть уж все идет как идет, тем более что шершавая ткань щекотно скользнула по коже вниз, а несколькими мгновениями позже к ягодицам прижалось горячее тело любовника. Рубаха Шэя, разумеется, сползла, и он, одной рукой перехватив полы на уголках, затянул их на манер полуштыка. Затянул слабовато, материя цеплялась и путалась, но стало ощутимо удобнее. Тягу швартова, конечно, не выдержит, однако уж сколько-то продержится, а там уже будет плевать.

Хэйтем что-то выдохнул — невнятно, слов было не разобрать, но явно благодарно. Если бы Шэй мог, он бы отмахнулся. Не до того. Однако отмахнуться было затруднительно, Хэйтем все равно не увидит, так что мистер Кормак только нетерпеливо повел бедрами.

И этот намек мистер Кенуэй тоже поймал на лету. Провел влажной плотью по пояснице, надавил ниже. Шэй крепче уперся в стену и уткнулся лбом в сгиб локтя. Даже задержал дыхание, но это не пригодилось — Хэйтем взял его одним сильным движением. Боли это не принесло, зато Шэй отчетливо чувствовал каждый дюйм. Он свел брови, ртом хватая воздух, и охнул, когда на следующем толчке любовник овладел им полностью.

А потом сорвался на стон. Хэйтем даже привыкнуть не дал — видно, счел свою миссию завершенной. Ощущений было слишком много, слишком остро чувствовалось, как Хэйтем входит — и сам, судя по вздохам, наслаждается этим, — а потому Шэй застонал громче и невольно сжал мышцы.

Ответом ему было хриплое дыхание над плечом и разом участившийся ритм. Шэй просто не успевал подстраиваться, а потому послушно выполнял все безмолвные требования любовника: глубже прогнулся, повинуясь тяжелой ладони; постарался стонать потише, когда на губы легла вторая рука. Шэй скользнул языком по подушечкам пальцев, вызвав глубокий вздох Хэйтема, и попытался поймать пальцы губами, но любовник руку убрал.

Не успел Шэй возмутиться — мало! — как Хэйтем перехватил его за бедра и настолько резко насадил на себя, что возмущение, так и не успев оформиться, рассеялось мутным туманом. Шэй сам подался назад, и теперь уже вполне осознанно зажался, зная, какие чувства у любовника это вызывает.

И добился своего. Хэйтем рвано выдохнул, резко двинул бедрами и перехватил за собранные в хвост волосы. Шэй безотчетно дернулся, но мистер Кенуэй только потянул сильнее, заставляя почти замереть, и начал двигаться чертовски сильно и столь же чертовски размеренно.

Вынести это было почти невозможно, и Шэй, с ощутимым трудом перенеся всю тяжесть тела на локоть правой, потянулся свободной рукой вниз, под узел рубахи. Хэйтем не протестовал. Напротив, помог удержаться на ногах, и при этом ни на йоту не сбился с ритма.

Противиться этому ритму было невозможно. Шэй невольно двинул рукой в такт, и чувствовал, что уже близок к краю. Настолько, что его хватило только на пару не слишком согласованных слов, чтобы предупредить. Потом он просто сорвался, прикусив губу и прижавшись влажным виском к обоям.

Хэйтем не счел нужным даже предупреждать. Он почти болезненно потянул за волосы, врываясь тяжелее и медленней, но Шэй в пылу наслаждения не заметил ни замедления, ни боли. Только чувствовал, как любовник накрывает собой, окончательно прижимает к стене и отрывисто дышит в ухо.

Колени дрожали, а потому Шэй не сразу принял строго вертикальное положение даже тогда, когда Хэйтем отпустил. Сердце постепенно колотилось все тише, и мистер Кормак рискнул оглянуться.

Мистер Кенуэй оперся на стену рядом и сдавленно произнес:

— Когда я заказывал отделку комнат панелями вместо обоев от пола до потолка, признаться, не мог даже предположить, что это убережет от ремонта.

Шэй поначалу вообще не мог понять, о чем речь. Какие стены, какие панели, какой ремонт? Но опустив взгляд и отметив светлые потеки на темной полированной древесине, выпалил:

— Не беспокойся, это ототрется. У меня деревянная каюта, опыт есть.

Хэйтем фыркнул:

— А призвать на помощь юнгу?

Капитан Кормак наконец разогнулся и распрямил плечи:

— Хэйтем, ты… в своем уме? По-твоему, я должен признаться какому-то сопляку, что вместо того, чтобы трахать в портах шикарных девиц, о которых он наверняка грезит, предпочитаю стирать ладони над письмами старшего по званию?!

— Нет, я имел в виду не это, — хмыкнул мистер Кенуэй.

До Шэя наконец дошло, и он возмущенно и гордо подтянул штаны:

— Тебе точно пора спать, шабли на тебя скверно действует.

Мистер Кенуэй вздохнул:

— Пожалуй, я действительно был груб. Прости, Шэй.

Мистер Кормак улыбнулся:

— У меня это бывает куда чаще. Ложимся? Это был долгий день… Вот только отойду ненадолго. Сам понимаешь.

— Понимаю, — мистер Кенуэй улыбнулся в ответ. — Я дождусь, чтобы ты смог лечь мне на плечо, как ты это любишь.

— Спасибо, — почти одними губами в темноту ответил Шэй. — Спасибо, Хэйтем.

Шэй проснулся довольно рано — вчера ведь почти не пил. Хэйтем обнимал его за плечо, да еще и ногу на бедро закинул. Шэю было хорошо в этих объятиях, и покидать их не хотелось, но утро наступало неотвратимо.

Теперь мистер Кенуэй не просыпался, стоило пошевелиться рядом. Шэй убедился в этом еще тогда, когда провел год в Кенуэй-холле — самое счастливое время в его не самой счастливой жизни. Возможно, Хэйтем просто привык делить с ним постель, но Шэй склонялся к мысли, что это не просто дело привычки. Это — доверие.

Будить возлюбленного не хотелось, пусть выспится. Одновременно с этим пришлось отказаться от мысли привести в порядок стену — если прийти сюда, громыхая ведром, Хэйтем точно спасибо не скажет.

Но и лежать в постели деятельная натура не позволяла. Вот если бы любовник не спал… Но он спит, а проснувшись, скорее всего, выгонит, потому что обнаружит, что утро закончилось.

Шэй осторожно вывернулся из расслабленных объятий и тихо оделся в то, что первым попалось в шкафу. А потом и направился к двери, бесшумно провернув ключ в замке двери.

У него с каждой секундой крепла мысль употребить время с пользой — пообщаться с Коннором.

Сплошные плюсы: и времени даром не терять, и с Хэйтемом объясняться не придется.

Коннор, насколько Шэю было известно, вставал рано — по привычке, приобретенной в племени. Правда, в племени и ложились с закатом, но это Коннору было не по нутру. Как метис, он перенимал из обеих культур то, что ему было больше по душе.

За дверью было тихо, и Шэй засомневался, дома ли подросток. Вполне мог встать на рассвете и куда-нибудь умотать, но проверить стоило. Мистер Кормак постучал, не дождался ответа и заглянул.

Коннор еще был в постели. Он приподнял голову с подушки, сощурился на открывшуюся дверь, осоловело похлопал ресницами, откинул с лица косичку и спутанные темно-каштановые пряди. А разглядев утреннего посетителя, и смущенно потянул одеяло на себя.