Искажение разума и другие преступления (ЛП) - Якобсен Рой - Страница 24

— То раздвоение, которое ты сделал, когда убегал, было впечатляющим, — она посмотрела на меня. — Думаю, у тебя есть еще козыри в рукаве.

— О, да, много. В моем мокром рукаве. Ты же видела тот грузовик.

— Жуткую версию игрушки Хот-Вилс? — она фыркнула. — Ты можешь лучше.

Хотела задеть мою гордость? Хорошая тактика, но я не дал ей позлить меня.

— Я могу сейчас поместить тебя в салон того жуткого грузовика, если хочешь. Не проблема. Ты знаешь — акция, платишь за все, хотя нужен лишь кусочек.

Создание полной галлюцинации без основы в реальности, еще и в задуманном месте с движущимися предметами и звуками, было сложно. Слишком сложно для меня. Но я не собирался говорить ей об этом.

— Может, ты и можешь мне помочь, — отметила она, — если готов сделать то, о чем я попрошу.

— И что же это?

— Ты поможешь мне обворовать торговца артефактами.

Я прищурился, решив, что ослышался. Она произнесла слова так, словно это был пустяки.

— Чего?

— Он первый у меня украл, — заявила она. — Он подставил меня с клиентом — какой-то белый воротничок, который обманул свою гильдию, и ему нужно было сбежать. Я не хотела помогать такому дураку, но он собирался хорошо заплатить. Все прошло гладко. Я высадила его, и он помахал на прощание, и мы уплыли в закат. А через пару часов я стала искать зачарованные часы — плату другого клиента — но они пропали вместе с остальными моими запасами. Козел все забрал.

— И ты думаешь, что этот торговец артефактами подговорил его? — спросил я.

— Я это знаю.

— Откуда?

— Я в контрабанде, Кит. Слухи расходятся. Он собирается провести небольшой аукцион, и половина вещей в списке — мои артефакты.

— Они ценные?

— Это мои сбережения, — она скривилась. — Мне нужно на воздух.

Она поднялась по узкой лестнице рядом с уголком кухни и вылезла в люк. Прохладный ночной ветер проник внутрь, принес с собой шелест волн, а потом люк закрылся.

Может, свежий воздух не помешал бы и мне. Я схватил обувь и выбрался за ней на палубу.

Облака пропали, и было видно шедевр из мерцающих звезд. Темная вода была спокойной, и неожиданная красота тихой ночи была приятной переменой после риска жизнью последние пару дней.

Корабль Веры был привязан к короткой деревянной пристани в маленькой бухте возле Дип-Ков. Корабль, хоть был в ржавых пятнах, был белым и выглядел так, словно много времени провел в открытом море. Двадцать футов длиной, он был с крытой платформой поверх кают, и я подозревал, что оттуда кораблем управляли и отдавали приказы.

Узкая лестница вела от пристани по скале и к дорогого вида дому с видом на воду. Я провел взглядом по дороге и посмотрел на Веру.

— Это твой дом?

— Я только арендовала пристань. Думаю, хозяева — владельцы банка или крупной фирмы.

Я обулся, не став завязывать шнурки. Я надеялся, что в ближайшее время не придется бежать.

— Почему ты не забрала свои вещи у этого торговца сама?

— Шутишь? — она потрясенно взглянула на меня. — Слышал о Фаусте Тривиуме?

Фауст Тривиум? Я бы точно запомнил такое крутое имя, если бы хоть раз услышал.

— Нет. Кто это?

Она села на край борта, глядя на меня.

— У него банда опасных мификов, которые постоянно рядом, и он продает много незаконных артефактов бандитам.

— И ты хочешь послать меня за ним?

— О, расслабься, — фыркнула она. — Я пойду с тобой. И с твоей магией, уверена, мы будем в порядке.

Палуба вдруг покачнулась, и я чуть не порвался, ноги поехали в стороны.

Она фыркнула.

— Осторожнее, сухопутная крыса.

— Тут скользко.

— Этот аукцион Фауста с моими вещами, — она стучала пальцами по колену, — состоится в четверг вечером.

— Что за день сегодня? Этой ночью?

— Начало вторника.

Я мрачно посмотрел на нее.

— Так времени, чтобы забрать твои вещи, почти нет.

Качая головой, я ушел под палубу, обвив себя руками, чтобы согреться. Я почти не помнил, как ощущалась сухая одежда.

Она прошла за мной внутрь.

— Там есть душ, если тебе нужно, но водонагреватель сломался.

Горячий душ спас бы меня. Я просто ненавидел этот водонагреватель.

Пока я размышлял о ледяной воде, неприятно морозящей тело, против сна с грязью и морской солью на коже, Вера открыла шкаф и порылась в нем. Она бросила мне полотенце и охапку вещей.

Я нахмурился. В ее одежде было ужасно много розового.

— Помойся, — сказала она мне. — И брось мокрую одежду на лестницу. Я вывешу ее сушиться снаружи. Кричи, если нужно что-нибудь еще.

— Я не соглашался помогать в краже, — отметил я.

Она приподняла светлую бровь.

— Но согласишься.

Она вернулась на палубу, оставив меня с ледяным душем. Это меня устраивало.

Я включил душ, помылся в рекордное время и вышел, сильно дрожа. Через пять минут я был сухим, одетым и отдыхал на маленькой кровати между рукомойником и лестницей. Мой новый наряд состоял из теплых пушистых розовых носков, черных шелковистых штанов пижамы, плотно облепивших важные части, и мешковатого розового свитера со скелетом из пайеток, показывающим средний палец.

У Веры должна быть одежда, которая больше подошла бы мне, но не важно. Я слишком устал, чтобы переживать. Хотя мне было бы все равно, даже будь я бодрым.

Я лег на подушку и закрыл глаза. Люк загремел, Вера вошла, и я приоткрыл глаза и заметил, как она вошла в ванную. Она почистила зубы или умыла лицо, судя по шуму воды, готовясь ко сну.

Нежное покачивание корабля убаюкивало. День был долгим и тяжелым, от встречи с Мэгги в кафе до неожиданного появления Квентина, побега в ледяной воде и пробуждения на рыбацком корабле с контрабандисткой.

И я мог лишь догадываться, что меня ждало завтра.

 Ресторан Фауста Тривиума был ужасным.

На восточной окраине города между заброшенной станцией заправки и почасового отеля с решетками на окнах устроилась табличка «Кухня Корки», дверь и окно, такое грязное, что не было видно, что внутри. Судя по запаху чего-то сильно поджаренного, доносящегося из-за здания, кухня была тут не лучше.

Мы с Верой все утро вторника — позднее утро, после сна — изучали место и планировали атаку. Мы долго ходили, стояли и старались не дышать из-за запаха с кухни, а потом ушли в место получше и заняли столик на улице в индийском ресторане.

Пока мы ждали еду, разговор метался от обсуждения стратегии до того, как я оказался в нынешнем положении. Я описал неприятный опыт с МП, затронул Линну, капитана Блит, дровосека и товарища по камере, Дункана. Она слышала о последнем — по крайней мере, слышала о гидромаге-убийце, за голову которого платили триста тысяч долларов, и который любил превращать людей в засушенный изюм.

— И они посадили тебя в камеру с ним? — спросила Вера, дождавшись, когда официантка отойдет, принеся нашу еду. Она впилась вилкой в карри. — Я думала, ты был мошенником.

— Даже не так. Я просто работал на мошенников.

Она оторвала кусок лепешки наан и помешала им в миске, чтобы пропитать пряными и острыми соками.

— Типичный бред МП.

Я проглотил кусок своей куда более мягкой курицы.

— О чем ты?

— Бросить безвредного мальчишку в камеру к серийному убийце? Это безумие. Вы не должны были даже находиться в одном здании.

— У них только одно здание.

— Ты их защищаешь?

— Нет, конечно.

Она вытерла рот. Ее еда была такой пряной, что от ее дыхания мои глаза слезились на другой стороне стола.

— Они так увлечены контролем, что забыли, что имеют дело с настоящими людьми.

Это было похоже на некоторых из МП, особенно капитана Блит.

— Наверное.

— Наверное? — она издала смешок. — После того, что ты пережил, ты должен быть жестче с ними.

— Я о том, что некоторые просто пытаются сохранить мир.

— Некоторые? Агент Шен? — Вера пронзила меня недовольным взглядом. — Она была милой? Улыбалась тебе, манипулируя при этом тобой, чтобы ты помог арестовать твоего друга?