Восход погибшего мира (СИ) - "Флемм" - Страница 15

По телу ползли холодные ручейки, до чего непривычное ощущение, мальчишка даже порылся в лохмотьях, может змеи или ящерицы решили согреться на нём?

Холод приближался, стал настолько осязаем, что кожа покрылась мурашками, зубы клацали отбивая неровный стук.

Тень, высокая чёрная тень возникла неоткуда прямо перед его глазами. Испугавшись, мальчишка так и застыл, сидя на корточках. Вода заполнила кувшин и булькала, требуя чтобы его вытащили из ручья.

Высокий силуэт окутан тёмной аурой, от него в стороны расходились чёрные извивающиеся лучи. В нём проглядывались очертания человека, но лица совершено не видно, полы одежды развеивались, хотя нет даже намёка на ветер. А главное, ноги не казались земли. От мрачной тёмной фигуры веяло холодом. Изо рта мальчишки начал вырываться пар. Ребёнок испугался настолько, что не мыслил бежать или кричать. Оцепенев, покорно наблюдал за тем, как фигура приблизившись, склонилась над ним и пальцем коснулась лба.

Вмиг сознание ребёнка заволокло тёмным туманом, навсегда отрезав от внешнего мира. В глазах заклубилась чернота, постепенно наливаясь силой и окончательно овладев телом и душой мальчишки.

Он поднялся, на лице уже нет привычной покорности судьбе или страха перед кнутом надсмотрщика, развернувшись, зашагал в сторону хижин. А затем вернулся, ведя за собой таких же детей, те галдели, не понимая происходящего. Тёмная фигура выжидающе застыла в воздухе.

Акула проснулся в прекрасном расположении духа, накануне провернул парочку удачных сделок, да и Валлис сумел порадовать его. Валлис, торгаш усмехнулся, выбираясь из мягкой постели, ноги коснулись пышных ковров. Всё–таки, ему удалось облапошить старого приятеля, тот согласился практически задаром отдать тех двоих. Девчонку сегодня продаст, перед этим разумеется, заберёт у ней все украшения. Они явно дорогие, видно тонкую работу мастеров.

Совершив омовения в бронзовой купели, Акула ждал, пока рабыни обтирают его полотенцами. Что до бойца из Гринланда, надо устроить с ним бой. Если сдохнет на арене, не велика потеря, развлечение для гостей, а сумеет выиграть, можно будет набить цену.

Облачившись в разноцветные одежды, Акула руководствовался принципом, все самое дорогое и лучшее должно быть видимым, отчего напоминал разноцветного попугая, вышел на улицу.

Полдень, солнце нещадно припекало, раб услужливо поднёс зонт, скрыв хозяина от жарких лучей. Торговля шла вовсю, редкие товары, рабы, диковинные животные, Акула умел организовать дело. В своё время его выперли из Эль Ряда гильдия местных торговцев, он едва не пустил по миру уважаемые купеческие дома. А всё потому, что не брезговал марать руки и находить прибыль там, где приличный торгаш не желал иметь дохода. В итоге поддавшись влиянию торговой общины, правитель Эль Рида изгнал Акулу, запретив появляться ему на своих землях. Но ирония заключалась в том, что едва Акула обосновал Невольничий рынок, как к нему потянулись те же самые торговцы так рьяно выдворявшие его из города. Но Акула благосклонно не теребил старые обиды, просто заламывал для них цены повыше.

— Господин, — возник Мафусаил, здоровый чернокожий амбал и припав на колени перед Акулой, склонился лбом к земле, — я хотел бы поговорить насчёт чужестранца в загоне, он …..

Акула небрежно отмахнулся, не соизволив даже остановиться, прошёл мимо слуги, продолжающего стоять на коленях. Мафусаил выждав пока тот пройдёт, поднялся с земли и отряхивая песок, побрёл в сторону загона.

— Подходите! Смотрите! Покупайте! — неслось со всех сторон.

Рынок раскинулся на обширной территории, прилавки уходили длинными рядами, между ними сновали пронырливые торгаши, потенциальные покупатели. Также с важным видом бродили кочевники. Воинственный народ привыкший к скромному непритязательному образу жизни. Больше всего они ценили хорошего коня и надёжное оружие. Но всякий раз оказавшись тут, тянулись к предметам роскоши. А роскошь в их понимании вычурная одежда, обязательно шёлковая, украшенная богатой вышивкой. А ещё напяливали на себя украшения, не разбираясь женское это или мужское. Что им нравилось, то и брали. Всё это теряло ценность, едва возвращались в степи или начинали странствовать по пустыне, и только тут кочевники позволяли себе хоть на время побыть цивилизованными людьми.

Акула остановился посмотреть на бойкую торговлю рабами, выставляли молоденьких девушек. Пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить тех прекратить лить слёзы. В ход шли увещевания, угрозы и обещание в случае неповиновения, отдать на растерзание либо собакам, либо толпе моряков изголодавшихся по женской ласке. Но попадались строптивицы выбирающие смерть. Их тела Акула приказывал вывешивать на всеобщее обозрение. А вдоль тропы ведущей к Невольничьему рынку стояли столбы с прикованными рабами, посмевшими ослушаться его. Теперь несчастные умирали долгой мучительной смертью.

К Акуле подбежал шустрый приказчик и склонившись над ухом прошептал о том, что потенциальные покупатели бойцов для арены желают посмотреть товар.

Акула довольно улыбнулся, его рот с длинными зубами напомнил оскал морской хищницы.

Ройг ждал, временами поднимая голову, когда тень проходивших наверху людей падала в загон.

Послышался шум, гомон голосов и дверь противно скрипнув порядком проржавевшими петлями, с шумом отворилась. Показались трое с закутанными лицами, недолго думая, схватили ближайшего пленника и потащили за собой. Дверь с грохотом захлопнулась.

Приглушённые голоса с трудом пробивались через толстые стены, но всё же сдавленный предсмертный крик долетел до ушей заключённых в загоне. Ройг поднял голову, на железных прутьях стоял тот самый чёрный громила с белой чалмой. Он пристально наблюдал за чужестранцем.

Дверь вновь распахнулась, на этот раз пленники вжались в стены, не желая покидать загон. Но охрана не собиралась выслушивать их жалобные вопли и схватив очередную жертву, потащила на выход.

Чумазый парень, тот что грозно водил по горлу, трясся от страха. А когда донеслись довольные крики, скрючился в углу, тихонько завывая.

Опять топот ног и лязг открывающейся двери, охрана ворвалась внутрь, и схватила бедолагу поблизости. Тот заверещал, отбрыкиваясь от них. Громко кричал и явно умолял. Они отпустили его, а затем огрели по голове с такой силой, что заключённый упал на пол, из раны просочилась кровь. Бедняга умоляюще поднимал руки, прося пощады. По внешнему виду понятно, он землепашец и не смотря на крепкое телосложение не может заставить себя взять в руки оружие, и умирать не хотел.

Один из охранников замахнулся кривым мечом, намереваясь рубануть по плачущему пленнику, но был остановлен Ройгом. Перехватив уже зависшую в воздухе руку, оттолкнул от землепашца. Охрана возбудившись, окружила его и вертя в руках мечи, кинулась в атаку. Ройг выставил руку под удар и меч со звоном отскочил от запястья. Нападавшие застыли на месте, изумлённо переглядываясь между собой. Затем один из них осторожно приблизившись к Ройгу, содрал разодранный рукав, обнажив браслет со знаками друидов.

Охрана шумно загалдела вороньей стаей. Грозный окрик Мафусаила сверху заставил их замолчать. Верзила напоследок взглянув на Ройга, ушёл. Охранники гортанно выкрикивая, тыкали остриём сабель в сторону открытой двери, не решаясь вновь нападать.

Поняв что от него хотят, Ройг шагнул в распахнутую дверь. Охранники поспешно вышли следом и закрыли её за собой. Длинный полутёмный коридор вывел в небольшую комнатушку, на полу лежало оружие. Боевые топоры, сабли кочевников, копьё с бронзовым наконечником, загнутый полукругом меч больше похожий на серп, короткий меч предназначенный для рукопашного боя. Выделялся тяжёлый двуручный клинок, явно не пользующийся должным уважением. Его поверхность покрылась лёгким налётом ржавчины, кожаное переплетение на рукояти затёрто от времени и рук предыдущих владельцев.

Ройг сообразил, ему даётся оружие на выбор и не колеблясь, выбрал двуручный меч. Он привычно лёг в ладонь, внутри что–то радостно всколыхнулось, предчувствуя грядущий бой.