Клетка (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 31

— Виктория, — говорит он с сильным русским акцентом.

— Кто ты?

— Борис, — говорит он. И все.

— Хорошо. — Я с осторожностью смотрю на него: — Чего ты хочешь? — Я понятия не имею, где Джуд или Габриэль, но мне не нравится, что этот человек здесь.

— Мой босс хотел бы поговорить с тобой. — Борис просто протягивает мне телефон, и я нерешительно беру его. — Я подожду здесь, — говорит он, и я киваю, закрывая дверь, прежде чем поднести телефон к уху.

— Алло… алло?

— Ах, Виктория, как ты, моя дорогая? — Акцент русский. Излагая, почти соблазнительным тоном.

— Могло бы быть и лучше. Ты кто?

— Я Ронан Коул, и я собираюсь помочь тебе.

— Ты — босс мафии, — отвечаю я.

— Это заставляет меня звучать так зловеще. — Он смеется: — Думай обо мне как о друге в своей сложившейся ситуации. Как я уже сказал, я могу помочь тебе вернуть твою дочь. — Я сжимаю телефон в тишине. Этот русский, который взволновал даже Джуда. Это означает, что мне следует его бояться, но это также означает, что он очень силен… но и картель не слабаки. Иногда нужно бороться с огнем, верно?

— Как? — Это одно слово — приглашение, и в глубине души я знаю, что продаю свою душу дьяволу, но ради Кайлы я бы отдала ее в мгновение ока.

— Просто, — говорит Ронан. — Очень, очень просто…

***

Через несколько часов я снова в полусне, когда слышу, как скрипнула дверь спальни. Пистолет под подушкой уже в моей руке, прежде чем в голову приходит мысль. Я сажусь и целюсь в неясную фигуру в дверном проеме.

— Это я, Тор. — Джуд протягивает руки перед собой, и я моргаю, медленно опуская пистолет.

Между вооруженной охраной повсюду и жуткими русскими, которые, казалось бы, появляются из ниоткуда, это место меня настораживает. Я просовываю пистолет под подушку и снова ложусь. Я знаю, что Габриэль — друг Джуда, его союзник даже в этой битве, но это все еще картель. Я потеряла Кайлу, потому что доверила кому-то ее, и этот опыт научил меня, что любой может быть кротом. Кто угодно мог быть врагом. Это грязный бой, где простые правила не действуют, но действуют правила нападения со спины. Джуд — единственный человек, которому я позволяю себе доверять.

Я смотрю, как Джуд ходит по комнате, раздевается, затем идет к кровати. Матрас прогибается под его весом, а затем его теплая рука обнимает меня за талию, прижимая к твердому телу. Его губы касаются задней части моей шеи, и я закрываю глаза, на мгновение греясь от его способности заставить меня чувствовать себя цельной. Глухая пустота, поселившаяся в моей груди, слегка переплетается в его руках, потому что, несмотря на все, что произошло, Джуд все еще остается другой половиной меня. И он единственный человек, который может понять, что я сейчас чувствую. Я злюсь на него, но я устала. Я устала злиться. Я устала от этой суматохи. И теперь у меня есть план. Я собираюсь довести дело до конца, хотя знаю, что Джуду это причинит столько же боли, сколько и мне, но это необходимо. Для Кайлы. Так что пока я не хочу с ним ссориться. Я переворачиваюсь, и он прижимает меня к себе, нежно поглаживая пальцами мою щеку.

Я провожу ладонью по его груди, позволяя теплу его кожи проникнуть в меня. Он берет мою руку и просовывает свои пальцы сквозь мои. Откинув подбородок назад, я ищу его рот и осторожно касаюсь его губами. Он нежно целует меня, касается щеки и поглаживает большим пальцем мою челюсть.

— Прости, куколка, — выдыхает он мне в рот.

Я качаю головой и сильнее прижимаюсь губами к его губам. Я просто хочу в последний раз почувствовать связь с ним, потому что мы оба знаем, что не сможем пережить это снова. Стены давят на нас. Джуд заряжает пистолет, направляя его в голову, и просто ждет, чтобы увидеть, кто нажмет на курок. Я ерзаю на кровати, пока не сажусь верхом на его тело. Мой язык скользит по его губам, и его руки приземляются на мои бедра, когда он садится, ставя нас лицом к лицу, пока он неподвижно склоняется надо мной.

— Тор… — стонет он мне в губы, его руки касаются моих волос.

— Просто… — я сжимаю его лицо обеими руками, — заставь меня снова почувствовать себя хорошо, Джуд. Только на мгновение.

Это все, что я получаю. Момент. Память. Я хочу, чтобы он — весь он — запечатлелся в моем теле и душе.

31

Джуд

— Заставь меня снова почувствовать себя хорошо, Джуд. Всего на мгновение, — выдыхает она мне в рот, ее теплое дыхание опаляет меня.

Блядь. Я пропускаю пальцы в ее мягкие волосы и целую ее. Я хочу остановить ее, потому что это неправильно. Мне кажется неправильным любить ее так, когда самое дорогое, что было у нас, исчезло. Потерялось.

Ее язык скользит между моими губами. В этом поцелуе есть чувство беспомощности и поражения, тоска, истекающая кровью. И я уступаю ей. Как и всегда, даже в самых неправильных ситуациях я уступаю ей. Я сжимаю ее волосы в кулаке, откидывая ее голову назад.

— Бля, Тор.

— Я просто хотела…

Ее пальцы скользят по моим рукам, ее длинные ногти впиваются в мою плоть, будто ей это нужно, чтобы оставаться на земле. Я углубляю поцелуй, позволяя гневу и насилию, кровопролитию хлынуть сквозь меня, как неистовая волна, пока она не поглотит это. Пока она, блядь, не заберет все это. Мои руки скользят под ее рубашку, ее теплая гладкая кожа так идеально прижимается к моей ладони. Я прижимаю ее грудь к груди и стону ей в рот, когда она медленно прижимается ко мне.

Тор хватает меня за ширинку и расстегивает ее перед тем, как стянуть мои джинсы с бедер и бросить их на пол. Садясь, я хватаюсь за нее, скользя руками по выступу ее позвоночника, медленно продвигаясь к ее шее. Я обнимаю ее затылок, прижимаясь к ее губам в еще одном поцелуе. Глубокий. Жесткий. Чертовски жестокий. Я хватаю ее шорты для сна за талию и тяну их по ногам с помощью стрингов. Как только она их оттолкнула, она снова садится верхом, хватая мой твердый член и засовывая его в свою киску. Я сжимаю челюсти от стона, потому что эта женщина чертовски хорошо себя чувствует. Она — все, что я когда-либо хотел или нуждался. Она делает меня лучше только потому, что она достаточно сумасшедшая, чтобы чертовски любить меня, и в такие моменты мне интересно, какого черта я когда-либо сделал, чтобы заслужить ее.

Я крепче сжимаю ее, прижимая к своей груди, пока она скачет на мне.

— Я чертовски люблю тебя, — выдыхаю ей в шею, целуя ее в горло, прежде чем укусить. Она запрокидывает голову и стонет, двигая руками по моим бокам, по рукам, кладя их мне на плечи. Ее голова все еще запрокинута, и я пользуюсь этим моментом, чтобы наблюдать за ней, чертовски восхищаясь ее движениями и чувствами, а затем я хватаю ее за подбородок и наклоняю ее голову вниз. Каждый толчок тяжелый и медленный, решительный. — Посмотри на меня, Тор, — говорю я, и ее ноздри раздуваются. — Тор… — Она двигается надо мной сильнее, крепче обнимая меня за плечи. Здесь есть что-то такое отчаянное, такое яростное и потерянное. — Посмотри на меня, — повторяю я снова.

Когда она, наконец, открывает глаза, несколько слез катятся по ее щеке, и она падает вперед, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи. Ее движения замедляются, и я хватаю ее за талию, пытаясь отодвинуть от себя, но она обхватывает меня бедрами.

— Нет, — говорит она.

— Тор…

Она продолжает терзать меня, ее темп ускоряется.

— Трахни меня, Джуд, пожалуйста, — шепчет она.

Выдыхая, я хватаю ее и перекидываю на спину, быстро усаживаясь между ее раздвинутыми бедрами и медленно и глубоко погружаясь в нее. Она смотрит на меня, ее рука на моей щеке, ее глаза ищут мои. Я устойчиво двигаюсь внутри нее, мои глаза смотрят ей в глаза.

— Я люблю тебя, — выдыхаю я, и она подавляется рыданием.

— И я люблю тебя. — По ее щеке текут слезы. — Я всегда буду любить, несмотря ни на что. Знай это. — Она притягивает меня к себе, крепко и глубоко целуя.

Ничего не могу поделать, и, честно говоря, в данных обстоятельствах я чувствую себя чертовски виноватым, но мой член реагирует на нее без моего разрешения. Стрела удовольствия пронизывает меня, горячо и быстро, и я кончаю, мой стон врезается ей в губы, когда она цепляется за меня. Ее пальцы нежно скользят по моей челюсти, когда я прижимаюсь лбом к ее лбу и задерживаю дыхание, затем ложусь обратно, прижимая Тор к своей груди. Я расчесываю пальцами ее волосы.