За тридцать тирских шекелей - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 29

Во время одного из таких чаепитий Джузеппе, видя, что дон Валентино в добром расположении духа, решился задать давно интересующий его вопрос.

– Учитель, вы уже многому научили, – сказал он. – Но вы никогда мне не говорили о том, как получать золото.

Учитель насторожился.

– Золото получают из руды, которую добывают под землёй. Или промывают породу в реках. Но почему тебя это интересует?

– Я слышал, что золото можно получить из других металлов.

Добродушное выражение моментально исчезло с лица дона Валентино. Он поставил наполовину полную чашку на стол, положил в тарелку надломленный хлеб.

– От кого ты об этом слышал?

– От бродячих фокусников, – честно признался Джузеппе. – И от соседа Донато.

– А то, что за это можно лишиться головы, они тебе не говорили?

Глаза Джузеппе расширились от удивления и страха.

– Нет, не говорили.

– Это чернокнижничество, богопротивное дело!

– Получать золото из руды можно, а из другого металла нельзя? – не понял Джузеппе.

– Из реки не является колдовством, а из других металлов – это не химия, это называется по-другому.

– А какая разница? Главное же – результат!

– Не всегда результата можно добиваться любым способом, – терпеливо пояснял учитель. – К тому же, насколько мне известно, получить золото из недрагоценных металлов ещё никому не удалось.

– Может, у нас…

– Довольно об этом! – прервал его учитель, окончательно потеряв терпение. – Запомни: наука допустима, а колдовство нет!

– Я понял, учитель, – ответил Джузеппе.

Больше к этому разговору он не возвращался, но в душе остался при своём мнении: на пути к могуществу не может быть ограничений!

Джузеппе по-прежнему старательно исполнял все указания, и вскоре дон Валентино стал доверять ему делать снадобья самостоятельно.

Однако через некоторое время от монахов и мирян, покупавших лекарства в монастырской аптеке, стали поступать жалобы, что снадобья не помогают. А некоторым после их приёма становилось даже хуже. У одного горожанина пошла красная сыпь по всему телу, а у монаха по имени Алонэо случилась настолько сильная диарея, что чуть богу душу не отдал. После тщательных расспросов и осмотров жалобщиков дон Валентино пришёл в лабораторию в сильной задумчивости. Джузеппе в это время размешивал деревянной палочкой мазь в стеклянной банке.

– Ты делал всё по рецепту? – строго спросил аптекарь. – Предупреждаю, не ври мне, я всё равно об этом узнаю!

Джузеппе перестал размешивать и повернулся к нему лицом.

– Почти всегда, учитель!

– Что значит «почти»?

– У меня не оказалось готового лекарства от подагры, когда вы требовали срочно принести… Толочь рвотный корень времени не было, и я добавил побольше опиума…

– Что-оо-о?

Аптекарь даже покраснел от возмущения. Таким Джузеппе его ещё никогда не видел.

– А что в этом такого? – удивился ученик. – Опиум безвреден, а покупатель не знал, что лекарство не совсем обычное… Вы же говорили, что главное, чтобы больной верил, и тогда он поправится!

– Это же обман!

– Всё в этой жизни обман, – попытался оправдаться Джузеппе. – Многие думают, что основная жизнь здесь, а не на небесах…

– Ты путаешь невинное заблуждение и целенаправленный обман!

– Но даже Церковь иногда обманывает, когда это нужно, – не сдавался Джузеппе. Это была неслыханная дерзость, но он понял, что если сейчас не оправдается, его просто выгонят, и решил идти ва-банк.

– Как ты смеешь так говорить?!

– В нашем монастыре хранится Святая Плащаница, – ответил Джузеппе. – И в соборе Святого Иоанна Крестителя в Турине тоже есть Святая Плащаница – я слышал это от одного мирянина, который там был… Значит, какая-то из них не настоящая?!

Дон Валентино приложил руку к груди и медленно опустился на стул.

– Не смей говорить «в нашем монастыре»! – тяжело дыша, произнёс он. – этот монастырь больше не твой! Ты опять всё перепутал: плащаница – символ веры… Даже её копию нельзя оскорблять неверием!

Джузеппе понял, что прощения не будет. Терять было больше нечего.

– Почему нельзя?! – заявил он – Опять кто-то решает, что можно, а что нельзя, где можно врать, а где нельзя…

– Замолчи! – простонал старый учитель, осеняя себя крестным знамением. – Уходи, я не хочу тебя видеть!

Своё шестнадцатилетие Джузеппе встретил в родном Палермо, без средств к существованию и хоть какого-либо источника дохода. Продажа «чудодейственных» снадобий, которую он затеял, показывая покупателям фальшивый, нарисованный им же самим диплом аптекаря, закончилась тем, что Джузеппе чуть не сдали стражникам. Пришлось отдать последние сбережения родителей, чтобы откупиться от знатного винодела, чьей жене от этих снадобий стало сильно хуже. Нужно было срочно найти способ заработать.

Идея пришла спонтанно. Неожиданно сосед-сапожник Донато был найден мертвым – неизвестный злодей перерезал ему горло от уха до уха. И тут выяснилось, что Донато с Ремиджио Пауком вовсе не путешествовали по свету, а вместе сидели в тюрьме, так как были связаны с сицилийской преступной организацией, глубоко пустившей корни в итальянском обществе.

– Мафия с ним посчиталась, – кивнул отец Джузеппе, как о деле решенном. – Темные дела часто заканчиваются именно так, спустя много-много лет… А ведь и Донато, и Паук имели связи с братьями Челлини… И вот результат!

– А почему же ты не рассказал мне об этом? – спросил Джузеппе. – Ты разве верил в то, что они добропорядочные путешественники?

Пьетро только коротко качнул головой.

– Если бы мой язык был болтлив, то он бы давно перерезал мою шею… Сделай выводы сынок из этой истории…

И Джузеппе сделал выводы. Но совсем не те, которые имел в виду отец.

Он стал интересоваться прошлым Палермо. В городе до сих пор ходили слухи о «подвигах» братьев Челлини, которые разбойничали в окрестных горах тридцать лет назад. И хотя их давно казнили, добытые преступным путем сокровища так и не нашли. Реальная история, положенная в основание выдумки, должна была казаться более правдоподобной, чем просто выдумка. И Джузеппе взялся за дело.

Смочив лист бумаги в артишоковом чае, он высушил его на солнце, затем взял перо с чернилами и нарисовал очень красивую и убедительно выглядящую схему мыса Монте-Пеллегрино, где бывал много раз и хорошо знал окрестности. В районе карстовых пещер он нанес несколько меток, изобразил подпись старшего брата Роджера Челлини, каллиграфическим почерком подделал удостоверяющую запись и подпись тюремного капеллана и положил лист под солнечные лучи ещё на несколько дней.

После такой обработки бумага стала похожа на солидную старинную карту, имеющую прямое отношение к знаменитым разбойникам.

Свернув документ в трубочку и спрятав за пазуху, Джузеппе направился к дому ювелира Фредо Морано. Семья Морано жила на первом этаже почти в самом центре Палермо. Такое удачное расположение позволило хозяину сделать ювелирную лавку и мастерскую прямо по месту жительства. Чёрные кованые решётки на окнах, резко выделявшиеся на фоне бледно-жёлтых каменных стен, отличали это жилище от соседних.

Входная дверь была открыта настежь в ожидании потенциальных покупателей и заказчиков, и Джузеппе вошёл. Кисловатый запах от травления металла напомнил ему монастырскую лабораторию. Справа, у массивного стола с разложенными под стеклом украшениями, сидел на стуле сын ювелира – атлетического сложения, но обделённый умом силач Сесилио.

– Позови отца! – поприветствовав его, попросил Джузеппе.

Видимо услышав это, из соседней комнаты вышел хозяин в длинном брезентовом фартуке.

– А, это ты, – явно разочаровавшись, что пришёл не богатый клиент, а неимущий юнец, сказал он. – Чего тебе?

– Возможно, то, что у меня есть, вас заинтересует.

– Я не скупаю краденого!

– А я не ворую.

– А что тогда? Говори скорее, у меня нет времени, чтобы тратить его по пустякам, нужно работать!