Тёмный посредник 2 (СИ) - "Amazerak" - Страница 39

Они, и правда, остались. С дороги поднялся один из налётчиков, хотел бежать, но очередь по ногам скосила его. Он закричал и упал. Осмотрев улицу и удостоверившись, что больше выживших нет, я подошёл к раненому, который корчился от боли и пытался ползти.

— Кто вас послала? — я ногой перевернул его на спину и нацелил в голову ствол штурмовой винтовки, но раненый только хрипел и сжимал зубы от боли. Платок, закрывающий его физиономию, слетел. Налётчик этот оказался кавказцем, как и все остальные.

— Кто послал? — я пнул раненого по простреленной ноге. Тот завыл, закряхтел и схватился за повреждённую конечность.

— Говори, — повторил я.

— Гасан. Гасан послал, — процедил сквозь боль раненый.

Выстрел, и мозги разлетелись по асфальту.

Вдали завыли сирены. Я отбросил оружие и побежал в дом. Я не стали забирать остатки силы «духовных», которые лежали тут. Сей процесс могли увидеть люди, да и некогда было.

Навстречу из подъезда выбегали жильцы, испуганные пожаром. Мне чуть с ног не снесли. Первый этаж по-прежнему горел. Я поднялся в свою квартиру. Олеся сидела на кухне и зажимала нос смоченной тряпкой. Мои лёгкие тоже драло от дыма. Я схватил девушку за руку и, надрываясь от кашля, потащил вниз, на свежий воздух.

Вскоре подъехали пожарные машины, полиция, скорая помощь. Мы с Олесей стояли в стороне, вместе с остальными жильцами и наблюдали, как пожарные тушат мастерскую и ресторан.

— Что это было? — спросила Олеся, когда отошла от шока и дар речи вернулся к ней. Непонятно, что она имела ввиду: то ли нападение, то ли огромного демона за окном.

— Не знаю, — ответил я. — Сам ничего не понимаю. Чертовщина какая-то.

Но на самом деле я всё прекрасно понимал. Каким-то невероятным образом Гасан оказался в курсе, кто напал на его заведение. Прошло всего две недели с момента моего рейда на притон Мамедова, полиция и ИСБ ещё толком ничего не знали, а Гасан знал. И прислал своих людей отомстить. Кажется, бандиты работали гораздо эффективнее полиции. И это было чертовски паршиво. Я подозревал, что меня начнут искать, но не думал, что они явятся так скоро.

И что теперь делать? Они так и будут преследовать меня или после гибели очередного своего отряда, наконец, успокоятся? Сколько их там ещё? В общей сложности я и мои демоны истребили почти тридцать членов банды. Их же там не бесконечное количество. Однако зная, в каком почёте у горцев кровная месть, можно было даже не надеяться, что Гасан смирится с гибелью своих людей. Оставался один разумный выход: спрятаться так, чтобы никто не узнал, где я, а потом напасть самому, истребив всех под корень.

Подъехал полноразмерный синий седан. Из него вышел Чен Джинхей и направился к полицейским, которые огораживали место происшествия деревянными щитами с предупредительными надписями и жёлтой лентой. Он о чём-то поговорил с толстым офицером, стоящим в стороне у машины и наблюдавшим за работами, а потом увидел меня и подошёл к нам с Олесей.

Мы поздоровались.

— Рад, что ты жив, — сказал китаец. — И мне жаль, что так случилось с мастерской. Кто-то из твоих людей пострадал?

— Погибли двое работников, — я бросил взгляд на дымящееся помещение. Огонь полыхнул так быстро, что никто не смог выжить. Словно из какого-нибудь РПО шмальнули. Раз — и выгорело всё дотла. Ресторану рядом тоже досталось, его спалили за компанию в попытках выкурить меня.

— Выражаю соболезнования, — произнёс Чен Джинхей. — К сожалению, не ты один пострадал в этом пожаре. Ты видел, что произошло? Как это случилось?

— Видел. Я был в мастерской.

— Расскажи мне.

Мы сели в машину, и я рассказал о нападении. Впрочем, про то, кто это такие и что им было нужно, я умолчал: не хватало ещё, чтобы Чены решили, будто несчастье произошло из-за меня.

— Кто бы это ни был, они заплатят за причинённый ущерб. Семейство Чен подобный инцидент без внимания не оставит. Если тебе что-то известно, сообщи нам.

— К сожалению, я не знаю, зачем на мастерскую напали. Возможно, какие-то давние разногласия, которые были у Александра Васильевича? Мне ничего не известно.

— Люди видели огромного яо, — сказал Чен Джинхей. — Ты снова остановил нападавших, но слухи разлетятся по городу, у нас могут быть проблемы из-за этого. Почему ты не призвал мелких, как в прошлый раз? Демонстрация подобной силы неразумна.

— Я понимаю… — я судорожно начал придумывать причину. Ведь если признаюсь, что налётчики имели защиту против демонов, то Чены сообразят, что виновник случившегося — я. — Мне показалось это боле эффективно. Их было много.

— В прошлое воскресенье в соседнем районе были найдены следы демонического вторжения. Погиб представитель одного из знатных семейств. Конечно, это случилось далеко отсюда, но некоторые подозревают нас в призыве: мы с тем кланом не в самых хороших отношениях. Сегодняшний инцидент тоже не останется незамеченным для общественности. Я бы не хотел об этом просить, но всё же придётся: ты должен переехать в другой район. Иначе навлечёшь беду не только на нас, но и на себя.

— Что поделать, — пожал я плечами, — всё равно здесь меня больше ничего не держит. Мастерской же больше нет. Мне понадобится дня три-четыре, чтобы подыскать новое жилище и перевезти вещи.

— Хорошо. Однако можешь не волноваться. Мы сдержим своё слово и сохраним твой секрет, — уверил Чен Джинхей.

— И на том спасибо, — ответил я. Вот только сомнения меня глодали: если Ченов припрут к стенке, будут ли они держать слово и дальше, или сдадут при первой возможности, чтобы отвести от себя подозрения?

— Сейчас с тобой поговорит полицейский. Это наш знакомый. Расскажешь ему, как было — всё, что сказал сейчас мне. Скажешь, что не знаешь, кто вызвал яо, если об этом зайдёт речь. Нужно составить протокол — пустая формальность.

Начало темнеть, когда я освободился. Я бродил по мастерской и смотрел на обугленные руины. Первый этаж полностью выгорел. Квартир тут не было — только ресторан и мастерская, но от обоих заведений не остались ничего, кроме чёрных стен. Повсюду валялись куски оплавленного металла, которые когда-то были велосипедами и мотоциклами. Стол превратился в обугленные доски. Ни одного окна не уцелело. Стекло «соплями» застыло на закопчённых стенах.

Позади раздались шаги. Пришла Олеся.

— Какой ужас, — произнесла она. — Тут же всё сгорело. Это были «духовные»?

— Логично предположить, что да.

— Чёрт, я так испугалась… Думала, нам конец.

— Ты должна уехать, — сказал я внезапно.

— Почему? Куда? — Олеся нахмурилась.

— Известно куда. К себе домой. Рядом со мной тебе находиться опасно. Не думал, что меня так быстро найдут. Но, как видишь, они пришли. И кажется, не в последний раз. Так что, лучше нам разойтись. Я и сам отсюда съеду. Мне нельзя здесь оставаться.

— Я не хочу, — возразила Олеся.

— А я тебя и не спрашиваю. Собирай вещи и уезжай, пока ничего больше не случилось.

— Но я не хочу возвращаться. Там меня никто не ждёт. Я не хочу остаться одна. Одиночество меня страшит больше смерти. Ты не понимаешь, каково это.

— Я понимаю, — я обнял Олесю и поцеловал в макушку. — Очень хорошо понимаю. Но ты связалась не с тем. Извини. Тебе надо жить дальше.

Она высвободилась из моих объятий и, не говоря ни слова, утопала наверх.

Пока Олеся собирала вещи, я пытался заговорить с ней — всё бестолку. Я хотел дать ей денег на первое время, но она отказалась; хотел отвезти — сказала, что сама доберётся. Девушка выглядела расстроенной и обиженной.

Был поздний вечер. Я стоял у окна и смотрел, как Олеся уходит во тьму. Убеждал себя, что у неё всё сложится. Она устроится на работу, найдёт нормального парня, будет жить по-человечески, как и остальные. Но чутьё твердило обратное: ей будет очень тяжело в жизни. Пять дней в рабстве сломали её. А может, она сломалась ещё раньше, когда умерли родители и её квартира усилиями брата-наркомана превратился в свинарник.

Я хорошо понимал, что она чувствует, мы были чем-то похожи: два одиноких никому не нужных в этой жизни человека. Казалось бы, мы ещё молоды, всё впереди, но у Олеси перспектив мало в этом мире, да и мне скорее всего светит роль изгнанника и вечного скитальца, на которого постоянно будут вести охоту. Теперь я точно знал, что после убийства Куракина, мне придётся покинуть Москву и затаиться в какой-нибудь глуши, чтобы меня не достали ни банды, ни полиция, ни роды, которые, возможно, уже идут по моему следу. Да и кто знает, не утащат ли меня во тьму призраки? Не сойду ли я с ума раньше, чем недруги доберутся до меня?