Тёмный посредник 2 (СИ) - "Amazerak" - Страница 35

И всё же у девушки до сих пор на душе было тяжело. Она много времени проводила одна, не желая ни с кем разговаривать. Либо читала любовные романы, либо таращилась в экран телевизора. В доме имелся видеопроигрыватель, и Света могла смотреть фильмы хоть весь день напролёт.

А когда ей наскучивало замкнутое пространство, она просила слуг вынести её на улицу. Отец приобрёл ультрасовременное самодвижущееся кресло с электромотором, на котором Света каталась по саду, поскольку ходить было ещё тяжело, и она отсылала слуг (не смотря на настояния отца и врачей), и ехала в какое-нибудь уединённое местечко, где могла час или два побыть наедине со своими мыслями.

Вот и сейчас Свете заходилось подышать свежим воздухом, и она, дотянувшись до кнопки рядом с кроватью, вызвала слуг, чтобы те помогли выбраться на улицу.

Время шло к ужину, однако солнце ещё припекало, и Света поехала в рощицу у реки, чтобы в тени берёз поразмышлять о жизни. Сегодня в поместье приехал дядя, Пётр Данилович. Прежде его визиты радовали княжну, ведь полковник ей был как второй отец. Но не сейчас.

Света вспомнила, как когда-то, кажется, ещё совсем недавно, бегала и играла здесь со своими кузенами и кузинами. Какое радостное и беззаботное было то время, проведённое в этом чудесном уголке, сколь яркими красками играл окружающий мир! А сейчас всё стало совсем иным: приевшимся, обыденным. Годы прошли быстро, а вместе с ними и детство кануло в лету. В воспоминаниях находиться было приятно, но они не избавляли от тяжкого груза настоящего.

Княжна грустила. Апатия преследовала её, ничего не хотелось делать, аппетит временами пропадал, а уснуть порой удавалось с трудом. Утешения не помогали. Слова отца и дяди казались пропитаны фальшью. Сказанное полковником выглядело враньём. «Они знают, что я — никудышный боец, просто не хотят расстраивать меня, — рассуждала Света. — Жалеют». Книги и кино помогали забыть о проблемах, но эффект их оказывался кратковременным. Да и надоедать стало это однообразие.

Отец как будто не замечал состояния дочери. Матушка относилась к проблемам Светы более чутко, старалась подбодрить, как могла, но матушка приезжала в поместье редко, да и от её жалости становилось обычно только хуже.

Света поднялась с коляски и, хромая, поковыляла к парапету. Врачи остерегали от чрезмерной подвижности, но в кресле девушка ощущала себя беспомощным инвалидом, а потому не упускала случая походить, хоть это и было пока болезненно.

Света смотрела на течение реки, и печальные думы наполняли её голову. «А не покончить ли со всем? — размышляла она. — Это же так просто. Больше не будет этих проклятых терзаний. Или всю оставшуюся жизнь существовать с пониманием того, что ты однажды облажалась, опозорилась, и мучиться от невозможности исправить это?»

Несмотря на боль в повреждённом колене, Света побрела вдоль берега. Знала, что колено опять распухнет, и врач, а потом и родители, будут ругаться, но возвращаться в каталку не хотелось.

С набережной доносились голоса. Света остановилась и прислушалась. Впереди за высокой живой изгородью была небольшая площадка. Почему-то девушке стало любопытно, о чём говорят. Может, это отец с дядей? Может, речь идёт о ней? Сейчас она узнает всю правду… Стараясь не шуметь, Света доковыляла до кустарника и прислушалась.

Она сразу узнала голоса отца и дяди — это и правда были они.

— … и я убеждён, что сей шаг был напрасным, — говорил полковник, в голосе его чувствовалось недовольство. — Я не знаю, как дальше быть. Мы так долго готовили эту операцию, а сейчас она на грани провала.

— Найдём новые связи, — возразил Андрей Данилович. — Понимаешь, тут репутация семьи замешана. Да и если хочешь, мне просто надоело — надоело смотреть, как страна гибнет от рук всей этой швали, которую мы сами же покрываем. Работорговля, наркотики, торговля оружием, чёрт знает, что ещё процветают у нас под носом, детей в школах режут, а мы делаем вид, что не замечаем. Это мы пустили их сюда, развязали руки, всяческие поблажки даём, а к чему это привело? Кровопролитие в Москве, угроза очередной войны в Закавказье, недовольство в армии… Может, пришло время положить конец бардаку? Как думаешь?

— Сам знаешь, Андрей, я точно такого же мнения. Но есть и государственные интересы. Они выше моих личных желаний. Мы ведём тяжёлую борьбу. Англичане ждут каждого нашего промаха, чтобы нанести удар. Я беспокоюсь о ситуации в Южной Азии и Персии. Слишком сложный там узел завязан — нельзя так просто рубить с плеча. Иначе обрубим сук, на котором сидим.

— Понимаю. И меня это тоже беспокоит. Но решение принято. Пусть Аношак удрал, зато его подручные сядут на электрический стул — уж об этом-то я позабочусь.

— Значит, надо поторопить события. Иначе станет слишком поздно. Государь не обрадуется, если мы сорвём дело.

— Прежде надо объяснить нашим друзьям персам, почему мы так поступили с Аношаком. Он перешёл границы. И это неприемлемо. Они должны понять ситуацию.

— Ясно, Андрей, я сделаю, что могу.

— Хорошо. А как идёт наблюдение за Денисом Ступиным?

— Не так гладко, как хотелось бы. Во-первых, он почти сразу понял, что за ним следят, и поэтому приходится действовать крайне осторожно. Во-вторых, за ним следим не мы одни.

— Кто ещё?

— Не удалось это выяснить. Мой человек, распознав стороннего наблюдателя, устранил его.

— Надо было допросить.

— Упущение вышло, согласен. Но теперь ничего не поделать. Однако выяснилась любопытная вещь: Денис постоянно ходит в свой гараж недалеко от дома и проводит там час или больше. Было бы неплохо узнать, чем он там занимается. Думается, много интересного можем обнаружить, если проникнуть внутрь.

— Если будешь это делать, позаботься о том, чтобы парень не понял, что его гараж взломали. Иначе, ускользнёт.

— Сделаем. Есть у меня один человек… В общем, всё, как надо, сделаем.

— Больше ничего?

— Пока нет. Точно известно, что налёт на притон Гасана на химкинской промзоне — дело рук Дениса. Кажется, он ищет свою девушку. Однако, у парня впечатляющие способности: тринадцать трупов, у некоторых пулевые ранения. Зуб дал бы, что орудовал профессиональный военный.

— Денис имеет какое-то отношение к гибели Василия Рюмина в восточном Измайлово?

— Мой человек не видел, что случилось. Когда он подъехал, Дениса на месте не было. Но скорее всего, да.

— А Рюмины думают, что виноваты китайцы. Что ж, пусть думают… А парень не промах.

— Он, я бы сказал, невероятно силён. Поэтому-то и считаю, что его следует ликвидировать, пока дело не зашло слишком далеко. Демоны, убивающие «духовных» средь бела дня — это из ряда вон. Могут пойти слухи о вторжении.

— Нет, Пётр. Я, наоборот, уверен, что такие кадры не должны пропадать напрасно. Продолжайте вести наблюдение. Добудьте доказательства того, что Денис вызывает демонов. Я скажу, когда будем его брать. Пока рано.

Чем дольше Света слушала разговор, тем сильнее её брала оторопь. Получается, отец и дядя знали, кто напал на отряд на базе. Знали и совершенно не торопились покарать виновного. Но почему? Почему отец так поступил с ней? Почему он не стремится поквитаться за честь дочери? Света кипела от негодования.

Но теперь и она знала — знала имя нападавшего. Света с самого начала решила, что найдёт своего обидчика и убьёт его. Позволить этому простолюдину остался безнаказанным? Не бывать такому! Теперь отыскать его будет проще. У Светы тоже имелись кое-какие связи.

Я выключил телевизор, мы с Олесей сели на диван. Из моей головы вылетели все прочие мысли, теперь я думал только про Куракина.

— Так, слушаю, — произнёс я серьёзно. — Что узнала? Выкладывай.

— Мы с тётей разговорились о работе, я спросила, как у неё дела… — увидев мой нетерпеливый взгляд, Олеся решила сократить предисловие. — В общем, она такой ужас рассказала. У неё на заводе есть женщина — в соседнем цехе работает. И у неё племянница устроилась в какой-то ночной клуб в Анино, который принадлежит кому-то из Куракиных. Клуб недавно открылся, полгода назад… В общем, дочь её пострадала. Говорят, ожоги сильные, левого глаза лишилась. Непонятно, кто виноват, только дело заводить не стали почему-то. Ну и я подумала, нет ли связи с тем, кого ты ищешь?