С 4 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 15

— Дорофей Тарасович, может спустим катер? — предложил Борис.

— Не вижу смысла разбрасываться козырями. С них и пушечек хватит. Поди мы чему-то учили наших молодцев. И еще, Боря, Ярик, активируйте «Наводчиков». Сейчас мазать никак нельзя. Бейте осколочными. За потопление или отправку в ремонт нам тут премии пока не назначали. Так что, никаких фугасов и бронебойных.

— «Защитника» бы активировать, — решил напомнить Борис.

Ну мало ли. Рыченков он ведь непривычен к использованию артефактов. Глядишь и забудет. А плюс четыре процента к рассеиванию всяко разно лишними не будут. Жаль водоизмещение не позволяет привязать еще один артефакт.

— Ты меня еще поучи, с-сопля. Кхм, — глянув в сторону рулевого и сигнальщика, осекся Рыченков, — Мичман, занимайтесь своими обязанностями. Все господа офицеры. По местам стоять.

— Есть, — чуть не хором отозвались Измайлов с Приваловым, и поспешили на свои боевые посты.

Борис на ходу надел каску, затянув ремешок. После чего повел плечами, проверяя насколько удобно в бронежилете совмещенном со спасательным. Как показывала практика, средства защиты работают вполне исправно. К тому же, основная задача стоявшая перед артефакторщиками, это изготовление «Аптечек». Команда была обеспечена этими артефактами на сто пятьдесят процентов. И Измайлов намеревался еще увеличить запас. Он серьезно вкладывался в подготовку кадров, а потому следовало позаботиться об их сбережении.

Занял свой боевой пост и тут же прильнул к окулярам дальномера. Взявшись за трубу развернул прибор в нужном направлении. Поймал в панораму крейсер приближающийся с левого борта. Вращая маховички совместил картинку. Навел резкость. Подправил точность совмещения рисок.

А вот и привет от крейсера. Устав бодаться с помощью семафора он приказал дать предупредительный поперек курса «Разбойника». Ага. А вот и второй не отстает от него. Два снаряда плюхнулись в воду, оставив перекрестившиеся дымные следы. Вот бы еще и друг в друга пальнули. И вовсе была бы красота.

— Первый плутонг! Снаряд дымный! Дистанция пять триста! Упреждение три корпуса! Предупредительным. Поперек курса!

С противоположного борта доносятся команды выдаваемые Приваловым, звучащие эдаким эхом. К тому же, жестяной рупор придает своеобразную хрипотцу, что делает голоса несколко схожими.

— Первый плутонг готов!

— Огонь!

Б-банг!

Дымный след умчался к цели Вернее, поперек ей. Прочертил белесую дугу, словно отмечая границу, которую не следует пересекать. Кто бы сомневался, что имперцы проигнорируют это предупреждение. Но протокол нужно было соблюсти. Они ведь не полноценная сторона конфликта. Флаг республиканцев развивается вместе с флагом Добровольческого флота.

— Первый, второй плутонги! Активировать «Наводчика»!

— Первый плутонг, «Наводчик» активирован.

— Второй Плутонг, «Наводчик» активирован.

— Снаряд осколочный! Дистанция пять тысяч сто! Упреждение полкорпуса!

— Первый плутонг готов!

— Второй плутонг готов!

— Первый, огонь!

Б-банг!

— Второй, огонь!

Б-банг!

И вновь разбежка по времени, чтобы дать возможность наводчикам пристреляться. С противоположного борта так же донеслись два выстрела. Хм. А на этот раз погрешность в измерениях значительно меньше. Конечно и артефакт, уменьшивший разброс сказал свое слово. Но он все же не панацея, а подспорье.

Бразильцы ответили бортовым залпом. Четыре стодвадцатимиллиметровых снаряда упали довольно плотно. Но со значительным недолетом. Скорее всего «Защитник» «Разбойника» даже не вступал в дело. Снаряд должен оказаться в зоне влияния невидимого поля, чтобы оно его отклонило на заданную величину. А там уж все зависит от того, насколько точной была изначальная траектория.

— Беглым, огонь! — скомандовал Борис.

В отличии от общепринятой практики они не придерживались залповой стрельбы, предпочитая давать наводчикам возможность наблюдать за результатами своей стрельбы и вносить необходимые поправки.

На этот раз первый плутонг добился попадания. О чем тут же возвестил возбужденный гомон расчета, и шуточки посыпавшиеся в адрес соседей. Что, впрочем, не мешало им споро выполнять свои обязанности. Орудие в очередной раз бумкнуло, отправляя в полет снаряд. Затвор сыто клацнул принимая очередной заряд. И все это под непрекращающийся гомон. Пусть их балагурят. Борис не считал это за нарушение.

Нервы. Они у всех не железные. Тем более на фоне того, что повторные залпы с обоих крейсеров взяли цель под накрытие. Восемь всплесков вблизи бортом. Измайлова обдало прохладной забортной водой. Попаданий не случилось, но кто сказал, что это не произвело впечатление на команду. Вот и выливают страх как могут.

Армстронги громыхали словно метрономы, с практически равными промежутками, отправляя к цели один снаряд за другим. Даже если у бразильцев и были активированы «Защитники», их действие с лихвой компенсировались «Наводчиками» «Разбойника» и высоким уровнем подготовки орудийных расчетов.

Уже совсем скоро на палубе крейсера запылал пожар, испускающий клубы черного дыма, сквозь который то и дело проглядывались рыжие языки пламени. Оптика у дальномера так себе. Всего-то семикратная. Поэтому детали особо не рассмотреть. Но похоже на то, что раненых там хватает. Он вроде бы рассмотрел матросов с носилками. Правда, на интенсивности обстрела со стороны противника это пока никак не сказалось.

— Кхэм-м-м! Ы-ы-ы-ы! М-м-а-ать! Х-хап! Х-хап!

Бориса скрутило о нестерпимой боли. Еще немного и она его буквально разорвет на части. Сознание заполонила одна сплошная красная пелена. Превозмогая страдания, и роняя тягучую слюну, он с трудом делал мелкие вдохи, которых явно было недостаточно.

Ох как же ему это было знакомо! Трижды уж заглядывал через край. Похоже настал момент четвертого. И что самое обидное, поймал от первого же попадания. Магнит у него на осколки, что ли! Стоп! А ведь процесс пошел! На фоне всеобъемлющей боли, появились мысли о чем-то не связанном с нею.

— Борис Николаевич, вы как? — откуда-то издалека послышался голос одного из матросов.

Как-то глухо и вместе с тем звонко грохнула пушка. Следом вторая. Кто-то тянет из его подсумка «Аптечку». Припомнилось, что прежде чем его скрутило рядом грохнул разрыв. Первое попадание и его сразу же накрыло. Вот же везение! Интересно, а какого ляда не сработала Неуязвимость. Он вообще ничего не должен был почувствовать за исключением легкого толчка. Проверено. Значит…

— Отставить.

— Да как же отставить-то, Борис Николаевич! — всполошился бывалый матрос, не меньше сорока лет отходивший по морям.

— Отставить, Кудинов. Все в порядке. Больно, но не смертельно. Жилет спас.

Борис глянул на живот. В рваной дыре парусины и переломанном на куски бруске пробки, сверкнул стальной блеск на изломе металла. Извлек осколок на пол ладони. Ничего так, прилетел гостинец. А вот крови не видно. Не доверяя этому рванул застежки и заглянул под жилет. Чисто. Н-да. Но синяк-то будет изрядный, тут к гадалке не ходить.

Поднялся на ноги, опершись на руку матроса. И вновь задохнулся от боли. Тою жеж мать, вперехлест через колено! Да лучше бы его ранило! Уже обтрухался бы, и был бы как огурчик. Но коль скоро он не ранен, то и расходовать заряд почем зря, посреди боя не следует.

— Все нормально. К орудию, — отбирая «Аптечку» и пристраивая ее на прежнее место, приказал он.

— Твою мать, в перехлест, через колено! На минуту оставить нельзя, — послышался возбужденный голос Якова.

Ганин все время держался поблизости, опекая Бориса. Но в бою его место было в пожарном расчете. Палуба боевого корабля не то место, чтобы приставлять к офицеру телохранителя. Но кто помешает этой наседке в варначьем обличье квохтать над подопечным, пока есть возможность.

— Все, Яков. Я в порядке. Даже не поцарапался.

— Точно? — ощупывая его придирчивым взглядом, поинтересовался тот.

— Да иди ты уже.

— Ага. Ну, добро, — удовлетворенно кивнув, отстал от него Ганин.