Манипулятор (СИ) - Аянский Егор - Страница 37

– Локи. Как мне понять, какой язык я использую, говоря с иностранцами?

– Как и все остальное. Представь, что хочешь обратиться к ним на их языке, либо на местном. А ты что-то придумал? – в его голосе начал просыпаться азарт, – Ох, чую денежками запахло.

– Пока что здесь пахнет гнилыми фруктами, и ничем другим, – одернул я его.

– Я в тебя верю!

– Ну что Локи, испытаем новую внешность человека, похожего на всех?

– Вперед! Я за пивом.

– Фархад?! – я прибавил шагу и обратился к парню на его языке.

Старший удивленно оглянулся и уставился на меня. Отлично!

Я скинул капюшон, широко расставил руки в стороны для объятий и улыбнулся. Оба парня во все глаза пялились на меня, но пока что без тени узнавания. Так, теперь обработаем малого.

– Карим! Ух ты как подрос! Помню тебя совсем маленьким, ты только-только ходить начал самостоятельно!

Карим тут же выключился из игры, так как "вспомнить" меня ему бы все равно не удалось, а вот его старший брат усиленно морщил лоб, пытаясь понять откуда он меня может знать. Ну придумай уже что-нибудь!

– Эх, не узнаешь... Ну, как там старина Муслим? Поди борода уже до колен выросла? – улыбнулся я, а после принял задумчивый вид и почесал затылок, – Это же сколько лет-то прошло?

– Иван? Горохов? – парень улыбнулся, – Не признал сначала. Я вас плохо помню. С папой все в порядке, борода на месте. Он иногда вспоминает вас, говорит, что лучшего торговца во всей Вестландии не найти! Только мне казалось, вы повыше были и плохо говорили по-нашему.

– Так ты сам тогда карапузом был! А теперь, смотрю, вымахал – перегонишь меня скоро! А что до языка – годы на месте не стоят, учу помаленьку. И хватит мне выкать, а то стариком себя чувствую.

Так, пока все складывается удачно. Можно было и без этого представления с ними познакомиться, но тогда бы пришлось долго завоевывать их доверие. А в случае провала, есть вторая попытка в виде Акакия.

– А чего вы грустные такие, парни?

– Братишка, – он кивнул в сторону своего юного спутника, – Решил кастак продать. А я, голова дырявая, забыл предупредить, чтобы он в Приморск с ним даже не совался. Он же для настойки только и пригоден, а так горький. Местные не хотят учиться кшашту делать. Да ничего страшного. Товара не сильно много потеряли. В следующем порту продадим, в другой стране.

– Ох, Фархад! Я уже и забыл совсем, какая кшашта на вкус.

– Так пойдем на корабль, Иван! За встречу такую и выпить можно. Вот отец удивится, когда узнает, что я тебя встретил!

Я сделал вид, что обдумываю предложение и планирую время.

– Можно, если не долго. Дел еще по горло.

Мы спустились к пирсу и направились к их торговому судну. Это был средних размеров кораблик, с сильно загнутым к верху носом – таких мне еще видеть не приходилось. Возле его трапа паслись стражники, или по-местному "волки", как их называл торговец дурью. Они ни слова не произнесли при нашем появлении, однако меня осмотрели внимательно. Видимо будут проверять, чтобы я не вышел обратно с оттопыренными карманами. Учтем.

Фархад, проводил младшего до его каюты, а меня забрал с собой в соседнюю . Самым примечательным во всей ее обстановке были шикарные толстые ковры, устилающие весь пол. Посреди комнаты стоял невысокий золотистый столик, а вот стульев не было. Вместо них лежали толстые подушки.

– А чего брата не взял? – поинтересовался я, комфортно устроившись на предложенном месте

– Молодой еще, не дорос до кшашты. Вот через годик можно будет.

Он отдал приказ матросам и те быстро организовали нам небольшой стол, выставив на него угощения своей родины: что-то похожее на рахат-лукум, совершенно обычные мандарины, и собственно ту саму кшашту в темной стеклянной бутылке.

– Все как положено, – гордо сообщил мне Фархад, – Ни капли света, сам готовил!

Он разлил жидкость по миниатюрным стаканчикам, на самое донышко. Носом чую – вещь ядреная. Я внимательно следил за его действиями, чтобы не опростоволоситься. Шут его знает, как эту хрень употреблять.

– Благослови Хола этого человека и дай ему успеха во всех делах! – торжественно произнес Фархад, широко открыл рот и равномерно вылил содержимое на слегка высунутый язык. Жидкость растеклась по его поверхности, и он накрыл ее ломтиком "рахат-лукума".

– Хола это их боженька. В игре не участвует.

– А чего, уже пришло время подсказок? – удивился я.

– А кто еще благословить может? Или ты решил, что Хола – это местный глава церкви?

Я повторил действия парня, а в следующую секунду мне захотелось отдать все свои деньги, лишь бы мне быстрее отрезали язык. Его зажгло так, что у меня свело глаза в кучу. Я еле нащупал белую восточную сладость и приложил ее сверху, почувствовав незначительное, но облегчение.

– Ух, хороша! – в голове мгновенно зашумело.

Помнится, родители меня возили к бабке в деревню, и там я впервые попробовал местный самогон за сараями с сельскими пацанами. Лет мне тогда было около четырнадцати. Как же я тогда долго плевался и хотел вытереть рот изнутри. И все равно, с огненной кшаштой это не шло ни в какое сравнение.

– Слушай, Фархад, времени у меня не много, есть вопрос по делу. А сколько у тебя вообще кастака?

– Идем, – он поднялся и двинулся на выход.

Мы спустились в складское отделение, и здесь меня ждала полная неожиданность. Я словно попал внутрь промышленного холодильника. Такая температура никак не могла быть создана естественным путем. Магия?

– Свежо-то как!

– Папа сказал, что хватит на полгода, надеюсь, успею обернуться за это время, не хотелось бы иноземных колдунов нанимать. Дорого.

Он провел меня через нагромождения различной грузовой тары и указал на стопку ящиков в уголке. Верхний был вскрыт. Я наконец-то увидел эти загадочные орехи. Размером с ноготь большого пальца, они имели ярко-фиолетовую скорлупу и темно-зеленую макушку. Их невероятный цвет так и говорил, о редкости продукта.

– Почти двести килограмм. Мне его еще долго продавать, но он хранится хорошо. Больше не буду его возить сюда.

– И почем?

– Пять золотых за килограмм, Иван, – со слегка виноватым видом произнес он, – Дешевле не могу, прости, очень они ценные.

В моей голове мгновенно включился калькулятор. Тысяча золотых за все, а еще как-то нужно их протащить мимо стражи. Цену я точно не собью, видно что парень и рад бы отдать дешевле, но не может. Итого, я могу взять около центнера. Но их еще как-то нужно сбыть, а, насколько я помню, для продажи этих орехов придется дождаться включения их в общий список товаров мэрией.

– Сколько ты еще планируешь стоять в порту?

– Чуть меньше недели. Я отпустил большую часть команды в увольнение, где их сейчас искать? Тут кабаки на каждом шагу…, – он повел плечами в растерянности, – Да и матросам нужно отдохнуть – плыли долго.

– Хорошо Фархад, я подумаю. Где я тебя могу найти, если что?

– А куда я теперь денусь? Запрет на торговлю висит, а в контрабанду я не полезу – можно ведь и корабль потерять, если с поличным поймают. Следить за кораблем обязательно будут. Так что приходите в любое время.

– Я возьму штучек пять?

– Конечно! Можете и побольше, от меня не убудет. Он зачерпнул горсть и протянул мне, но я взял лишь обозначенное количество и сунул в карман, который даже не оттопырился. Нечего привлекать внимание стражников.

– Ладно, тогда я пойду. Удачи, Фархад! Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Я провожу.

Мы вышли на палубу, где я не поленился подойти к противоположной от берега стороне судна. Уже стемнело и обе местные луны хорошо освещали морскую гладь. Я поводил глазами и обнаружил парочку небольших лодок метрах в ста от корабля.

– Люди Кособокого?

– Да. Караулят контрабанду. Остальные с фонарями или факелами плавают.