Мой милый победитель - Додд Кристина - Страница 50
- Предыдущая
- 50/73
- Следующая
— Что вы там делаете?.. Здесь? В такое время? — Шарлотта прижала руку к груди.
Он грациозно встал, выпрямившись во весь свой рост, словно змий из садов Эдема.
— Я думала, вы в Лондоне, — дрожащим голосом протараторила Шарлотта.
— Был. Но вернулся, — Винтер поймал ее за руку. — Неужели ты думаешь, что я смогу прожить в разлуке с тобой больше одного дня?
Да, она на это надеялась. Лишь его отсутствие позволит ей обрести душевное равновесие. Но, увы, он отсутствовал недостаточно долго. И, похоже, уже неважно, станет ли он в будущем надолго покидать дом. Былой твердости духа Шарлотте не вернуть. Какой ужас! Разве могла она подумать, что когда-нибудь одной мысли о мужчине будет достаточно, чтобы потерять всякую способность мыслить и поступать здраво?
Этот златокудрый хищник, этот одержимый вожделением бронзовый змей медленно стягивал вокруг нее свои кольца. Только не молчать!
— Милорд, до свадьбы нам не следует оставаться наедине.
— Тебя послушать, так и после свадьбы не стоит, — голос Винтера звучал игриво, но, несмотря на тусклое освещение, было видно, что он не улыбается. — Или ты забыла о своем обещании?
— Нет.
— Значит, передумала? И в первую брачную ночь будешь ждать меня в своей постели?
Шарлотта знала: вырваться силой ей не удастся. Винтер обнял ее так крепко, словно одной его близости было достаточно, чтобы сломить ее волю. Чтобы видеть его лицо, девушке пришлось запрокинуть голову. Он был намного выше нее и несравнимо сильнее. Шарлотта прекрасно понимала, что пройдет совсем немного времени, Винтер станет ее мужем и получит законное право обращаться с ней и ее телом как пожелает. Он сможет ее избить или посадить под ключ… До такой жестокости он, конечно же, не опустится, это девушка знала твердо, но свои супружеские права будет отстаивать до конца. Правосудие в этом мире вершат мужчины, и если она вздумает жаловаться, они только пожмут плечами и отвернутся. Более того — сотни женщин, которым куда меньше повезло с мужьями, ополчатся против нее и заставят смириться. Итак, пути к спасению нет. Он получит то, чего хочет.
Оставалось надеяться, что если она откажется от своих слов, Винтер оставит ее в покое, по крайней мере, до свадьбы. Но по доброй воле переступить через себя? Отдать ему на растерзание свое тело? Нет, даже мысль об этом невыносима. Заранее зная, что потерпит поражение, она будет сражаться, иначе погибнет некая жизненно важная составляющая ее души, и как личность она просто перестанет существовать.
Будучи уверенной, что Винтер ее не поймет, Шарлотта сказала, как думала:
— Если бы на свете была любовь, мы могли бы доверить другу свои тела и души. Но настоящей любви нет, ведь так? Вы сами говорили… Поэтому от меня вы ничего не получите. Ничего!
Он лишь крепче сжал ее в объятиях. Его ярость была почти осязаема.
— Как ты можешь отвергать меня? Если я захочу, я могу убить тебя одним движением. И все же ты, задрав нос, смеешь говорить мне «нет».
— Если бы я чувствовала, что вы горите желанием меня убить, я бы повиновалась из страха перед вашей жестокостью. Но для осуществления ваших замыслов я нужна вам целой и невредимой.
Губы молодого человека изогнулись в усмешке:
— В этом ты права, о свет моих очей и звезда моего счастья. Словно в безумном вальсе, он ловко развернул ее и втолкнул в открытую комнату, тут же захлопнув ногой дверь. Внутри было тихо и прохладно. Кромешная тьма окутала их, словно некая живая субстанция.
Нет, Шарлотта не боялась темноты. Только глупым, слабохарактерным людям ночь внушает страх. Но обстановка ей совершенно не была знакома. Она не могла шагу ступить без Винтера. Сейчас она всецело зависела от него. Должно быть, именно на это он и рассчитывал. Она бросила вызов искушенному воину, который шел к своей цели, продумывая каждое движение, уверенно загоняя противника в ловушку.
Судя по всему, молодой человек хорошо ориентировался в темноте. Шагнув в сторону, он сел и привлек Шарлотту к себе, так что ноги девушки оказались у него между колен.
Не столько надеясь, что от слов будет какой-то толк, сколько из чувства долга перед самой собой, девушка решила выразить свое недовольство:
— Милорд, мне неприятно, что мы здесь совсем одни. Руки Винтера легли на ее талию.
— Нет, моя королева, не наше уединение смущает тебя, — он прижал ее к себе, — а твоя зависимость от меня, моя ясноокая.
Он был бы рад услышать, что не только смущение испытывала сейчас Шарлотта. Маленькая, уютная комната, темнота, окружившая их, рождали в ее душе ощущение безопасности, словно здесь они оказались вдали от повседневной жизни, и, что бы ни произошло, это навсегда останется между ними. Девушка поняла, что устала все время быть на виду. Эта тихая комната подарила ей ощущение интимности, о своей потребности в которой она даже не подозревала.
Как обычно, на Шарлотте было скромное темно-синее платье, украшенное сколотым брошью белым воротничком. Молодой человек вздохнул, и от его теплого дыхания, коснувшегося ее шеи, удевушки по коже побежали мурашки. Бороться было бессмысленно, и Шарлотта вся сжалась и напряглась, решив хотя бы таким образом противостоять соблазнителю.
— Что это за комната?
— Спальня для гостей, — одна рука поднялась к ее груди, но не коснулась ее, а лишь повисла в воздухе, как ястреб над добычей. — Горничные сегодня привели ее в порядок, здесь поселят гостей, приглашенных на свадьбу.
В комнате и правда пахло воском и мылом. Но не этот запах волновал Шарлотту. Здесь пахло Винтером, его свежим телом. Пахло обманом и коварством.
— Стоит нам захотеть — чистая постель ждет нас, — вкрадчиво добавил он.
— Вы говорили, что у меня есть время до первой брачной ночи, — запаниковала девушка.
Винтер усмехнулся, и новая горячая волна коснулась щеки Шарлотты.
— Говорил. Но я готов снизойти к твоим мольбам уже сейчас.
— Не дождетесь, — взяв на вооружение презрительный тон, отрезала она.
— Дождусь, — выдохнул Винтер в самое ухо девушки.
И его рука легла ей на грудь. Пальцы нашли сосок и стали нежно его массировать. Девушка поднялась на носки. Всматриваясь в темноту, она искала, на чем бы сконцентрировать внимание, лишь бы отвлечься от ритмичных движений его пальцев. Но в комнате было совершенно темно, движения становились все более настойчивыми, и Шарлотта почувствовала, как на нее нахлынуло ощущение беспомощности. Хотя нет, «беспомощность» — не совсем подходящее слово. Скорее, беспокойство. Волнение, Отчаяние.
Она попыталась вырваться. Но Винтер надежно удерживал ее в объятиях.
— Уже пытаетесь сбежать? Ах, мисс леди Шарлотта, я ведь только начал.
— Мне неприятны ваши прикосновения, прекратите немедленно! — она изо всех сил старалась говорить с достоинством, а вместо этого задыхалась от волнения.
— Как велишь, о моя прекрасная сирена! — и его рука скользнула к воротничку и занялась брошью, скреплявшей его.
Шарлотта расслабилась и мысленно даже порадовалась — пусть попытается расстегнуть ее одной рукой! Ей это никогда не удавалось, а у нее за плечами долгие годы практики… Но… Ворот раскрылся, а брошь упала на пол, Как ему это удалось?
Девушка схватилась за воротничок, но он выскользнул из рук и полетел вслед за брошью.
— Что вы делаете?
— Мне не нравится это строгое украшение.
Только теперь Шарлотта поняла, с каким ловким противником имеет дело, и попыталась схватить его за руку. Напрасно — пуговички расстегивались одна за другой. Самая искушенная кокотка могла позавидовать такому проворству.
— Прекратите! — взмолилась девушка.
— Слушаюсь и повинуюсь, моя повелительница!
Он действительно ее послушался, но лишь потому, что успел расстегнуть платье до самой талии. Шарлотта напрягла все силы, пытаясь его оттолкнуть, но, сжав ноги, Винтер удержал ее на месте. Он распахнул лиф ее платья, и холодный воздух коснулся обнаженной груди девушки. Она замахнулась, в темноте целясь туда, где должна была бы находиться его голова, то есть где-то на уровне ее груди. Она угадала: удар пришелся в цель — как раз в челюсть Винтера.
- Предыдущая
- 50/73
- Следующая
