Передружба. Недоотношения - Хилл Алекс - Страница 2

– Привет, Бо! – верещит Маруся.

Киваю однокласснице и утыкаюсь носом в планшет.

– Ты сегодня ведешь? А чего в штанах? Ой! У тебя волосы выгорели или ты покрасилась? Тебе идет, хотя твой яркий рыжий тоже красивый. А я сегодня пою новую песню…

Мозг медленно плавится. Фонтан по имени Маруська Стрельникова невозможно заткнуть. Мы учимся вместе с первого класса, и я хорошо к ней отношусь, но… Опускаю взгляд и вижу знакомых стрекоз, только не черного, а золотого цвета. Оксанка зовет Марусю «ксерокс». И это еще не все ее особенности.

– Знаешь, мы с родителями летали на Гавайские острова. Я так обгорела! Потом тебе фотки покажу, – щебечет Маруся.

Где только она не была: Англия, Франция, Япония… И конечно же, есть фотоотчет с каждой поездки. Но я больше чем уверена, что единственное классное место, которое она посещала, – курсы фотошопа.

– Ага, – отзываюсь, осматривая школьный дворик.

Еще один год. Предпоследний. Вглядываюсь в лица, тепло разливается по телу. Я знаю практически всех ребят. Может, не лично, но по именам и фамилиям точно. У нас небольшая школа, собственно, как и городок. И сколько бы я ни причитала, все равно по-своему люблю ее. Совсем немного.

Вижу свой класс. Вокруг Оксанки собралась кучка ребят, слушающих ее с раскрытыми ртами. Ромашова – наша звездочка. К ней тянутся все, пока она сама этого хочет. Иногда кажется, что без нее меня никто бы и не замечал, кроме как… Перевожу взгляд левее. Богдан смиренно терпит нотации от Ульяны Алексеевны, нашей классной руководительницы.

Любуюсь другом и понимаю, что тоже страшно соскучилась за этот месяц, что он был на спортивных сборах по легкой атлетике. Но показывать это я, естественно, не буду. Еще решит, что я дурочка, влюбленная в него с пятого класса…

– Лисецкая, готова? Что-то ты у нас и правда не очень торжественно выглядишь, – говорит Галина Витальевна.

Оглядываю свой наряд. Черные брюки с завышенной талией и белая легкая рубашка с шифоновыми рукавами-воланчиками. Что может быть торжественнее первого сентября? Свадебное платье?

– Можете попросить Виолетту, – киваю в сторону одиннадцатого «Г».

А вот и еще одна звезда и вечная соперница Оксанки. Цвиринько Виолетта Батьковна. Стоит красуется в фатиновой юбке и кружевном топе на широких бретелях. Ей бы букет поменьше, фату и… Вон Витька Шаповалов за ней два года бегает. Прямо с линейки в ЗАГС бы и отвел.

– Цвиринько! – кричит завуч и шагает к ней, размахивая руками так, что чуть не сбивает банты пятиклассницам.

– Ты идешь сегодня в сквер? – спрашивает Маруся, пританцовывая под фоновую музыку.

Нервничает, что ли? Она ведь тоже с пятого класса в рядах рабов сцены. Странно…

– Да, наверное. Если папа отпустит. Марусь, ты чего трясешься?

– Сюда должен прийти мой парень, мы с ним в «ВКонтакте» познакомились, – воодушевленно отвечает она.

Интересно, на этот раз он настоящий или тоже выдуманный, как и все предыдущие?

– Ты сразишь его. – Хлопаю одноклассницу по плечу и отхожу на позицию.

Звучат фанфары. Гомон стихает. Взгляды летят в меня точно стрелы, но ни одна из них не сбивает с ног. Дыхание ровное, только руки немного дрожат, когда подношу микрофон к губам:

Занимаю свое место в классе. Средний ряд, вторая парта. Олег Горбань садится впереди и оборачивается:

– Здравствуй, Богдана. Ты замечательно выступила. Мне очень понравилось.

– Здравствуй, Олег. Спасибо. Приятно, что ты оценил, – вежливо отвечаю я.

– Горбань, отвянь! – слышу насмешливый голос, который узнаю из тысячи.

Олег хмурится и отворачивается, а рядом плюхается Богдан и тут же опускает голову на сложенные руки.

– Ты же не должна была в этом году вести линейку.

– Галиша умоляла спасти праздник. Нельзя заменить гения, – высокопарно произношу я, задирая нос.

– Корона не жмет?

– Не-а. А тебе? – поворачиваюсь, вскидывая бровь.

– А я-то что?

Сама не знаю… Еще утром сложилось впечатление, что он стал каким-то… Другим? Кот всегда был задирой и хулиганом, но ничего криминального. Безобидные шутки и проделки. Перетащить все лавочки в один коридор или закрыть физрука в тренерской. Но сейчас он смотрит на всех так, будто стал выше на три головы и узнал тайны вселенной.

– Итак, дети! – Ульяна Алексеевна встает перед доской. – Вы уже взрослые, поэтому лекцию по дисциплине и важности учебного процесса я…

– Не будете нам читать? – радостно спрашивает Вадик.

– Не угадал, Шевчук! Прочту дважды, а может, и трижды.

Слышатся страдальческие вздохи, но перечить Ульянушке никто не решится. Хватка у нее стальная, а разговора один на один никто без слез не выдерживает. Даже мальчики, хоть они и не признаются.

– Разбудишь меня, как все закончится? – шепчет Богдан и закрывает глаза.

– Снова рубился в игрушки всю ночь? Когда ты уже повзрослеешь?

– Нет. Я переписывался.

– С кем это? Нашел себе на сборах новых крутых друзей?

– Лисенок, самая крутая у меня ты. Но кое-кого я все-таки нашел. Девушку.

Сердце останавливается, но мозг продолжает работать на остатках крови, что прилетела к нему с последним сильным толчком.

– Слава богам «Майнкрафта»! Я уже думала, придется тебя лет через двадцать вести на «Давай поженимся».

– Ха-ха-ха… Как же сильно ты меня любишь, – отвечает Кот, подавляя зевоту. – Я тебе потом все расскажу.

– Окей, – отвечаю максимально незаинтересованно, а сама уже пишу сообщение Оксанке с кучей ревущих смайликов.

– И последний вопрос на сегодня, – торжественно произносит Ульяна Алексеевна, в тысячный раз поправляя очки, – где и с кем вы будете сидеть первое полугодие?

Богдан поднимает голову и выпрямляется.

– Ну что, Кошик? – говорит классная руководительница. – Может быть, в этом году обойдемся без представления?

– Все зависит от вас, Ульяна Алексеевна, – отвечает Кот, выдавая лучшую из своих обворожительных улыбочек, которая обычно позволяет ему выпутываться из всех передряг.

– Да сиди уже со своей Лисецкой. Если только Богдана не против.

Взгляды присутствующих устремляются на меня, вызывая жар нервного расстройства. Чувствую себя котом, которому на спину приклеили кусок скотча.

– Э-э-м-м… Да я…

– Она не против, – вмешивается Богдан.

– Отставить диктаторские наклонности, Кошик! Я спросила не тебя.

Ого! Что ж Ульяна Алексеевна сразу так не прислушалась к моему мнению. Правда, тогда мы с Котом точно бы стали врагами. Общая территория нас очень сблизила.

Это произошло не сразу, после череды мелких пакостей и подстав. Мы столько наслушались от учителей из-за постоянных бурных перепалок, что страшно вспоминать, но под конец пятого класса все изменилось. Ругань превратилась в тихие переговоры во время уроков и глупые переписки на листках, вырванных из середины тетрадей. Часть из них я до сих пор храню в тайной шкатулке. И когда в шестом классе нас попытались рассадить, Богдан устроил скандал. Обещал бросить школу, если ему не разрешат сидеть со мной за одной партой. Ульянушке пришлось сдаться. Хотя мне кажется, ее скорее убедили мои жалостливые слезы, чем крики Кота. В любом случае в начале каждого года пытаться разлучить нас стало уже чем-то вроде традиции нашего класса.