Шелковая лента - Романовская Ольга - Страница 15

Стефания покорно взялась за вилку и нож, пытаясь найти успокоение в еде. Она и в правду оказалась хороша: и паштет, и спаржа, и перепела.

Громкие речи и подарки сменили будничные разговоры. Стефания выдохнула: она больше не являлась центром внимания важных особ. Правда, настигла другая напасть: она замерзла. На помощь пришел супруг, провозгласивший начало танцев.

Супруги первыми встали из-за стола и прошли на приготовленную площадку. Ноэль с удовольствием обнял и привлек к себе жену, шепотом поинтересовавшись: «Ну как, теперь вам теплее?» Она кивнула. Впервые мужчина оказался так близко, Стефания даже чувствовала его запах. Прежние кавалеры чинно держали за руку – но не муж.

С первыми тактами музыки виконт вернулся в рамки приличий.

Танцы немного отвлекли Стефанию. Она повеселела; кровь прилила к лицу. Виконтесса танцевала бы и дальше, если бы не стеснявшая дыхание шнуровка и неудобный, слишком длинный, подол платья. Пришлось вернуться за стол. Уняв сердцебиение, девушка с аппетитом поела и в ожидании десерта приняла участие в игре в шарады. Стефания от души посмеялась, позабыв и о тесном корсете, и о титулах гостей, и о собственных страхах. Затем, на правах хозяйки, она разрезала торт и раздала куски гостям. Каждый в ответ что-либо желал ей и ее супругу.

Пока ели десерт, стемнело.

Бросив взгляд в высокое стрельчатое окно, виконт вытер губы салфеткой и встал, потянув за собой супругу.

– Прошу прощения, но мы с миледи должны вас покинуть. Пейте, ешьте, развлекайтесь – все к вашим услугам.

Стефания покраснела, вновь очутившись под прицелом пристальных взглядов. Мужчины ухмылялись и понимающе кивали. Знакомые виконта и вовсе откровенно желали молодоженам приятного времяпрепровождения.

– Да, несомненно, супружеский долг – самый приятный из всех, – улыбнулся Ноэль. – Доброй ночи, милорды и миледи!

Сигмурт Сибелг тоже встал и, приняв из рук слуги подсвечник, пошел впереди молодых, освещая дорогу.

Девушка думала, она умрет, не дойдет до спальни. Как юная виконтесса могла забыть о грядущей первой брачной ночи! Девушка избегала смотреть на супруга, которого, похоже, забавляла робость жены.

Служанки с приглушенным смехом выпорхнули из спальни и прощебетали: «Все готово, милорд!» Виконт кивнул и распорядился принести вина и теплой воды. После кивнул новобрачной:

– Прошу, жена!

Стефания словно окаменела, уставившись на расстеленную кровать. Память раз за разом воскрешала подсмотренную близость. В обоих случаях мужчина не церемонился, щедро насаживал на вздыбленный кол, быстро и жадно. Стефания не выдержит, у нее там совсем узко, не как у Хлои. А муж и не заметит, продолжит протыкать истекающее кровью тело.

Стефания ударила себя по щекам, отгоняя жуткое видение.

Матушка и сотни других женщин прошли через первую брачную ночь. Может, он сделает иначе, чем любовник Хлои, сразу выйдет, всего минутку потерпеть.

– Не бойтесь, миледи, все будет хорошо, не умрете, – подмигнул Сигмурт и поставил подсвечник у кровати.

Обернувшись к брату, он поинтересовался:

– Уговор остается в силе?

– Безусловно, – кивнул Ноэль и, расстегнув камзол, небрежно швырнул его в кресло с тканевой спинкой. – Можешь принести масла, полагаю, потребуется много. Сам-то выдержишь?

– Выдержу, – заверил Сигмурт.

Стефания в недоумении переводила взгляд с одного на другого. О каком уговоре речь, зачем масло? Она все еще стояла на пороге, хотя понимала, рано или поздно придется войти.

Матушка говорила, муж проводит до опочивальни и удалится. Служанки приготовят Стефанию, облачат в длинную ночную рубашку и оставят одну свечу. Вернется муж и сделает свое дело, после уйдет. Подробностей леди Эверин не касалась. Однако виконт не собирался уходить, выслал служанок, а тут еще его брат, смотрит, оценивает, Стефания даже прикрыла ладонью грудь. К счастью, он вскоре ушел, правда, отчего-то не пожелал покойной ночи.

Виконт легонько потянул жену внутрь комнаты и закрыл дверь.

Стефания в нерешительности замерла посреди спальни.

– Где моя горничная, милорд?

– Она тебе не потребуется, – усмехнулся Ноэль. – Я сам раздену и сделаю все остальное. Для начала разожжем камин. Ты пока сними украшения.

Озадаченная девушка повиновалась.

Сбылось предчувствие, похоже, заготовленная батистовая ночная рубашка не потребуется. Следовало бы догадаться по тому белью, в которое ее обрядили. Почему, почему мать ничего не сказала?!

– Так не положено, милорд, – Стефания попыталась соблюсти формы приличия.

– Я хочу и так будет, – отрезал виконт и, ухватив за подбородок, поцеловал.

Теперь язык Ноэля, не стесняясь, исследовал рот девушки, а после, издеваясь, проделал то, что супруг намеревался вытворять с совсем другим местом. Стефания сначала обмерла, а затем отпихнула виконта. Тот рассмеялся, покачав головой, и, наклонившись, разворотил кочергой угли. Они вспыхнули, требуя пищи, и Ноэль щедро подложил поленья.

– Ну вот, – он выпрямился и довольно отряхнул руки, – теперь вы не замерзнете.

Стефания промолчала.

Значит, ей придется обнажиться перед мужчиной. Страшно и стыдно! А еще больно, не хотелось стонать, как сестра. С другой стороны, если муж хочет ее – это хорошо. Может, Ноэль даже ее любит. Лицо Стефании прояснилось. Если любит, не станет мучить, сделает брак счастливым.

Девушка искоса глянула на расположившегося в кресле Ноэля Сибелга: симпатичный, мужественный. Стефания убедила себя, что полюбит мужа и проживет с ним остаток жизни, как напутствовал настоятель.

Не зная, как поступить, Стефания опустилась на кровать, сложив руки на коленях.

В дверь постучали.

Виконт открыл дверь, и слуга поставил на столик бутылку вина и три бокала. Вслед за ним горничная принесла воду и тазы для умывания. Оба быстро откланялись, пожелав супругам доброй ночи.

– Ну, идите ко мне, милая женушка, выпьем за наш союз.

Виконт поманил Стефанию. Она покорно подошла и встала перед супругом все в той же ученической позе. Ноэль приподнялся, подался вперед и усадил ее на колени.

Дыхание мужа щекотало ухо, рождая стаю мурашек.

Поглаживая супругу по муаровой вставке лифа, виконт наполнил бокалы и протянул один Стефании. Другой взял сам, а третий оставил на столике. Виконтесса не понимала, кому он предназначен, решила, что духам: мало ли, какие на севере традиции?

– Полагаю, вуаль тебе больше не понадобится.

– Счастлива от нее избавиться, милорд, – смущенно, призналась Стефания.

– Так давай ее выбросим? – подмигнул Ноэль и, немного повозившись, закинул вуаль в дальний угол.

Девушка улыбнулась и поправила растрепавшуюся прическу. Без вуали действительно стало легче, даже дышалось иначе.

– Полагаю, гаун тоже лишний, – виконт по-хозяйски положил ладонь на бедро супруги и забрался пальцами под распахнутый край верхнего платья, поймал декоративный пояс и задумчиво спросил, указав на украшавшие его камни: – Жемчуг ведь символ девственности?

– Совершенно верно, милорд.

Стефания чуть покраснела и, повинуясь воли мужа, развязала пояс. Он с легким шорохом сполз по юбкам, звонко ударился о пол.

– И ты девственница, милая моя?

Ноэль отставил фужер и слегка прикусил ушко супруги. Губы коснулись шеи, язык лизнул подбородок.

– Да, милорд, – выдохнула девушка. – Врач подтвердил.

– Скоро я сам проверю. Ты ведь знаешь, мужчину не обманешь.

Губы виконта пустились в путешествие по девичьей коже, замерли на оторочке лифа.

Стефания задержала дыхание и, переборов оцепенение, решившись, вытащила из волос фероньерку – украшение в виде ленты с небольшой подвеской-жемчужиной. Пара движений, и темные пряди рассыпались по плечам. Девушка инстинктивно понимала: так нужно.

– Где носит Сигмурта? – недовольно пробормотал Ноэль. – Его только за смертью посылать!

Сигмурт? Стефания удивленно приподняла брови. Муж опять поминал брата, хотя ему тут не место.